Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным - Василий Песков

В начале рассказа давайте определимся на местности. Возьмите карту. Найдите кружочек Москвы. А теперь вниз – Киев, Бухарест, Средиземное море… В Каире посадка. Мелькнули под крыльями пирамиды, похожие на ракеты мусульманские минареты. Нил, муравейники жилищ возле Нила. Уже Африка! Но наша дорога дальше, еще ниже по карте. Отыщите похожий на рог полуостров с надписью «Сомали». В этом месте мы отложили в сторону книжки и уже не отрывались от «иловских» окон. Внизу проплывала земля, о которой мальчишками мы читали забавную сказку: «Не ходите, дети, в Африку гулять». Мы уже брили усы, когда чешские землепроходцы Ганзелка и Зикмунд заново открыли Африку. Потом Африка сама открыла себя пожаром освобождения. Об этой Африке заговорили газеты. Каждый мальчишка мечтает теперь увидеть землю Лумумбы, хотя по-прежнему живет для мальчишек добрая сказка деда Чуковского…

Бежит по Африке, словно на привязи, тень самолета. Желтая, выжженная земля с редкими точками зелени. Спускаемся ниже – верблюды, похожие на гнезда стрижей хижины, белые козы, белая прибрежная борода Индийского океана. Теперь самое время найти на карте город Могадишо – самолет идет уже над самыми крышами.

И еще взгляд на карту. Если в северной части полуострова вы читаете надпись «Британское Сомали», значит, карта устарела, значит, печаталась больше года назад. А год для нынешней Африки… За год родилось несколько независимых государств. Нет уже прежних колоний: «Итальянское Сомали», «Британское Сомали». Есть независимое государство – Республика Сомали.

Над входом в аэропорт – герб с двумя леопардами, над крышей – голубой флаг со звездою. Темнокожий солдат в коротких, выше колен штанах берет под козырек и не выдерживает, улыбается.

Друзья? – спрашивает улыбка.

Друзья! – отвечают наши улыбки.

* * *

Первый сюрприз – не жарко! Не сковородка во всяком случае, хотя экватор в двухстах километрах. Ужинаем в маленьком ресторане на крыше гостиницы «Леопард». Прохладно, застегиваем пиджаки. Даже чуть-чуть обидно – Африка же!

– Вас бы сюда в апреле, – улыбается девушка из посольства.

Город тоже «неафриканский». Белые дома с подстриженными цветниками, с католической церковью, черными лимузинами, железными решетками и кричащими вывесками. По всему видно – Европа селилась надолго и не думала уходить. Европа ставила завоевателям памятники, высекала на них чванливые надписи. Эти надписи умела читать опять же только Европа. В каждой сотне человек местного населения девяносто девять были неграмотными. Если подняться на самый высокий песчаный холм, где стоит дворец президента, и по темной лестнице выйти на плоскую крышу дворца, сразу увидишь «город-Европу» и черный город, где жили обездоленные, не умевшие прочесть даже вывески на магазинах. Белые дома, пальмы, фонтаны, синие океанские волны, солнечные пляжи – это для белых. Для черных – пустырь за пестрым базаром, колодец, из которого тощий верблюд тянет кожаный мешок с водою. Пыль, изможденные дети, колючий кустарник, дома из обломков фанеры и ржавой жести.

Много лет жили рядом два города – белый и черный. Белый по утрам шел открывать магазины, пересчитывал деньги в банках, отправлял в метрополию пароходы с бананами и связками кожи, валялся на пляже. Черный город искал по утрам, куда приложить руки. Руки даны для работы. Но белый город не думал об этих руках. В городе со стотысячным населением нет ни одного предприятия, ни одной фабрики, ни одного завода. Город не производит даже мороженого, которое ввозят из соседнего государства.

Два города не могли жить в мире. Но что могут сделать даже хорошо заточенные стрелы против пушек белого города? Черный город терпел и копил ненависть. Много мешков холодной воды поднял верблюд из колодца черного города, много детей умерло от болезней, пока поднялись на дыбы леопарды на государственном гербе и флаги с белой звездою сменили итальянские флаги над крышами белого города.

Сомалиец свободен. Выстроен из красного кирпича дом парламента. Выходит своя газета. В белых домах – темнокожие министры и работники департаментов. На улицах почти каждый день увидишь разукрашенные автомобили политических партий. Молодые ребята с энтузиазмом выкрикивают в микрофон лозунги, приглашают на митинг.

Сомалиец любит поговорить и послушать. Религия в Сомали мусульманская, но женщины тоже на митинге и даже не прочь пройти на трибуну. Обсуждаются пункты будущей конституции, спорят о путях, которые выбирает страна.

