Государство страха - Майкл Крайтон

– Скажи, когда будешь готова.

– Я готова.

– Тогда давай покончим со всем этим, – сказал он, – прежде чем я испугаюсь уже всерьез.

* * *

Сара подняла его фута на четыре, тут тело Эванса, видимо, полностью высвободилось. И внезапно она ощутила весь его вес. И он показался ей непомерным. Ее шатнуло, веревка резко ушла фута на три вниз. Он так и взвыл:

– Сара!..

Она вцепилась в веревку из последних сил. И вот наконец спуск удалось остановить.

– Извини.

– Мать твою!..

– Извини. – Теперь Сара уже приспособилась к возросшему весу и начала тянуть снова. Она стонала от напряжения, но не прошло, наверное, и минуты, как над краем гусеницы показалась его рука и он ухватился за эту гусеницу и начал подтягиваться. Затем показались уже обе руки, а потом и голова.

Для нее это тоже было шоком. Лицо у него было залито кровью, встрепанные волосы тоже сплошь в крови. Но он улыбался.

– Тяни, сестричка.

– Я тяну, Питер. Тяну.

* * *

Вот он наконец забрался в кабину, и Сара, совершенно обессиленная, рухнула на пол. Ноги у нее дрожали. Все тело тоже сотрясала мелкая дрожь. Эванс лежал на боку рядом и захлебывался кашлем. Но вот постепенно дрожь унялась. Она нашла аптечку и принялась оттирать ему лицо марлевой салфеткой.

– Порез не слишком глубокий, – сказала Сара, – но несколько швов наложить все же придется.

– Это потом. Если мы отсюда выберемся.

– Выберемся, не бойся.

– Я рад, что ты такая… – Он выглянул из окна наверх. – Когда-нибудь лазала по ледяным скалам?

Сара отрицательно помотала головой:

– Нет, только по обыкновенным, да и то не очень высоким. Как думаешь, большая разница?

– Эти более скользкие… И что будем делать, когда выберемся наверх?

– Не знаю.

– Мы понятия не имеем, в какую сторону идти.

– Пойдем по следам снегохода этого парня.

– Если они сохранились. Может, их уже снегом занесло. Сама знаешь, до станции миль семь или восемь.

– Питер… – начала она.

– А если начнется снежная буря, нам вообще лучше отсидеться здесь.

– Я здесь не останусь, – твердо заявила Сара. – Если уж умирать, то под небом и солнцем.

* * *

Подниматься по ледяной стене расселины оказалось не так уж и сложно, особенно после того, как Сара усвоила, как правильно ставить ногу, обутую в ботинок с шипами, и с какой силой надо замахнуться ледорубом, чтоб он вонзился в эту стену и крепко там держался. Всего минут через семь-восемь она оказалась на поверхности.

Все здесь выглядело как прежде. То же тусклое белесое солнце, та же сероватая дымка горизонта, сливающаяся с небом. Все тот же серый, безжизненный мир…

Она помогла Эвансу вылезти. Из пореза снова пошла кровь, она тут же замерзала, отчего лицо походило на красную блестящую маску.

– Черт, до чего же холодно… – пробормотал он, стуча зубами. – Как думаешь, куда надо идти?

Сара взглянула на солнце. Оно совсем низко нависало над горизонтом, но непонятно было, заходит оно или напротив, встает. Да и вообще, как определяют направление по солнцу, если находишься на Южном полюсе? Сара нахмурилась. Сообразить никак не удавалось, и еще она страшно боялась ошибиться.

– Пойдем по следам, – сказала она наконец. Сняла шипованные ботинки, переобулась и зашагала по льду.

Следовало признать: в одном Питер был прав. На поверхности оказалось гораздо холодней, чем можно было представить. Примерно через полчаса поднялся ветер, он дул со страшной силой и прямо в лицо, так что пришлось идти согнувшись. Хуже того, пошел снег, и по льду зазмеилась поземка. А это означало… – Мы теряем следы, – пробормотал Питер. – Знаю. – Скоро их совсем заметет.

– Вижу. – Порой он вел себя ну просто как малое дитя.

– Что же нам делать? – спросил он.

– Не знаю, Питер. Мне никогда прежде не доводилось блуждать по Антарктиде.

– Мне тоже…

Они, оскальзываясь и спотыкаясь, продолжали брести вперед.

– Это была твоя идея – подняться на поверхность.

– Замолчи, Питер. Возьми себя в руки.

– Взять себя в руки? Спасибо за совет. Я чертовски замерз, просто окоченел, Сара, – пробормотал он. – Уже не чувствую ни носа, ни ушей. Ни пальцев на руках и ногах…

– Питер! – Она ухватила его за плечо и сердито затрясла. – Заткнись!

Он тут же умолк. И смотрел на нее через отверстия в кровавой маске. Ресницы стали белыми от инея.

