Рыцарь без позывного (СИ) - "Бебель"

Из передних рядов послышался нечеловеческий вопль, громкий стук и чья-то звонкая ругань. Большинство горожан предпочло не придавать этому значения. Как и всегда, примитивные кривляния и бесплатные угощения занимали чернь куда больше насущных проблем.

Покуда от сцены не донесся протяжный женский вопль.

Судя по его интенсивности и продолжительности — у фонтана происходит нечто неладное. От простой драки так не паникуют.

— Стена!!! — голос князя прокатился по площади подобно грому. — Построение стеной!!!

— Снова какая шутка или... — девушка осеклась, уставившись на еще недавно сквернословящих караванщиков.

Одновременно с приказом князя, они вдруг прекратили перепалку и, поглядев куда-то в толпу, принялись поспешно проталкиваться ближе к сцене. Плотницкий топор возникший в руке одного из них, не оставлял места для сомнений.

— Значит, не ошиблась... — глубоко вздохнув, глава проверила ход шпаги в ножнах и заспешила за незнакомцами.

Гильдия, ни под каким предлогом не разрешает своим администраторам соваться в политику и взаимоотношения великих домов. По инструкции, управляющая была обязана сообщить о своих подозрениях в резиденцию или, самое большее, непосредственно инспектору. Но устав уставом, а возможность воочию узреть смерть Рорировского выродка случается лишь раз в жизни. Если очень повезет, то, быть может, она сама его и добьет? Должен же этот жалкий городишко преподнести ей хоть что-то хорошее?

Тонкой невысокой девушке было непросто следовать за подозрительными мужчинами, пробиваясь сквозь чащобу из широких спин да острых локтей. Особенно когда все нарастающее смятение толпы, по мере приближения к сцене, переходило в испуг, а затем и вовсе в панику. Рубленые команды князя то и дело перекрывались криками и визгами, пока совсем не потонули в волнах всеобщего страха. На площади начиналась давка.

Из бурного потока напуганных обывателей вдруг возникло мужское лицо. Знакомое. До рези в глазах. Девушка узнала бы его из тысячи.

Весь пыл вдруг испарился. Колени подкосились, сердце дрогнуло, а грудь сжало кулаком. Словно выброшенная на берег рыба, она хватала воздух, глядя на оживший призрак. Седина в бороде, морщины у глаз, пара лишних незнакомых шрамов и кафтан простого стражника вместо дорогого северного панциря. Но это он! Точно он!

В отличие от сновидений, наяву постаревший палач предстал без бердыша и кровожадной ухмылки. Сжимая побитую рогатину, и сияя свежей раной в области живота, он грозно высился над тройкой вооруженных заговорщиков. Неизвестные мужчины, то и дело, нанося удары, кружили вокруг городового, словно разъяренные пчелы, но длинная отточенная рогатина вынуждала их раз за разом отступать.

Юная девица, вынырнувшая из-за спины ошарашенной Эмбер, и спешащая куда-то к сцене, вдруг оказалась между молотом и наковальней. Пытаясь проскочить между тяжелым копьем и короткими клинками, испуганная дуреха неудачно подвернулась под блеснувший мясницкий тесак. Вместо руки северянина, зазубренное лезвие располосовало голову несчастной, принуждая ее упасть на колени, с ревом зажимая кровоточащее лицо.

Пользуясь заминкой, постаревший палач ткнул толстым наконечником и спустя мгновение, исторгая бурный поток из распоротой глотки, прямо на девицу рухнул «мясник». Легкая победа, похоже, вскружила стражнику голову, не позволив вовремя среагировать на удар со спины.

Отчаянно зарычав, городовой описал рогатиной широкую дугу, отгоняя неприятелей, и вновь занял оборонительную стойку. Глава гильдии только сейчас заметила, что под ногами поседевшего палача лежит тело еще одного северянина. Несмотря на красную лужу, натекшую из живота молодого снеговика, судя по протяжным стонам, он был еще жив.

