Черные сказки железного века - Мельник Александр Дмитриевич

«Странно, что я еще не потерял сознания. Нечем дышать. Голова раскалывается. Сколько я еще смогу провисеть вверх ногами в этой газовой камере?.. А ведь могло бы быть... Чушь... Кто это сказал — «из писаных или реченных слов печальней нет "так быть могло б"? Да, Уиттьер. Джон Гринлиф Уиттьер. Был такой поэт американский. Америка... Гран-при супермаркета. Между Америкой и Европой целая пропасть. Культурная. Пропасть. Уважаю немцев — это европейские американцы. Они держат слово. И моя красавица Юта — немка. Почему мы еще не женаты? “Брак из любви, как уксус из вина"... А это кто? Байрон...»

Обычным сереньким норфолкским утром 16 декабря 1982 года они должны были испытывать «Лотос-92» с управляющей электроникой, когда в боксы пришел гоночный менеджер Питер Уорр. У него был такой растерянный вид, что все мгновенно замолчали. Пит сказал, что рано утром умер Чапмен. Инфаркт.

Сам за себя

Такого отвратительного сезона, как в восемьдесят третьем, у Элио еще не было. Его мозг словно уснул. Он совершал ошибки, которых не делал годами. Это был год одного большого НЕТ. Активная подвеска не оправдала надежд. Итальянские радиальные шины «Пирелли» оказались барахлом — такие быстрые в квалификации, они стирались буквально за пять-десять кругов гонки. Сконструированное Огилви шасси «Лотос-93T» и вовсе никуда не годилось. А мощный французский двигатель был по-французски ненадежным. И в результате полный провал — семнадцатое место в чемпионате мира, всего-навсего лишь два очка.

«Все. Больше нет сил. Вытащите меня, ради всего святого... Я что, кричу? Нет... Спокойно. Я все еще жив. И авария ерундовая. Дым только... Восемьдесят третий был критическим годом. Мне было 26 и у меня не было будущего. Я гонялся теперь сам за себя».

Тем больше всех удивил сезон-84. В первой же гонке, в Бразилии Элио выиграл квалификацию — это был всего лишь второй поул в его карьере — и на финише был третьим. А ведь уже после трех кругов он хотел заехать в боксы, так достал его постоянно сбоивший мотор. Оказалось — и смех, и грех! — замерзал бензонасос. А замерзал он, зараза, потому, что головастые инженеры додумались охлаждать топливо: так больше могло войти в 220-литровый бак. Ведь дозаправки накануне сезона запретили.

С менеджером «Лотоса» Питером Уорром (справа) у Элио складывались отличные отношения. До тех пор, пока в команду не пришел Сенна.

Впрочем, относительная эта неудача не слишком расстроила Элио. Главное, новый конструктор «Лотоса» Жерар Дюкаруж спроектировал отличную машину. Она и быстрой была, и управлялась замечательно хорошо. Пожалуй, по управляемости «Лотос-95T» был лучшим автомобилем сезона. Увы, «Мак-Ларены» Проста и Лауды оказались быстрее, а их моторы — мощнее и надежней. Но, несмотря на это, де Анжелис пытался не отстать от красно-белого экспресса. Еще дважды он занимал третье место, однажды второе и осенью получил бронзу чемпионата мира. «Тихо, тихо, ребята, — сказал он тогда своим механикам. — Подождите радоваться. Это еще не повод. Вот выиграем в следующем сезоне чемпионат, тогда и отметим, как следует. Это будет грандиозная вечеринка — я всех вас отвезу на море».

Он не отвез их на море. Не потому, что не стал чемпионом мира. Через год в «Лотосе» был другой кумир — Сенна. А де Анжелиса, который провел в команде пять самых, наверное, трудных сезонов в ее истории, моментально забыли. И инженеры, и механики — все, вплоть до водителей огромных черных грузовиков с золотыми монограммами «Джон Плейер Спешел» на бортах взахлеб обсуждали потрясающий талант юного бразильца. Ах, Айртон такой целеустремленный! Ох, Айртон такой быстрый! И умный он, и бесстрашный, и машину чувствует как никто. На фоне яркой, агрессивной на грани фола манеры езды Сенны спокойный, выверенный стиль де Анжелиса явно не смотрелся. «Он не хочет рисковать, — говорили об итальянце. — Лишь терпеливо выжидает, когда соперники сойдут и победа достанется ему без борьбы. Он не чемпион».

