Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье

этот папирус свидетельствует о том, что уже в глубочайшей древности культ Осириса был культом умершего царя, равно как культ Гора — культом царя живого. Поэтому культ египетского фараона и весь связанный с ним сложный ритуал останется непонятным без учета представлений, обусловивших на предыдущих стадиях развития общества возникновение культа племенного вождя.

Согласно этим представлениям, широко распространенным у многих племен, вождь считается магическим средоточием состояния производительных сил природы. Он ответственен таким образом за хороший урожай, за обильный приплод скота, за плодородие женщин племени. Развивающийся с течением времени культ вождя, с одной стороны, сосредоточил в себе пережитки древнейших тотемистических представлений, а с другой — втянул в свою орбиту родовые земледельческие культы духов зерна, хлеба, природы. Вождь и старейшины использовали значение этих культов для закрепления своего ведущего положения в роде, в связи с чем обрядность родовых праздников постепенно претерпела изменения. Так, если раньше начатки урожая приносились в жертву духам предков, то со временем они стали приноситься в жертву духам умерших вождей; при этом никто теперь не смел приступить к пахоте, пока вождь не проведет первой борозды, и никто не мог начать жатву, пока вождь не срежет первый сноп на общеплеменном празднике начала уборки хлеба.

Аменхотеп I пред Осирисом. Рельеф на стеле из Фив. XVI век до н. э.

В свете этого становится понятным то, что фараоны Египта продолжали считаться, подобно древним племенным вождям, магическим средоточием плодородия страны. Фараон принимал обязательное активное участие в обрядах, связанных с основными моментами земледельческой жизни страны: с подъемом Нила он бросал в реку свиток с приказом начать разлив, он же первым символически начинал подготовку почвы для посева и срезал первый сноп на общегосударственном празднике жатвы, и он же приносил за всю страну благодарственную жертву богине урожая Рененут после окончания полевых работ.

До нас дошли интереснейшие изображения празднования начала жатвы, дающие крайне важные указания для освещения роли фараона как магического средоточия плодородия. Очень показательно, что на этот праздник приносятся статуи всех умерших фараонов от Менеса[31] до отца того фараона, который в данный момент занимает престол, и именно им предлагаются в жертву начатки жатвы.

Не менее показательно и то, что на празднике жатвы в процессии непосредственно за фараоном идут не его сыновья, а «ириу хе-нисут» (этим термином некогда обозначались члены царского рода); очевидно, именно они, старейшины рода вождя, следовали некогда за ним на племенных празднествах в те отдаленные времена, когда сыновья правителя не имели еще того значения, которое они получили с укреплением патриархальной семьи.

Интереснейший момент в египетском царском культе — обряды, связанные с пережитками ритуального убийства царя. В силу тех же представлений, по которым племенной вождь был магическим средоточием состояния производительных сил природы, считалось, что ослабевший, больной или стареющий вождь не может обеспечить благополучия племени, так как в этом случае производительность самого племени и окружающей его природы также ослабеет. Отсюда происходил широко распространенный обычай убийства вождей, имеющий целью замену слабеющего вождя полным сил преемником, способным магически обеспечить благосостояние племени. Момент ритуального убийства вождя обычно определялся старейшинами племени. В ряде племен правление вождя вообще было ограничено определенным периодом: иногда его устраняли при достижении им того или иного возраста, иногда по прошествии определенного срока правления — через год, три, двенадцать и т. д.

Следы обычая ритуального убийства вождя сохранились в историческом Египте в ряде пережитков. Один из них — праздник хеб-сед, который справляли в случае длительного царствования фараона, даже иногда несколько раз в течение его правления. Анализ совершавшихся обрядов позволяет считать, что целью праздника было магическое усиление жизнеспособности царя, который путем мнимой смерти считался как бы вновь возрожденным к жизни. Другим свидетельством наличия в Египте в отдаленном прошлом ритуального убийства вождя служит обряд ритуального убийства священного быка Аписа или коровы богини Исиды, которые торжественно утоплялись по достижении ими определенного возраста.

Пережитки тотемистических представлений, концентрировавшиеся некогда с особой силой вокруг вождя племени, достаточно ясно выявляются при разборе культа фараона и всего его придворного обихода. Фараон сохранил связь с бывшими тотемами, что особенно ярко сказывается, между прочим, в его титулатуре. Косвенное отражение древнейших тотемистических представлений — образы в египетских гимнах, где фараон то сопоставляется с быстро летящим соколом, то с быком, попирающим врагов, то с грозным рыкающим львом. Бык, сокол и лев неразрывно связаны с фараоном в историческом Египте, а на заре истории мы наблюдаем еще ряд тотемов, среди них скорпион, коршун, баран и т. д.

В свете всего этого становится ясной и связь культа умершего фараона с культом Осириса, и сопоставление живого царя с Гором, а мертвого — с Осирисом. С отдаленнейших эпох до времени Птолемеев в мистериях красной нитью проходит мысль о том, что, поскольку правящий фараон как Гор совершает культ Осириса, постольку и Осирис должен обеспечить счастливое царствование фараону Гору. Это же представление, вышедшее из родового культа предков, лежит в основе почитания сыном памяти умершего отца.

Древняя вера во всемогущество умерших предков продолжала сохраняться и в классовом Египте. Взаимные обязанности живого сына и мертвого отца очень четко определяются Текстами пирамид: если «сын сеет ячмень и сеет полбу и приносит жертву отцу», то, в свою очередь, «отец должен смотреть за домом своих живущих». Тот же мотив звучит через все ритуальные и мифологические наслоения в текстах мистерий Осириса в Дандаре, Эдфу и Фивах:

Приходит к тебе царь, о Осирис,

Это — Гор, защитник отца своего…

Приходит к тебе Птолемей, живущий вечно, любимый Птахом,

И приносит тебе жертву сын твой Гор…

Да дашь ты ему процветать

В качестве царя Египта на троне Гора вечно.

Вопрос об отношениях отца и сына, в сущности, составляет основу фабулы мифа об Осирисе. Безусловное право сына на наследование отцу, обязанность сына мстить за убийство отца, теснейшая их связь между собою — все это не случайно подчеркивается мифом, так как сказание об Осирисе отразило в египетской мифологии торжество патриархата.

Переход от матриархата к патриархату — один из важнейших моментов в истории развития рода. Борьба правовых норм материнского и отцовского родов и победа патриархата, которую Энгельс называет «одной из самых радикальных революций, пережитых человечеством», не могла не отразиться в мифологии. На египетской почве яркое мифологическое отражение столкновений интересов материнского и отцовского родов мы имеем в сказании о споре Гора и Сета, основной