Птица в клетке - Илья Демеш

во тьму, — непривычно серьезно сказал Гай, а потом вновь, натянув на себя маску добряка, добавил: — Пятнадцать минут перевести дух, обработать раны. А я свяжу наших пленников, чтобы не рыпались, как придут в себя.

Единственным пострадавшим из команды номер три оказался Неджи. Он распечатал свиток с аптечкой, достал противоожоговую мазь и обработал правую руку. Мало того, что она увлажняла и охлаждала пораженные участки кожи, так ещё и стимулировала в тех же местах выработку чакры сверх нормы, тратя резервы организма и перенапрягая очаг. Побочный эффект — огромная затрата калорий, которые было бы лучше восполнить прямо сейчас.

А с левой рукой пришлось повозиться. Для начала другим сенбоном подковырнул получившийся расплав — ничего не вышло. Потому пришлось отрезать ее с мясом. Если в прошлой жизни при проведении такой операции без наркоза он бы визжал, как свинья, которую должны вот-вот заколоть, то сейчас ему пришлось лишь стиснуть покрепче зубы, да зашипеть, словно змея. А затем затереть все повреждённые места той же мазью. Тюбика аккурат хватило на обе руки.

А к тому времени вернулся Гай, проясняя план:

— Я буду нести Ханако-саму на спине, а вы, — повернулся к генинам. — Должны стараться выдерживать мой темп.

— Нет, я не согласна! — начала пищать она, слегка покраснев.

— Ваш комфорт меня волнует в последнюю очередь с момента смены класса миссии на «B». И ничего страшного не будет. Лишь немного трясти да дуть в лицо.

— Да не в этом дело. Я в… — Ханако хотела что-то сказать, но ей тактично не дали этого сделать.

— Когда выдвигаемся? — спросил Неджи, дожевав пилюлю и запив её водой.

— Как Ли доест, так и начнем, — ответил Гай, попрыгал вместе с живым балластом. Та начала визжать как маленькая девочка. — Какая же она шумная, — устало выдохнул Гай. Что-что, а нытиков он не любил.

— Может ей вставить кляп в рот? — предложил Неджи. Она иначе не заткнётся. — И связать можно, чтобы не брыкалась.

— Неджи! — крикнула покрасневшая Тентен. Ханако просто уткнулась в спину Гая. Мамору же ничего не слышал.

— А это отличная идея! — с набитым ртом поддержал затею Хьюга молчавший ранее Ли.

— И ты туда же! — вновь крикнула Тентен.

Неджи перевел взгляд на своего вечного соперника. Тот на самом деле что-то увлеченно жевал. Он следовал любым советам Гая, какими бы он не были незначительными. И диету соблюдал беспрекословно, порой жуя что-то по пути, или просыпаясь ночью для того, чтобы что-то съесть. И не сказать, чтобы это не приносило плодов — Ли был силён. Того же Васимару бы он отделал под орех. Для пользования катаной необходима дистанция, которой бы Ли не дал, как и сложить печатей для использования каких-либо техник. А Учиха Ниваки, который мог бы быть сильным противником — мёртв. А единственный выживший его клана ещё протирает скамью Академии вместе с Хинатой. Из её слов выходило, что он был лучшим во всём. Он ещё раз обсудит следующий выпуск с сестрой. Он не верил, что больше никого достойного из их потока не будет. Хотя там вроде как был один мальчишка, которого хвалила Хината за то, что тот никогда не опускал рук.

— Я готов, Гай-сенсей, — закончил есть Ли, и, посмотрев на небо, нахмурился. Собирались тучи, дождь должен был вот-вот начаться. Хьюга достал дождевик и накинул поверх своих одежд, чтобы не намокать. И, глядя на удивленные взгляды товарищей, достал все запасные. Хватило всем. В том числе Гаю и Ханако.

— Мамору-сан, до скорой встречи! — попрощался с кучером джонин и запрыгнул на дерево. Неджи же считал, что Мамору будущий мертвец. Он хоть и владел чакрой и мог защитится от каких-нибудь грабителей и разбойников, но от обученных шиноби — навряд ли.

Темп он взял что-надо. Генины за ним едва поспевали, и это несмотря на балласт, хотя какой это для Гая балласт? В сравнении с весом его утяжелителей, это было как слону дробина. Иногда ему приходилось сбавлять свою скорость…

До пункта назначения добрались буквально за пять часов, несмотря на то, что леса были только в близости с границей страны Огня. Чем ближе к столице, тем больше обильных и мокро-зелёный лугов, да полей. Благо никаких преследователей не было, а Ханако не ныла. Им нужно было не в скрытую деревню шиноби, не в Кусагакуре, а в Фуусан, столицу страны Высокой Травы.

— В городе стараемся быть тихими и не привлекать много внимания, — сказал Гай, остановившись у дерева. Генины начали переводить дух, внимательно слушая. — Если враг будет вам не по зубам — отступайте. Помните в километре отсюда была пещера? — дождавшись кивка, продолжил. — Вот там и будем собираться.

— Так точно, Гай-сенсей! — Ли вскинул кулак, из-за чего капюшон свалился и вся вода затекла ему за шиворот.

Фуусан был помельче, чем замок Канзаку со своими жилыми кварталами. Дождь сменился настоящим ливнем. Улочки города были безлюдны. Не было отчаянных глупцов, желавших мокнуть под дождём.

По городу передвигались нижними путями, чтобы оставаться незаметными для возможных наблюдателей неприятеля. Благодаря Бьякугану Неджи команда Гая избегала встречи с шиноби. Они могли быть как и союзными, так и вражескими, потому лучше было игнорировать всех, пока была такая возможность. Ханако подсказывала путь до дома, избегая того, или иного места. Пришлось плутать, но в итоге они дошли до особняка.

У главных ворот мокло под дождем двое шиноби, а за стенами, незаметными для простого взгляда, но не для Бьякугана, таились ещё четверо.

— Кто вы? — спросил один из привратников. Шиноби, сидевшие в засаде насторожились и начали прогонять чакру по телу.

— Шиноби Конохи, — ответил Гай, сняв капюшон с дождевика и спустив на землю Ханако.

— Я не знаю кто вы, — сказала девушка, тоже показывая лицо. — Но, думаю, на этот счёт мой отец вам выдал какие-то инструкции, — и показала золотой браслет, с сапфиром, на котором была вырезана пятиконечная звезда.

— Да, Ханако-сама, — кивнул шиноби и подал знак товарищам, сидевшим в засаде. Один из них появился рядом. Он был помоложе, лет восемнадцати, и светил серым жилетом, очень похожим на чунинские жилеты Конохи. — Иоши вас проведет к Ишиваро-саме.

Неджи деактивировать Бьякуган не спешил. Капюшон скрывал его лицо, так что для остальных это останется тайной. А быть настороже