Рыцарь без позывного (СИ) - "Бебель"

Копье из шпаги, как из северянина всадник, однако выбор невелик. Не протезом же этого старика кидаться? А любая попытка приблизиться к сцене обязательно перейдет в противостояние с разгоряченными битвой дружинниками.

Еще раз взглянув, как бородатый верзила вдавливает князя в трещащие доски, глава переключилась на наемника. Нет уж! Лучше она осла под хвост поцелует, чем хоть пальцем шевельнет ради хоть кого-то из этих Рориков. Тем более, что на наемника у нее большие планы и...

Перед глазами мелькнула короткая толстая палка с весело звенящей пружинкой. Переливаясь на солнце, импровизированный снаряд на быстрых оборотах несся к сцене. Прежде чем девушка успела что-то осознать, палка на всей скорости врезалась в голову фальшивому дружиннику. Вместе со звуком откупоренной бутылки, разнесшимся по всей площади, мужчина с ножом на мгновение замер и бессильно рухнул, утыкаясь пышной бородой прямо между ног недоумевающему наемнику.

— Мастерство-то не пропьешь! — самодовольно выпалил инструктор, стоя на одной ноге. — Что уставилась?! — переключился он на девушку. — Ты князя выручать будешь или тебя умасливать надобно?!

Она могла бы во всех красках рассказать, почему никогда и ни за что не станет помогать Рорику. Могла пуститься в пространные рассказы о казненном отце, вероломстве северян, и лишенном титуле. О том, что она, куда с большим удовольствием угостила шпагой самого князя, нежели его убийцу.

— Хорош сиськи мять! Давай, засади свою зубочистку ему прямо в борщ! — от скрипучего голоса мужчины, порезанные пальцы вспыхнули сильнее. — Или мне давай, раз сама криворукая!

К овсу все это. Сегодня она уже пощадила того, кого клялась убить. Где одна нарушенная клятва, там и другая... Не стоять же как дура?

— Вот же хрыч... — выдохнула она, одним махом запуская шпагу в полет.

***

— Ну, вроде не притворяется... — заключил я, глядя на красную желеобразную мерзость, выглядывающую из разбитой головы.

Все-таки, прикидываться мертвым со вскрытой черепушкой, примерно тоже самое, что и изображать натурала с хреном в заднице.

Орудие убийства покоилось неподалеку и являло собой деревянный стариковский протез. Эту пружинку я из тысячи узнаю — сам ее туда вкорячил, дабы старику культю не так набивало.

Понятия не имею, как и откуда протез здесь взялся, но деревяшка хрыча, похоже, спасла мне жизнь.

Странно, но сквозь шум в ушах больше не прорывалось ни криков, ни дребезга стали. Борясь с вновь накатившим головокружением, я кое-как поднялся на ноги.

На сцене, кроме распластавшейся громадной туши слабоумного бородача, отрубленных конечностей и пары свежих трупов никого не было. Площадь пришла в запустение. Лишь творящийся бардак напоминал о недавнем дурдоме. Опрокинутые столы, бочки, снесенные навесы и хренова куча покойников.

У самого помоста, в окружении плотного строя дружинников, маячил снежно-белый плащ князя.

Доносившиеся из-за хмурых бородатых рож фразы в духе: «Какими же судьбами?» и «Та, дверью жопу защемило, не там свернул.» не прояснили ровным счетом ничего.

— Пошли на праздник, говорили они... Будет весело, говорили они.... — борясь с подступающим кашлем я покосился на прошитую ладонь. — Блин, мне бы к доктору. А лучше в отпуск.

Подобрав стариковский протез, я кое-как заковылял к лестнице.

Огибая труп бородатого великана, я с удивлением понял, что он еще жив. Несмотря на длинную шпагу, торчащую из его головы, верзила бессильно сучил рукой, пытаясь, дотянутся до...

— О! А вот и чесалка! — еле слыша свой голос, воскликнул я, нагибаясь за своим скарбом.

Порванный пояс, ржавый нож, переломанный пополам кинжал и...

— Верни... Верни... — сипел бородач лежа на боку и сверкая мелкими глазками, протягивал толстые окровавленные пальцы ко мне.

— Погоди... — болезненный кашель прервал внезапное озарение. — Ты... Тьфу! Ты за ним, что ли бегал? — отплевываясь, я протянул магнит еле живому великану.