Поначалу Элио безмятежно улыбался, еще не понимая, чем грозит ему появление в команде Сенны. Хотя еще в феврале, когда они только получили новую машину и проехали первые тестовые километры, бразилец неприятно поразил де Анжелиса неожиданной агрессивностью, даже злобой. Они впервые остались с глазу на глаз в боксах, и Айртон немедленно заявил, что именно он «первый номер» в команде. «Странный парень, — подумал тогда Элио. — И очень странно ко мне относится. Ладно, он еще слишком молод, поэтому и лезет на рожон, и рисуется».

Журналистам он терпеливо объяснял: «Я никогда не был по-настоящему агрессивным гонщиком. Этого нет в моей натуре». Только вот к концу мая, после четырех этапов сезона-85 именно де Анжелис лидировал в чемпионате мира. Два третьих места, одно четвертое и одна победа — в Имоле, когда на Гран-при Сан-Марино дисквалифицировали финишировавшего первым Проста. Скучно? О, разумеется, со стороны это, наверное, казалось скучным. Но в Бразилии, где Сенне очень хотелось блеснуть перед земляками, Элио опередил своего нового напарника в квалификации. Через две недели, в Португалии, когда Сенна впервые выиграл, Элио проколол шину и все-таки добрался до финиша четвертым. В Имоле тормоза черного «Лотоса» под номером 11 накрылись уже на одиннадцатом круге, но де Анжелис умудрился приехать вторым. А у блестящего, такого яркого и агрессивного Сенны кончился бензин. Наверное, слишком сильно жал на газ, не иначе. «Я кажусь вам скучным на трассе, потому что работаю по ситуации, — сказал после гонки нечаянный победитель, узнав, что "Мак-Ларен" Проста оказался легче, чем предписывают правила, и он выиграл второй в своей жизни Большой приз. — Сенна, безусловно, более ярок, чем я...»

Постепенно от Элио отвернулись все. Он остался один в команде — никому не нужный бывший любимец, без слова участия, даже без технической поддержки. «Новый длинноходный мотор? Но он у нас только один. Пусть его испытывает Айртон. Мы пока поставим это заднее антикрыло на машину Сенны... Думаю, тебе не стоит рисковать с этим бензонасосом...» Даже Дюкаруж, которого Элио считал другом, не мог или не хотел изменить ситуацию. Впрочем, всем в «Лотосе» заправлял Уорр, а тот окончательно и бесповоротно поставил на бразильца.

«Дым... Плечо уже не болит. Хотя, это, наверное, плохой признак. Нельзя допускать, чтобы сомкнулась эта черная пелена... Все кончилось во время тестов на "Поль Рикаре" через пару дней после Монако, где я самым скучнейшим образом полгонки шел вторым, а закончил только третьим. Их-то любимчик несся по улицам Монте-Карло, как оглашенный, и, разумеется, спалил мотор. А теперь Сенна накручивал десятки кругов, испытывая новый двигатель и подбирая варианты подвески. А мне дали проехать три круга. Лидера чемпионата отослали домой, как мальчишку. В тот день «Лотос» перестал для меня существовать. Я перевернул эту страницу».

Пилоты «Лотоса» сезона-95 Айртон Сенна (слева) и Элио де Анжелис.

Весь оставшийся сезон Элио просто доезжал, отрабатывая контракт и стараясь как можно меньше общаться со своим товарищем по команде. Этот маленький Маккиавели, такой улыбчивый и симпатичный внешне, такой вдумчивый и сердечный, располагавший к себе всех и каждого, оказался просто фантастическим эгоистом. На первом месте для Сенны всегда оставался сам Сенна. Подобные люди не интересовали де Анжелиса. Тема была закрыта.

Впрочем, они все равно не смогли бы выиграть в том сезоне. Ослепленные ярким талантом нового своего любимца, инженеры и менеджеры «Лотоса» не хотели понять, что у них просто не хватает средств для борьбы с «Феррари» и «Мак-Лареном». Ведь автогонки — это прежде всего автомобильные гонки. А «Лотос-97T», сконструированный Дюкаружем, хоть и снова признавался всеми лучшей по управляемости машиной сезона, традиционно уступал соперникам в мощности и надежности. И отличался к тому же высоким расходом топлива. А денег, чтобы кардинально изменить положение, как это сделал бы Чапмен, уже не было. Колин вывел «Лотос» в гранды «Формулы-1», спонсорские миллионы текли при нем рекой, даже когда его пилоты ничего не выигрывали. А теперь конюшня из Хэзела превратилась в маленькую команду, из тех, чьи энтузиасты-хозяева никогда не выпускают из рук калькулятора. Они и так выжали максимум из ситуации.