Дочь ведьмы - Альбина Равилевна Нурисламова

с живыми темными глазами и короткими встрепанными волосами. Имени своего Пичуга никому не называла, клиенты знали ее по фамилии, коллеги и друзья (если они были у такой странной девицы) называли Пичугой. По ее просьбе.

Дело шло к окончанию смены, когда к Роме подошла администратор Оля и сказала:

– Слышь, Ром, съездишь на дом, а? Плиз. Клиент один позвонил.

Услуга вызова мастера на дом в салоне была, но Рома крайне редко соглашался ехать.

– Двойной тариф, проезд оплатим, даже такси, – ныла Оля. – Все-таки у нас репутация, нельзя взять и отказать, я уже сказала, что ты в первую смену отработал и свободен.

– Ты же знаешь, я не…

– Знаю, знаю, Ромочка, но там человек хочет именно тебя, говорит, постоянный клиент, ногу сломал. Будь ты человеком, – взмолилась Оля. – Потеряешь лишний час, зато заработаешь. Деньги же не лишние.

В итоге Рома дал себя уговорить, и администратор сказала, что скинет адрес эсэмэской.

Перед уходом Рома зашел в комнату отдыха выпить кофе. Там сидела Пичуга, пила из своего термоса отвар из трав. Увидев Рому, чуть покраснела и улыбнулась. Он догадывался, что нравится девушке, он вообще многим девушкам нравился, с внешностью Роме повезло.

Пичуга, надо сказать, была симпатичная, даже хорошенькая, но думать о ней в романтическом смысле Рома всерьез не мог. Она была милая, но очень уж странная, повернутая на эзотерике, энергиях каких-то, животворящей силе земли и воды и прочей магической чуши.

– Хочешь? – Пичуга указала на термос. – Ромашка, зверобой, мята. Очень полезно.

– Спасибо, я как-то больше по кофе.

– Ну и зря, – вздохнула Пичуга. – Домой сейчас?

– Вызов, – коротко ответил Рома.

– Куда? Поблизости?

Наверное, она надеялась, что им по пути. Роман достал телефон, чтобы посмотреть адрес и вызвать такси.

– Николаевская, 44–20, – прочел он адрес. – Даже не знаю, где это. Ничего, главное, чтобы таксист нашел.

Роман вызвал такси через приложение.

– Зато я знаю, – замогильным голосом отозвалась Пичуга, и Рома удивленно посмотрел на нее.

– И где?

– На окраине Северного района. Дурное место. А эта улица как раз в эпицентре… эпицентре… – От волнения Пичуга не могла подобрать слова. – Не надо тебе туда, Рома. Хрен с ними, с деньгами, откажись!

«И зачем я ей сказал? Сейчас не отстанет!»

– Не могу отказаться, – терпеливо ответил Рома, – обещал. А что там такого ужасного? Обещаю, близко к трамвайной остановке не подойду, перемещаться буду на такси!

Хотел пошутить, но Пичуга перепугалась окончательно.

– Да там же не только трамвай, Рома! Это место, как энергетическая воронка, если попадаешь туда, то можешь не выбраться! Мертвое и живое, наш мир и другие миры – все переплелось.

– Живут же там люди как-то.

– Знаешь, есть организмы, которые даже в зараженной воде живут, приспособились. Но ты-то не жил в том районе, для тебя это опасно!

Телефон пискнул, оповещая Рому, что такси подъехало.

– Пичуга, спасибо тебе за заботу, но мне уже пора. Через сорок минут надо быть на месте.

Роман встал и пошел к дверям.

– Можешь позвонить, сказать, как ты там? – Пичуга смотрела умоляюще, но не как администратор Оля. Она искренне, чуть не до слез переживала.

Сердце Ромы дрогнуло.

– Позвоню, – мягко сказал он. – И, может, как-нибудь сходим куда-то, ты мне подробнее про энергии расскажешь и всякое такое.

На лице Пичуги отобразилось такое безграничное, абсолютное счастье, что Роме стало неловко. Он сказал просто так, словно и не совсем всерьез, а она… Она едва смогла кивнуть, и Рома вышел из комнаты.

Такси помчало Романа в Северный район. В той части города Рома бывал редко, он в самом деле считался неблагополучным: промзона, склады, старый, ветшающий жилищный фонд и частный сектор. Словом, гостей города туда на экскурсии не водили. Странно, что человек, живущий так далеко от района, где располагался салон «Стиль», был Роминым постоянным клиентом. Кто он, кстати? Впрочем, Рома по именам всех и не помнил.

– Далеко забрались, – сказал водитель. – Вон она, Николаевская. Впереди.

Это была длинная улица, застроенная обшарпанными двух- и пятиэтажными домами. Уже рассчитавшись и отпустив такси, Роман запоздало подумал, что можно было попросить водителя подождать. Так спокойнее. Конечно, дорого, но пусть Оля оплачивает, обещала ведь. Как он должен из этой глуши выбираться?

За все время, пока они ехали по улице, Роман не увидел ни одного человека. Машин тоже не было – только ржавые остовы автомобилей, которые ездили по дорогам, когда Рома еще не родился.

«А где же остановка?» – спросил себя Роман и попытался вспомнить, видел ли в последние несколько минут хоть один автобус.

Впрочем, зачем автобус, если можно вызвать такси.

Роман вошел в дом номер сорок четыре. В темном подъезде пахло сыростью и кошками. Рома обернулся и увидел в чернильной черноте под лестницей два горящих глаза. А вот и кошка.

Он стал подниматься по лестнице; судя по номерам на дверях квартир, ему нужен второй этаж.

Что-то не давало покоя, и, уже протянув руку к кнопке звонка, Роман понял, что горящие глаза находились слишком высоко, далеко от пола. Не могла же кошка встать и выпрямиться!

«Брось, не будь дураком. Наверное, забралась на какой-то ящик и сидит!»

Не успел раздаться звонок, как дверь открылась. Словно бы сама собой, потому что в прихожей никого не было, а мужской голос раздался издалека:

– Роман? Проходите сюда, обувь можно не снимать.

Рома и сам бы не снял. Пол был серым от грязи, тут и там громоздились кучи мусора, зеркало затянуто паутиной. Пахло противно, тошнотворно, как из мусорного ведра, которое давно не выносили.

Ладно, в конце концов, человек болен, ему не до уборки.

Роман поздоровался, вошел, прикрыл за собой дверь. Хотел повесить ветровку на вешалку, но передумал: там висели покрытые пылью куртки и тяжелые пальто с изъеденными молью воротниками. Ничего, не жарко, не вспотеет.

Окна были настолько грязными, что свет едва пробивался в единственную комнату, такую же захламленную и грязную, как прихожая. Человек сидел на табуретке спиной к Роме, на голове у него была замурзанная коричневая панама.

– Ножницы дать? – каркающим голосом спросил он.

– Спасибо, все инструменты у меня с собой, – вежливо отозвался Роман, пытаясь не выдать своего смятения. – Как вас подстричь?

– Мертвая плоть не нуждается в украшении, – пробормотал хозяин квартиры.

«Что? Что он сказал? Мертвая плоть? – подумал Рома. – Нет, наверное, я ослышался. Это же бессмыслица».

– Простите, не могли бы вы снять головной убор?

– Мог бы, – уже громче произнес человек и стащил панаму.

Рома замер с открытым ртом. Его взору предстал совершенно лысый череп. Кожа не была гладкой,