Ослабевшие пальцы оплели толстую железную палку. Совершенно неуместная улыбка исказила и без того гротескное лицо. Поросячьи глазки радостно заблестели. Повернув жезл другим концом, верзила неловко ткнул его в свой разбитый и изорванный нагрудник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Из-под обломков демшанского железа, словно стайка бабочек, взлетели несколько картинок и намертво присосались к верхушке магнита.

— Гы... Волшебный... — довольно заурчал он, разглядывая приклеенные на железные пуговицы картинки с каракулями.

Ночные башни, одинокие путники, таинственные капюшоны и тому подобные угольные рисунки. Крайне мрачные каракули.

— А я думал, ты за того мужика отомстить вздумал... Ну, с которым вы на площади народ дурили. — совершенно искренне сказал я, пялясь на умалишенного.

Все это время он за магнитом бегал? Я думал, его полоумный лепет подразумевал: «верни моего напарника» или что-то типа того... Черт, в итоге из нас двоих слабоумным оказался я.

— Братик... — качнув тонким лезвием, торчащим из его головы, прошептал громила, продолжая самозабвенно играться с магнитом.

Его туша напоминала накачанный водой мяч, в который долбанули картечью. Обломки клинков, топоров, ножей виднелись то тут, то там. Из многочисленных порезов и зияющих дыр неумолимо текла кровь, исчезая в щелях между деревянными досками. Кажется, еще чуть-чуть, и под сценой можно будет бассейн открывать.

То, что бородатый уже не жилец и местные коновалы бы поняли. И стоило ему ради этой несчастного магнита так подставляться? А нафиг я эту палку вообще подбирал? Далась она мне. Твою-то мать...

— Как-то тупо вышло... Ты уж извини, что до меня сразу не дошло. — подвел я итог нашему разговору, ощущая как где-то на границе сознания вновь трещит забрызганная кровью рация.

Но здоровяк уже не слышал. Его счастливые мелкие глазки безжизненно таращились на толстый жезл, усеянный черно-белыми рисунками. Поглядев на окровавленную рукоять шпаги, я пожал плечами и одним движением вытащил оружие из головы покойника. Ему оно уже ни к чему. И к тому же, думается, я знаю хозяйку этой острой зубочистки. Кощунственно, но мне уже столько раз довелось глядеть на чужую смерть... Абстрагироваться. Нужно просто отрешиться. Каким бы циничным это ни было. Кукуха не казенная. По своим горевать некогда. По чужим и подавно.

Зажав шпагу подмышкой, я спустился с лестницы и тут же едва не напоролся на какую-то толстую красную железку, уткнувшуюся прямо в щеку.

— Но-но, простуженный! — послышался голос деда. — Пугалку убери, с моих он!

Дружинник задумчиво блеснул свежим порезом на брови, но рогатину так и не убрал.

— Древко в землю!!!

От решительной команды князя, бородатый едва не подпрыгнул. Послушно стукнув древком по камню, он отошел в сторону, безропотно уступая мне дорогу. Да, дисциплина у них на высоте.

У самых стропил, в окружении плотного строя дружинников, стояли дед и молодой князь. Вернее, стоял лишь князь, ибо дед едва ли не висел на усеянном наливающимися синяками да кровоподтеками громиле. Стоя на одной ноге, старик фамильярно держался за дружелюбно предоставленный локоть. Чего это они? Дед-то точно не из благородных. Откуда такое панибратство? Они знакомы, что ли?!

— Ай... Всю ногу кровушкой залил, бестолочь! — заворчал старик, вырывая свой протез из моей руки.

В ушах что-то истошно пищало, а цвета то и дело исчезали из поля зрения. Дед с князем о чем-то самозабвенно трепались. Впечатления от прошедшего «праздника», куча трупов, и оригинальные способы вздрючить стражу за произошедшую бойню, периодически соскакивали на какую-то малопонятную для посторонних фигню. Из их бесконечных «А помнишь?! Ну, тогда! Ну, помнишь?!» я сделал вывод, что хрыч каким-то боком водил личное знакомство с благородным бычарой когда тот был еще совсем сопливым.

Странно, в отряде он о подобном не распространялся. Или распространялся? А хрен его знает! Он постоянно какую-то чушь сочиняет, то про драконов, то про принцесс, то про деревья ходячие. Поди, там разбери, где правда, а где деменция.