Тайна Дамы в сером - Ольга Строгова

Заслышав звук открываемой двери, он крутанулся на каблуках, и на его усатой физиономии мгновенно появилось выражение полнейшего восхищения и готовности услужить даме.

Он подлетел к Аделаиде, предложил ей кресло и засыпал ворохом трескучих комплиментов. Из них можно было заключить, что, уже переступив порог магазина, она сделала его счастливейшим человеком в мире, а уж если она что-нибудь здесь приобретет…

Ошеломленная Аделаида робко осведомилась о техсапогах.

Усатый на секунду задумался, потом повернулся к продавщицам и щелкнул пальцами.

Сапоги были явлены.

Вблизи они выглядели еще более изумительно, чем на витрине.

Сняв перчатку, Аделаида осторожно погладила их мягкую светло-серую кожу. Усатый, восхищаясь безупречным вкусом покупательницы, поцеловал кончики своих коротких толстых пальцев в золотых перстнях.

Уступив уговорам, Аделаида примерила сапожки. Ей было немного стыдно, но она просто не знала, как отделаться от настойчивой любезности хозяина. Вопреки ожиданиям (и смутной надежде, что не подойдут по размеру, и тогда можно будет сослаться на это обстоятельство и спокойно уйти), они нигде не жали, были легкими, теплыми и, несмотря на непривычную высоту каблуков, устойчивыми и удобными.

Сделав несколько шагов по услужливо подстеленной ковровой дорожке, Аделаида поняла, что не хочет их снимать.

Между тем усатый, молча закатив глаза и всплеснув руками, словно потеряв дар речи при виде подобного совершенства, отошел к столику у кассы и начал что-то писать. Аделаида испугалась.

– Но, простите, я не могу купить их за такую цену, – заявила она, вернувшись в кресло и поспешно расстегивая левую «молнию».

– А кто говорит о цене? – возразил темпераментный хозяин, жестом предлагая Аделаиде не торопиться. – Кто говорит о цене, когда прекрасная женщина хочет прекрасную вещь? Забирайте их, они ваши!

Аделаида испугалась еще больше и на всякий случай оглянулась на продавщиц. Те стояли в отдалении, сложив руки, и улыбались приклеенными улыбками.

– Ну, разве что вы захотите оставить мне на память маленький сувенир… – усатый протянул Аделаиде квитанцию.

– Это же все равно большие деньги! – воскликнула Аделаида.

– Вай, разве это деньги?! Это ничтожная доля их настоящей цены с того момента, как они красуются на ваших очаровательных ножках! Это крошечный сувенир, чтобы я не совсем умер от горя, когда вы покинете мой магазин!..

Аделаида прикусила губу, чтобы не рассмеяться, но все же покачала головой.

– Увы, – воскликнул хозяин, – горе мне, несчастному! Эта жестокая красавица хочет, чтобы я разорился! Да будет так! Чего хочет женщина, того хочет бог!

Выхватив у Аделаиды квитанцию, он широким жестом зачеркнул обозначенную там цену, а внизу написал другую, поменьше.

Это судьба, решила Аделаида. Ровно столько денег и было у нее с собой, не считая мелочи и обратного билета на электричку. Собственно говоря, это были все ее деньги – выходя сегодня утром из дома, она зачем-то прихватила всю оставшуюся после отъезда мужа наличность.

Притихшие было внутренние голоса снова подняли гвалт, но на сей раз им не удалось ни смутить Аделаиду, ни остановить ее отсчитывающую деньги руку.

«Да, – отвечала голосам Аделаида, – я знаю, что делаю. Нет, я делаю это не для того, чтобы понравиться Карлу Роджерсу, директору лицея, супермену, султану турецкому, или кто он там есть на самом деле. Я делаю это не для него. Я делаю это для себя».

* * *

Аделаиде нелегко давалось принятие важных решений, но, однажды определившись, она начинала неуклонное и неотвратимое продвижение к намеченной цели. Любые препятствия, встречающиеся на этом пути, преодолевались ею с той же основательностью и вдумчивой серьезностью, с которой она относилась ко всему в жизни (за исключением того, что, по ее мнению, не заслуживало внимания).

Возможно, поэтому ей редко попадались действительно непреодолимые препятствия.

Отсутствие наличных денег в тот момент, когда она окончательно решила изменить свой внешний облик, было серьезным препятствием. Но не непреодолимым.

Дело в том, что у Аделаиды была с собой еще и сберкнижка.

Отправляясь в город, она всегда брала с собой сберкнижку – на тот случай, если ей удастся навестить дочь, а той потребуются деньги.

Такое случалось часто, и Аделаида даже перевела вклад в то отделение Сбербанка, которое располагалось рядом с домом дочери – нужно было только перейти улицу.

Она никогда еще не пользовалась этим вкладом в своих личных целях. До сегодняшнего вечера ей это просто не приходило в голову.

Подойдя к знакомой двери под ярко-зеленой вывеской, Аделаида обернулась и посмотрела вверх. Все окна Леночкиной квартиры были ярко освещены. По задернутым шторам плясали тени, из открытой форточки доносился хохот и модные в этом сезоне музыкальные звуки.

Что бы ни происходило в квартире, там явно жили в свое удовольствие.

У Аделаиды отчего-то защемило сердце; вдруг показалось, что и окна напротив, и обшарпанную дверь сберкассы, и этот мелкий, светящийся над вывеской дождь она видит сегодня в последний раз.

Аделаида вытерла платком намокшее лицо и высморкалась, и от этого простого действия странное ощущение исчезло.

Получив деньги, Аделаида отправилась дальше, к центру, заходя во все заслуживающие внимания торговые точки.

Совсем уже вечером заглянула она и в небольшой, уютный салон красоты, владелицей которого, по счастливой случайности, оказалась мамаша одной из ее девятиклассниц.

Несмотря на поздний час, она лично занялась Аделаидой.

Серебряные нити у лба и висков были безжалостно закрашены; длинные волосы подстрижены до плеч и чуть подвиты на концах. Лицо и шея вначале подверглись пилингу с помощью измельченной в пыль скорлупы кедровых орешков, затем была наложена питательная маска с маслом авокадо, и наконец, после удаления маски, лицо покрыли тонким слоем защитного французского крема и слегка припудрили.

Кожа Аделаиды, и без того чистая и белая, приобрела безупречную матовость и нежную бархатистую мягкость.

Аделаида долго и с некоторым недоверием присматривалась к своему отражению. Не то чтобы лицо сильно помолодело или как-то особенно похорошело, но появилось какое-то новое выражение, какой-то огонечек в кротких светлых глазах под длинными подчерненными ресницами. Это лицо определенно притягивало взгляд. Этому лицу более подошло бы другое имя, нежели Аделаида (звучит, без сомнения, красиво, но как-то слишком уж величественно и даже грозно); что-нибудь похожее, но более мягкое и женственное… Скажем, Делла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});