Очень нелегко выбирать эти пути. Колониальные флаги спущены. Но присмотритесь хорошенько, и вы увидите – колонизатор не выпустил из рук самого главного. Ему по-прежнему принадлежат лучшие плодородные земли по рекам. Значит, это его бананами (основным продуктом страны) грузятся пароходы на рейде. Значит, к нему в кошелек, а не в бюджет государству, идут доходы. Из каждого магазина, из каждой дорожной лавочки выглядывает лицо итальянца. Это мелкие предприниматели, бежавшие, вероятно, от нужды из Италии, но даже мелкая прибыль идет в карман все-таки белому человеку. Однако вставшие на дыбы леопарды на государственном гербе напоминают, кому должны принадлежать земля и все, что может на ней уродиться, поэтому белый хозяин наскоро перестраивается, к вывеске он не прочь приписать слова: «Сомали» и «республика», он вынужден допустить черного к столу, где делятся пироги прибылей. Но черному достаются пока лишь крошки от пирога.

В ста километрах от Могадишо есть сахарный завод – единственное в стране предприятие. Мы поехали туда, чтобы взглянуть, как делается из тростника желтоватый сахар, который с гордостью подавали на стол сомалийцы: «Наш!» Заодно хотелось взглянуть, как «делят пирог». Живший с нами в отеле итальянец сказал, что «черным на заводе выданы акции… Хозяйствуют вместе, как равные».

Главный администратор местечка Вилла де Аабруци встретил нас очень приветливо:

– Сахар интересует?.. Сейчас…

Он очень долго крутил телефонную ручку, потом смущенно стал объяснять:

– Не пускают… Итальянцы. Сами понимаете.

– Но ведь там и…

– Да, да. Но семьдесят процентов акций у одного итальянца. Остальные делят между собой два десятка других акционеров. Из них только двое, кажется, сомалийцы… Сами понимаете.

Так выглядит буш – сухая земля, деревья-зонтики, колючий кустарник, цепочка верблюдов…

Мы не увидели, как «делят пирог», но и без этого ясно, что кому достается. С таким дележом леопарды на государственном гербе вынуждены пока мириться. Но рабочие-сомалийцы уже не мирятся. На заводе недавно закончилась забастовка. Леопарды свое возьмут. Это понимает недавний колонизатор. Он убирает с рыльца пушок или переносит капиталец в другое, более надежное место. На чемоданы в Могадишо хороший спрос. Но «метрополия», видно, не медом встречает своих сыновей. Кое-кто, поругивая Рим, возвращается, чтобы опять стоять у прилавка или другое «дело» начать. С одним из таких итальянцев мы познакомились.

* * *

Итальянцы плохо вели хозяйство в бывшей колонии. В земле разведана одна лишь вода минеральная. Сейчас Сомали продает миру только бананы, мясо и бычьи кожи. Ввозить же приходится все: машины, одежду, консервы. Концы с концами в национальном бюджете не сходятся. Нужны деньги.

Нетронутое богатство страны – природа. Первобытные стада антилоп, слоны и жирафы, дикие кабаны, буйволы, носороги.

Белый охотник тут не ходил. Зверь не напуган ни выстрелом, ни назойливым взглядом. Охотники-сомалийцы с копьем и стрелами не приносили большого урона. Антилопы пасутся вместе с коровами, и очень нередко в газете можно увидеть заметку: «Вчера крокодил унес женщину, полоскавшую белье на реке»…

Правительство решило привлечь в страну охотников и туристов. Мы с корреспондентом «Огонька» Генрихом Боровиком приехали по специальному приглашению помочь сделать рекламную книжку туризма.

…На крыше гостиницы «Леопард» мы ждем охотника – хозяина сафари, человека, который покажет нам «настоящую Африку».

Итальянец задерживается… Наконец в дверях появляется загорелый, лет тридцати с небольшим человек в полинявшей на солнце рубашке, грубых ботинках и коротких, выше колен штанах. На левой ноге шесть или семь едва заживших рубцов.

– ?

– Неточный выстрел в последней охоте. Пришлось со львом врукопашную. Пустяки. Главное – хладнокровие… Меня зовут Джульяно Белла Делиско. Хотите – просто Джульяно.

Знакомимся. У охотника – высшее образование. Работал судьей, потом комиссаром в этих районах. Меняются времена. Пришлось уступить место. Ездил в Рим, но снова вернулся. Купил старый «Лендровер». И вот уже несколько лет фамилия Белла Делиско украшает рекламный проспект: «Единственный в Сомали профессиональный охотник поможет вам выследить…» Далее перечисляются десятки животных. Рядом с названием – стоимость выстрела. За слона республике надо платить тысячу сомало (сто сорок наших рублей), столько же за носорога, пятьсот сомало за льва…