Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье

мотив которого — спор сына и брата умершего вождя за его наследие. Оба противника, и Гор, и Сет, выступают здесь с вполне обоснованными притязаниями на царское звание Осириса, причем обоснования эти опираются на различные правовые нормы. Гор требует звания Осириса себе, как сын по законам наследования отцовского рода, тогда как Сет настаивает на передаче прав Осириса ему, как брату, рожденному от той же матери, согласно укладу рода материнского.

Таким образом, миф отражает тот переломный момент истории первобытной общины в Египте, когда окрепший отцовский род предъявляет свои требования и ломает матриархат. Показательны слова Онуриса и Тота, сторонников Гора, с которыми они обращаются к главе богов. «Неужели отдано будет звание (царя. — М. М.) брату по матери, в то время как налицо сын по плоти?» — вопрошает Онурис. То же самое говорит и Тот: «Неужели отдано будет звание Осириса Сету, великому силой, в то время как есть сын (Осириса. — М. М.) Гор?» Из чтения текста «Спора Гора с Сетом» видно, с каким трудом и в результате каких испытаний Гор в конечном итоге добивается своего и получает корону Осириса. Сет проигрывает тяжбу, отныне торжествует отцовское право.

Толкование спора Гора с Сетом как мифологическое закрепление победы патриархата подтверждается и постоянными эпитетами Гора — «наследник Осириса» и «наследник наследника», с которыми имя его связывается во всех религиозных текстах, и не менее характерными эпитетами Осириса:

Укрепляющий истину в Египте,

Утверждающий сына на месте отца.

В этой связи чрезвычайно показателен приговор Геба по тяжбе Гора и Сета из текста «Мистерий Сета»: «И сказал Геб: „Смотрите, даю я наследство сыну наследника моего сына, перворожденному, открывателю путей, подобно тому как сделал это Ра-Атум для Шу, старшего сына Вседержителя, подобно тому как и Шу сделал мне. Также и я. Смотрите, дал я вещи мои все сыну Осириса Гору, сыну Исиды… Наследник это, сын наследника“». Законность перехода наследования от отца к сыну, несомненно, подчеркнута здесь умышленно несколько раз на протяжении ряда поколений богов.

Мы видим, таким образом, что легенда об Осирисе, умирающем и вновь воскресающем боге, средоточии сил природы, складывается в родовом обществе при наличии уже развитого земледелия, переплетаясь с культом вождя, так же как средоточия благосостояния производительных сил природы. Соединяясь в классовом обществе с культом умершего фараона, культ Осириса сочетает в себе новые условия, обрядность, связанную с представлениями об умирающем духе плодородия, и пережитки древнейших тотемистических верований, сохраняя в фабуле мифа отражение торжества победившего патриархального рода.

Религия Осириса — Гора, первоначально ограниченная рамками культа фараона, распространялась за эти рамки постепенно; широчайшее развитие культ Осириса получил только со времени Среднего Царства. Отныне уже не только фараон становился Гором в коронационных мистериях, где его умерший предшественник исполнял безгласную роль Осириса, но и каждый египтянин, обращаясь с молитвой или приношением к умершему отцу, называл его Осирисом, себя Гором, а свои приношения — оком Гора, оживившем Осириса согласно легенде.

В облике Осириса теперь на первый план проступили черты бога, дарующего бессмертие, поборовшего смерть и показавшего возможность воскресения. Веруя в победу бога над смертью, люди верили и в то, что и они, признавшие его учение, разделят с ним эту победу и оживут для загробного бытия. В развитии именно этой черты в широко распространившемся культе Осириса отразилась вся связанность человека, все его бессилие перед природой и перед общественным гнетом. Подавленные тягостью жизни, люди мечтали о посмертном блаженстве, которое обещал им праведный судья в загробном царстве, и таким образом религия Осириса превратилась в мощное орудие угнетения в руках господствующего класса, орудие тем более опасное, что образ Осириса все больше и больше наделялся человеческими чертами. При этом усиленно проповедовалась мысль о всеобщем равенстве пред нелицеприятным судьей мертвых: «Нет там разницы между бедным и богатым». Сборники заупокойных текстов, которые клали в гробницы, особенно подчеркивали момент страшного суда. Знаменитая 125-я глава Книги мертвых, — глава о суде Осириса — стала, в сущности, ее главной главой. Иллюстрации к ней создают традиционное изображение египетского Страшного суда, оказавшее впоследствии решающее влияние на иконографию христианского Страшного суда.

На египетском рисунке страшного суда Осирис сидит на троне, в короне, с жезлом и плетью царя. Наверху изображены сорок два бога номов Египта, которые образуют судилище. Покойный, приведенный на суд двумя богинями, стоит справа. В центре зала суда стоят весы, на которых Гор и Анубис производят взвешивание сердца покойного: на одной чашечке весов находится сердце, на другой — статуэтка богини Правды. Если сердце и правда весят одинаково, покойный признается оправданным и отправляется в цветущие поля египетского рая. В противном случае его пожирает страшное чудовище Амамат, что значит «Пожирательница», — полульвица, полугиппопотам с головой крокодила, сидящая перед Осирисом на высоком табурете.

Взвешивание сердца на суде Осириса. Книга мертвых из гробницы Хунефера. Около 1310 года до н. э.

Культ Осириса оказал большое влияние на христианство, на сложение ряда обрядов, на создание многих образов христианской иконографии. Несомненно влияние мистерий Осириса на пасхальную обрядность, изображений суда Осириса — на иконографию христианского Страшного суда, учения о подземном царстве и казнях врагов Осириса — на христианское учение о муках грешников в аду, изображений Исиды с Гором — на создание образа Богоматери, Гора — победителя зла — на целый ряд образов святых, победителей дьявола. Пережитки древнеегипетских религиозных представлений и в особенности представлений, относящихся к культу Осириса, были сильнее всего, конечно, в самом Египте — в искусстве и религии христианского Египта они прослеживаются особенно ясно.

Глава 4

Египетская религиозная драма

Мы рассмотрели три главных цикла мифов Древнего Египта, проследив основные этапы их развития, равно как и то значение, которое они имели на этих этапах. Однако это значение не было бы освещено надлежащим образом, если бы мы прошли мимо религиозной драмы — весьма обширной области использования египетских мифов. Все ее содержание, в сущности, построено на мифологическом материале.

Большая часть сохранившихся сведений относится к мистериям, разыгрывавшимся во время праздника смерти и воскресения Осириса. До нас дошли надписи на заупокойных плитах тех вельмож, которые по царскому поручению устраивали подобные празднества в главном государственном святилище Осириса в Абидосе. Такие поручения считались, очевидно, весьма почетными, если эти вельможи находили нужным упоминать об этом в своих надписях.

В обязанности вельможи, посланного в Абидос для руководства праздником Осириса, входила как подготовка к нему (изготовление новых или реставрация