– Я тоже не чувствую своего носа, – сказала Сара. – Нам надо держаться, другого выхода нет.

Она огляделась по сторонам, пытаясь подавить отчаяние. Ветер и снег усилились. Видимость резко упала. Мир стал плоским, бело-серым. Если так будет продолжаться и дальше, они могут снова провалиться в расселину, просто не заметить ее и провалиться.

Тогда надо остановиться.

Там, где они сейчас находятся. В самой сердцевине этой пустоты.

– Ты такая красивая, когда злишься, – сказал Эванс. – Тебе когда-нибудь говорили?

– Питер, ради бога…

– Жутко до чего красивая.

Она побрела дальше, до рези в глазах всматриваясь в снег и лед, пытаясь разглядеть следы от гусениц.

– Пошли, Питер. – Возможно, эти следы скоро выведут их на дорогу. По дороге куда как легче идти в такой буран. И безопасней, и меньше шансов просто замерзнуть.

– Кажется, я в тебя влюбился, Сара.

– Питер!..

– Я должен был это сказать. Возможно, это последний шанс. – Тут он снова закашлялся.

– Береги горло, Питер. Следи за дыханием.

– Бог ты мой, до чего же холодно.

Дальше они продолжали идти уже молча. Встречный ветер все усиливался. Парка Сары прилипала к телу, снег резал лицо. Казалось, двигаться уже невозможно вовсе, но Сара упрямо продолжала шагать вперед. Она не знала, сколько прошла, просто вдруг остановилась и вскинула руку. Должно быть, идущий следом Эванс этого не заметил. Он врезался в нее, ойкнул, что-то проворчал и тоже остановился.

Ветер завывал так отчаянно, что пришлось сблизить головы, чтоб поговорить, иначе было просто не расслышать.

– Нам надо остановиться! – прокричала она.

– Знаю!

И вот, видимо, просто не зная, что делать дальше, Сара опустилась прямо на лед, подобрала под себя ноги, опустила голову к коленям. И изо всех сил старалась не расплакаться. Ветер завывал все громче и громче. Теперь он просто визжал. Воздух казался непроницаемо плотным от снега.

Эванс уселся рядом с ней.

– Черт, мы умираем, – пробормотал он.

ЩЕЛЕВАЯ ЗОНА

Среда, 6 октября5.02 вечера

Она начала дрожать. Сперва это были просто приступы мелкой дрожи, сотрясавшей все тело, затем дрожь уже не прекращалась. «Словно припадок или лихорадка», – подумала Сара. Опыт заядлой лыжницы подсказал, что это означает. Температура тела упала до опасного предела, дрожь являлась автоматической физиологической реакцией. Попыткой согреться. Зубы стучали. Говорить она была не в силах. Но мысль ее продолжала работать, продолжала искать выход.

– Может, нам построить нечто вроде снежного дома?..

Эванс что-то ответил. Она не расслышала, слова унес ветер.

– Ты знаешь, как? Он молчал.

«В любом случае уже слишком поздно», – подумала Сара. Она чувствовала, что теряет контроль над собственным телом. Даже придерживать колени руками было уже трудно, такой силы была эта дрожь.

И еще она вдруг почувствовала сонливость.

Взглянула на Эванса. Тот лежал рядом на боку.

Она затормошила его, старалась заставить подняться. Даже начала пинать носком ботинка. Эванс не шевелился. Ей хотелось закричать, обругать его последними словами, но не вышло, зубы выбивали громкую дробь.

Сонливость наваливалась на нее тяжелой волной, и Сара изо всех сил противилась ей. Спать, спать… одно неукротимое желание уснуть. Она старалась держать глаза открытыми, и тут вдруг, к ее удивлению, перед ними начали мелькать сценки из прошлой жизни – детство, мама, ребята из подготовительного класса, уроки балета, студенческая аудитория…

Вся ее прежняя жизнь проходила перед глазами. В книгах писали, что так всегда бывает перед смертью. Затем, подняв глаза, она вдруг увидела в отдалении свет, и это тоже, говорят, случается с умирающими. Свет в самом конце длинного темного туннеля…

Сара не могла больше сопротивляться. Легла на лед. Впрочем, льда под собой она не чувствовала. Утонула в собственном внутреннем мире боли и изнеможения. А свет впереди становился все ярче и ярче. Появились еще два других источника света, они подмигивали желтым и зеленым…

Желтый и зеленый?..

Она боролась со сном. Пыталась сесть, но не получилось. Мышцы совсем ослабели, а руки походили на куски льда. Ни двинуться, ни шевельнуться…

Желтый и зеленый огни увеличивались в размерах. Появился и еще один, в центре. Ярко-белый, как галогенная лампа. Сара силилась рассмотреть детали в вихре снежинок. Вот появился серебристый купол, затем колеса. И еще – большие светящиеся буквы. Четыре буквы: