История Византии. Том 1. 395-518 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

к репрессиям, и Рим, столица империи, был и оставался в ту пору более языческим, чем христианским. Реставрационная попытка Юлиана, безнадежная по существу, обострила отношения и подготовила борьбу с язычеством в недрах самого общества. Феодосий, выступивший столь решительно насадителем единой правой веры, начал энергичные действия против язычества. В указе 381 года он запрещал посещение языческих храмов, в 385 году грозил казнью за гаруспиции, в 391 году определил штраф в 15 фунтов золота за исполнение языческих обрядов, а в 392 повелел карать по строгому закону об оскорблении величества.[382]

Наиболее живым центром общественной жизни на Востоке была тогда Александрия. Феодосий в 384 году послал туда префекта претория Кинегия с приказанием закрыть все храмы и прекратить отправление всех культов.[383] Такое отношение правительства к язычеству являлось весьма удобным для агитации фанатичных врагов язычества среди епископов. Глава Египетской церкви, Феофил, исхлопотал у императора разрешение превратить в церковь один уже раньше закрытый храм Вакха. При его перестройке нашли между прочим статую Приапа, и Феофил, в посрамление язычников, приказал носить ее по городу. Это глумление вызвало протест со стороны приверженцев старой религии, и взаимное раздражение выразилось в кровавых стычках на улицах города. Под предводительством философа Олимпия язычники заняли огромный храм Сераписа, стоявший на искусственном холме, и, выходя из этой цитадели на борьбу с христианами, вступали в кровавые схватки, а захваченных в плен принуждали к отречению от христианства. Долго длилась эта братоубийственная война, пока ее не прекратило пресыщение убийствами, как выражается Сократ. Боровшиеся партии заключили перемирие, и префект Египта представил дело на усмотрение императора. В своем ответе Феодосий приказал не производить следствия о бунте и предал дело забвению, но, в наказание за происшедшее, повелел уничтожить культ Сераписа. Теперь Феофил имел опору в военной силе, расположенной в столице Египта, и, не встречая противодействия, приступил к разрушению храма. Огромная статуя Сераписа занимала центр храма. Долго никто не смел поднять на нее руку. Язычники были уверены, что покушение на бога вызовет катастрофу Вселенной. Какой-то солдат бросил копье в голову статуи, этот удар и его безнаказанность разрушили обаяние, и статуя была разбита на куски, которые христиане волочили затем с позором по улицам. Феофил нашел в храме какие-то приспособления и документы, позорящие язычество. Драгоценным металлом статуй богов Феодосий разрешил воспользоваться для церковных сосудов и на цели благотворительности по усмотрению епископа. После Серапея были разрушены и ограблены другие храмы Александрии, а также Канопа и других городов Египта. Из множества статуй Феофил сохранил только одну и выставил ее напоказ с той целью, «чтобы язычники не могли впоследствии отрекаться, каким богам они поклонялись».[384] Язычники во множестве бежали из Александрии. Олимпий нашел приют в Италии, а два грамматика, Гелладий и Аммоний, бежали в Константинополь, где у них, между прочим, получил свое образование Сократ, автор «Церковной истории», изданной при Феодосии II.

Раньше, чем в Египте, началось разрушение языческих храмов в Сирии. Епископы во главе черни и монахов, при помощи солдат закрывали и разрушали старые святыни. В некоторых местах язычники оказывали сопротивление. Так, Маркелл, епископ Апамеи, успевший разрушить храм Зевса в своем городе, погиб в огне во время разрушения храма в городе Авлоне. Хотя позднее убийцы его были обнаружены, но епископы этой провинции сами воспротивились тому, чтобы те понесли за это кару.[385] При Аркадии продолжалась борьба с язычеством и разрушение храмов. Таков указ общего содержания от 7 августа 395 года и 10 июля 399 года — специально о храмах.[386] Всякого рода привилегии, которыми в разных городах по старым узаконениям пользовались жрецы, были отменены указом 396 года.[387]

Итак, христианство стало государственной религией, а глава государства принял на себя обязанность блюсти чистоту веры. Права епископов в отношении подчиненных им членов клира, с установившимися иерархическими отношениями, были признаны государством, и церковное устройство получило значение государственного учреждения. Все церковные споры епископов и членов клира, а также и проступки последних подлежали суду епископов. Внутренняя жизнь Церкви шла в давно сложившихся формах, и выбор епископов остался делом общины. Но совместная деятельность епископов требовала для своего осуществления участия верховной власти, в компетенцию которой входило созвание Собора, постановка вопроса для обсуждения, утверждение соборных решений и, наконец, всякого рода административные воздействия для водворения принятых на Соборе решений в жизнь Церкви.

Эти широкие права императора в делах Церкви не подлежали никакому сомнению еще со времени Константина. Церковь живет в государстве, и тем самым глава государства является главой Церкви. Отметить светский характер этой власти было заслугой епископа Амвросия Медиоланского. Когда однажды Феодосий во время пребывания в Медиолане явился на богослужение в храм и, сделав свое приношение, остался затем в алтаре за преградой, отделявшей паству от клира, Амвросий приказал своему диакону спросить его, что ему угодно. Феодосий объяснил, что на Востоке он всегда так поступал, бывая в церкви. Тогда Амвросий приказал диакону передать императору, что место его, как мирянина, перед решеткой. Феодосий подчинился, вышел за преграду и с тех пор соблюдал это и в Константинополе.[388] Такое же значение имел и другой поступок Амвросия: за кровавое дело в Фессалонике он наложил на Феодосия отлучение и разрешил явиться в храм только восемь месяцев спустя, когда настал праздник Рождества Христова.[389]

Императорская власть, с ее давно сложившимся абсолютизмом, представляла грозную реальную силу, к которой прибегали епископы для скорейшего достижения торжества над ослабевшим уже язычеством. В общем складе тогдашних отношений правительства к населению епископы сразу заняли положение влиятельных заступников за население своих епархий в делах, не имевших никакого отношения к церковной жизни. Так, когда большое увеличение налогов, произведенное Феодосием, вызвало бунт в Антиохии, причем население низвергло статуи императора и его покойной супруги и с позором таскало их по улицам, Феодосий решил строго наказать город и навсегда лишить его значения столицы Востока. В Константинополь отправился епископ Флавиан и вымолил прощение виновным.[390] Эта новая функция епископской власти с течением времени получала все большее признание и нередко осуществлялась по случаю разных стихийных бедствий, постигавших население той или иной области. Властный Амвросий, пользуясь своим авторитетом, позволял себе вмешиваться в дела по управлению, которые задевали интересы христианства. Так, благодаря его настоянию осталось безнаказанным для епископа и клира города Каллиника на Евфрате разрушение иудейской синагоги. Феодосий распорядился, чтобы синагога была отстроена на счет виновных в этом насилии; но Амвросий настоял на отмене этого