Запах крови и вид чужой смерти, наконец, вернул чувство реальности. Стиснув липкую от пота рукоять шпаги, Эмбер обогнула визжащую толстую женщину в безвкусном платье и за один прыжок оказалась возле заговорщиков. Заученные с детства движения, выпады и уколы выходили кривыми, неровными и излишне поспешными. Вместо сердца, острие пронзило легкое, вместо руки — скользнуло по рукаву, вспоров бедро. Вместо глаза, шпага угодила в перекошенный от ярости рот и, выйдя из шеи, намертво застряла меж позвонками

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пронзив последнего противника, она лишь порадовалась, что старый мастер не видел этого апофеоза недостойного сумбура. Оно и к лучшему. Девушка не хотела снова оставаться без верховых прогулок на любимом пони на целую неделю.

Возникшее лицо северянина вытеснило неуместные детские воспоминания.

Холодные бирюзовые глаза мужчины на мгновение застыли. На его лице отразилось узнавание. Спустя столько лет, спустя столько отнятых жизней, столько принесенных в мир страданий, палач отчего-то дрогнул, столкнувшись с однажды виденной девчушкой.

— Ты...— только и выдохнул он, недоверчиво наставив обагренное кровью копье на ту, кого собственноручно сделал сиротой.

— Я. — собственный голос показался ей совершенно чуждым.

Рогатина, замершая в считанных ладонях от девичьего лица, пробуждала картины далекого прошлого. Багровые капли катились по испещренному зарубками наконечнику, и каждая отражалась болезненным воспоминанием. Бердыш, рев толпы и летящая по ступеням отрубленная голова.

От возникших сомнений не осталось и следа. Провернув рукоять и надавив сапогом на горло еще живого противника, глава гильдии рывком извлекла тонкое лезвие. Из раскрытого рта обмякшего на коленях заговорщика едва полились первые кровавые ручейки, а отточенная шпага, описывая алый полумесяц, уже неслась к стражнику

Смертоносный полукруг оборвался резким ударом в грудь и запахом мужского пота, резанувшим по девичьим ноздрям. Смяв хрупкую девушку, словно таран соломенную стену, стражник легко сшиб ее с ног. Спина впечаталась в дорожный камень, шпага вылетела из рук. На фоне чистого голубого неба блеснула залитая кровью рогатина. Не тратя времени на поиски оружия, глава резко вмазала каблук миниатюрного сапога в пах северянина. Но было уже поздно. Занесенная рогатина со свистом опустилась, рассекая голову вдруг возникшему незнакомцу.

— Стой, что?! — Эмбер перевела взгляд с взорвавшейся кровавым фонтаном головы обратно на северянина.

Он ее защитил? Палач? Уберег от смерти? Ее?! Нет, она должно быть спятила, этого просто не могло случи...

Северянин, болезненно морщась и зажимая заливающийся кровью кушак, протянул лежащей на спине блондинке древко своей рогатины.

— Хватайся. — бросил старик без единого намека на злой умысел.

Несмотря на очевидные страдания, влажные губы северянина вытянулись в едва заметной улыбке. Будто этого было достаточно. Будто такой простой жест способен искупить годы ее кошмаров. Будто смерть вшивого низкородного убийцы может перевесить казнь отца. Будто...

Красный кафтан на теле старика вдруг вздулся и через мгновение в лицо девушки брызнули капли горячей влаги вперемешку со звеньями кольчуги. Пожилой северянин недоверчиво схватился за торчащий из его груди наконечник копья. Спустя мгновение, из его влажных губ вырвался бурный поток крови.

Отчаянно пытаясь удержаться на ногах, старик осел на колени, не переставая хвататься за обагренное лезвие. За его сгорбленной спиной высился незнакомый молодой стражник. Тот самый, что прежде валялся под ногами, притворяясь раненным. Напрягая мышцы на безбородом лице, он тщетно пытался вытащить наконечник своего копья из тела сослуживца.

Глава 17: По соображениям глупости.

Словно морские волны огибающие скалы, поток напуганных людей как мог, сторонился места вспыхнувшей стычки. Под нескончаемым топотом бесчисленных сапог, ботинок и туфель раздавался дребезг дорогого металла. Оскорбленно звеня, шпага шуршала по площади, то и дело отскакивая от бесконечного парада дешевой обуви.

Годы тренировок не прошли для девушки даром. Уперевшись ладонями в скользкий от чужой крови камень и подобравшись словно пружина, глава гильдии одним рывком вскочила на ноги. Сущие пустяки, для того, кто сотни раз наворачивался с седла.