Дочь ведьмы - Альбина Равилевна Нурисламова

возьмет и превысит указанную норму.

Приятно, радостно даже, хотя Богдан уставал, спина болела, а руки ныли с непривычки. И, главное, совсем не думалось про то, как поступил отец, прямо перед самым Новым годом сказав, что у него теперь другая семья. Даже ребенок другой, оказывается, уже родился три года назад, а мать и не подозревала, верила отцу.

Не думалось и о том, как перенесла это известие мама: при детях, днем она держалась, а ночами Богдан и Лиза слышали, как мать плачет.

И про Инну не думалось, которая все чаще раздражалась, требовала подарков и походов в ночной клуб, то и дело заявляла, что Богдан не понимает, как ему повезло, ведь ей стоит свистнуть – и половина института сбежится. Денег на ее многочисленные запросы у Богдана не было. Он учился на третьем курсе, подрабатывал, но покупал то, что не могла купить ему и Лизе мать, которой нужно было и на хозяйство, и на квартплату, и за учебу Богдана платить, а еще и Лизе за репетитора.

Отец, уходя, клятвенно обещал помогать бывшей семье, но каждый раз у него находились более важные расходы.

Богдан копал, бабуля радовалась, пекла ему пирожки и варила картошку с маринованными огурчиками.

– Богдаша, дом-то я тебе отписала, – сказала она на второй день за ужином, когда у Богдана уже глаза слипались, так хотелось спать. – И что на книжке у меня набралось, и украшения кое-какие – сережки, колечко да брошку сапфировую – все тебе оставлю. Не ироду этому.

У Богдана сжалось внутри, он не знал, что ответить, поэтому ляпнул грубовато:

– Чего ты про смерть заговорила-то? Что за ерунда? Живи знай!

Бабушка тем временем сморгнула слезу и продолжила:

– Матери-то скажи, пусть приедет иногда. Жду я ее. Хорошая она, я всегда такой снохе радовалась, просто, может, показать не умела. А та пускай не суется даже. Это отцу передай.

– Я скажу маме, – сдавленно проговорил Богдан, чувствуя, что тоже вот-вот расплачется, как ребенок.

Утром он снова отправился копать. Сегодня последний трудовой день, завтра утром нужно уезжать в город. Погода была хорошая, управлялся с лопатой Богдан уже весьма ловко, со сноровкой, поэтому до забора добрался даже раньше, чем рассчитывал.

Раз-два, раз-два, еще немножко, еще чуть-чуть.

Что-то тускло сверкнуло в лучах солнца, и Богдан, осторожно высыпав землю с лопаты на траву, поворошил ее. Осколок стекла? Железка какая-то?

Но это оказался перстень. Довольно толстое кольцо с большим алым камушком. Богдан присвистнул – неужели серебряное? Нет, металл желтый. Медное, наверное. Он осторожно очистил кольцо, думая о том, что надо бы протереть его хорошенько. Вроде бы зубной пастой можно.

Кольцо заблестело, камень засверкал на солнце, и Богдан залюбовался находкой. А ведь оно золотое! Точно, золотое!

Может быть, маме его подарить? Она не носит колец, но будет рада подарку, наверное. Однако Богдан уже знал, что преподнесет перстень Инне.

Подарит золотое кольцо с камнем (наверное, это рубин), и пусть она попробует потом сказать, что он лох и нищеброд!

Покончив с работой, Богдан убрал лопату в сарай и пошел в дом. Первым делом отправился умываться и отчищать кольцо.

– Посмотри, бабуль, какой сокровище у тебя в огороде откопал! – Тут ему пришло в голову, что кольцо могла обронить бабушка. – Не твое, случайно?

Бабушка, которая накрывала на стол, увидела на ладони внука перстень и отшатнулась. Богдан ждал какой угодно реакции, но не такой.

– Ты где это взял?

– Говорю же, в огороде валялось, под забором.

– Под забором, – эхом повторила бабушка.

– Ну да. Значит, не твое? Не ты потеряла?

Бабушка села за стол и посмотрела на внука.

– Ты его примерял?

– Нет, почистил просто. Оно же женское. Я думал подарить его…

– Не вздумай! – резко сказала бабушка. – Выброси перстень и дело с концом.

– Как так – выброси?

Бабушка пожевала губами, опустила голову и глухо сказала:

– Не простое это колечко. – Он ждал, что она еще скажет. – В деревне у нас ведьма жила. Самая настоящая, черная. Порчу наводила, сглаз, привороты делала. К ней откуда отовсюду страждущие ехали, сильная была. Боялись мы все ее. Одним взглядом могла болезнь наслать! Хорошо еще, что на краю деревни жила, и просто так, случайно мимо дома ее не пройдешь.

Кто с ней по дурости спорил, тому спасения не было. Один парень посмеялся над ее бородавкой, так через день покрылся весь нарывами гнойными, а после заражение крови началось. Помер, сгорел за неделю, не спасли. И еще бывали такие случаи, всякий раз люди болеть начинали или вовсе помирали; у кого дом сгорит, кто в реке утонет. Но ладно бы только ссориться с ней нельзя было! Еще имела ведьма обыкновение по деревне (а может, и за ее пределами) разбрасывать вещи заговоренные.

– Как это, бабуль? – Богдан не мог поверить, что бабушка говорит серьезно. Она же медсестрой раньше работала, образованный, умный человек.

– А очень просто. Бросит, к примеру, медальон. Человек прельстится – красиво ведь, подберет, носить начнет. Ночью дух ведьмы явится к нему и скажет, ты, мол, мой подарок принял, а теперь я у тебя в ответ заберу, чего захочу. И забирает зрение, слух, ум. Иногда и жизнь.

– Зачем ей чужой слух? – усмехнулся Богдан. Дикость какая.

– Говорят, с той поры, как они с ведьмой вот так поменяются, человек ее слугой становится. Отдает ей свои силы. Поэтому и нельзя подбирать на улице украшения, безделушки разные: ведьмина порча на них оказаться может, потом беды не оберешься. Потому и говорю тебе: не смей носить! Выброси!

Бабушка разволновалась не на шутку, заставила Богдана пойти в огород и бросить кольцо туда, где взял. Больше к этой теме они не возвращались.

Сидя в электричке, возвращаясь в город, Богдан достал из внутреннего кармана перстень и полюбовался на украшение. Перстень выглядел дорого, камень сверкал и искрился. Разумеется, Богдан его не выкинул. Пришлось солгать бабушке, чтобы она успокоилась и перестала нервничать.

Конечно же, он ей не поверил. Вранье это все. То есть ясно, что сама она верила, говорила искренне, но Богдану было очевидно, что бабушка стала жертвой банального суеверия.

Во-первых, ведьм не существует. Жила в деревне какая-то фриковатая тетка, вот молва и наделила ее «черным даром».

Во-вторых, она ведь умерла. Уже лет десять, а то и больше тому назад, Богдан спросил у бабушки. Получается, если и было ведьмино проклятье, так пропало давно.

А в-третьих, если и поверить в существование проклятья, где гарантия, что это кольцо – ведьмино? Его же мог кто угодно потерять!

Богдан