В теле дрища в военной школе аристо 2 - Андрей Борзов

перепрограммирован, это буду уже не я.

— Но будешь жить, могу даже Светослава показать: был маньяк-маньяком, а сейчас образцовый воин империи. Уверен, тебе понравится.

— Креветка, вы здесь все такие неадекватные? — искренне уточнил я, вспомнив мысленные переговоры его подопечных.

— Кстати, креветки станут твоим любимым блюдом.

— Всё, я уже испуган, можем заканчивать.

— Нет, я ещё не объяснил тебе альтернативный вариант. — Бальтазар шагнул ближе, оказался практически на расстоянии вытянутой руки от моей шеи. — Второй вариант мне даже нравится больше: сначала мы сковырнём с тебя аурный щит, потом выдернем ногти, отрежем пальцы, руки и ноги.

— Я могу не чувствовать боли, ты, ненормальный.

— О, я просто уверен, что твоя нечувствительность к боли имеет предел. К тому же важен психологический фактор: не каждый может сохранить рассудок при виде собственного расчленения, а с тобой и вовсе весело, ты же регенерируешь, процедуру можно повторять снова и снова, пока ты окончательно не сломаешься, и тогда я перепишу твою личность. Итог один, просто в первом случае будет почти не больно, а во втором я соберу интересные статистические данные.

Я изобразил, что задумался. Потом хмыкнул:

— А как насчёт третьего варианта, в котором я сбегу отсюда?

Бальтазар откровенно рассмеялся. Кажется, у него даже слёзы проступили на глазах, или он просто изобразил, что вытер их:

— И как же ты собираешься сбежать, Туманов?

— Подойди ближе — расскажу.

— Хах, довольно глупая подначка. Неужели, — он обогнул мой стол и оказался на уровне моего локтя, — ты правда думаешь, что в таком положении можешь мне что-то сделать? Что вообще ты можешь сейчас сделать?

Он оказался совсем близко и уставился на меня своими пронзительными глазами. Это был ментальный удар, тряхнувший сознание, пронзивший мозг тысячами игл.

— Ты, щенок, — почти рычал Бальтазар, склоняясь ещё ниже, продавливая своей сокрушительной ментальной силой.

В глазах поплыло.

«Подчинись! Подчинись!» — грохотал в мыслях его голос, а я так же мысленно посылал его снова и снова.

— Смотри мне в глаза! — рявкнул Бальтазар.

Не буду!

Я почти физически ощущал, как наши ментальные силы сталкиваются, раскачиваются. Бальтазар не отступал, обрушиваясь на моё сознание иглами, моё сознание становилось каменной стеной — лишь бы не допустить их, не ощущать эту ввинчивающуюся в череп боль.

— Подчинись! — были это слова или только мысли не понял, но рядом что-то стало дребезжать.

Я вдруг понял, что это меня потряхивает на стальной столешнице, а аурный щит прогибается под давлением дула и лезвия. Болезненный ожог разреза вернул сознанию удивительно кристальную ясность. Я усилил аурный щит, рванул вперёд и укусил Бальтазара за нос. Зубы внезапно пробили плоть, словно ментальный бой ослабил не только мой щит, но и щит Бальтазара. Я рванул кончик его носа зубами.

Бальтазар оглушительно заорал. Меня облило кровью, а он отступил, прикрывая рану. Я только сплюнул мерзкую кровь, как аурному щиту пришлось выдержать и выстрел, и удар лезвия по шее. Меня тряхнуло, силы откачало немеряно.

Счёт шёл на секунды.

— Ублюдок! — заорал Бальтазар.

Богомол замахивался лезвием, второй робот тоже сейчас выстрелит. Я вырастил шип из виска — чётко в дуло. И на шее два — создал рогатину для блокировки следующего удара.

Бабах! Роботы ударили одновременно, пока готовились к следующему удару, я вырастил шипы на руках, и, так же освобождая ноги, оттолкнул вверх дуло, а от лезвия увернулся, снова прикрываясь аурным щитом. Удары с такого близкого расстояния, общая ослабленность — у меня осталась только половина запаса, и Бальтазар уже выпрямлялся.

Я рывком перекатился за спину богомола и словил его грудью выстрел второго робота, проскочил под столом и всадил шип в брюхо, пробивая знакомые мне уязвимые места.

После чего выпрямился перед Бальтазаром.

«Не может быть! — трепетала паника в его мыслях. — Как он мог мне противостоять? Почему на него не действует ментальная магия? Это невозможно!»

Он снова уставился мне в глаза, но в этот раз ментальный удар не показался мне таким уж сокрушительным. И его отчаянный ментальный крик о помощи: «На помощь! Скорее!» — он был словно музыка, словно обещание моей победы.

Осклабившись, я прыгнул к нему, избивая шипастыми кулаками. Аурный щит Бальтазара проминался, позволяя шипам подбираться всё ближе к телу. Он был испуган. Похоже, никогда не оказывался в подобных ситуациях. Я должен был его убить, иначе он будет мстить до победного.

Знакомые офицеры вбежали в допросную.

«Угроза наивысшего уровня немедленно уничтожить его!» — мысленно проорал он.

И это его отвлекло: взгляд на помощников, надежда на их немедленную помощь, их паника: что происходит? как этот сбежал? почему господин Бальтазар его не победил? как такое возможно?

Их мысленные голоса были слишком шумными. Бальтазар покосился на них, и я ударил ему под челюсть, одновременно выпуская шип. Аурный щит сопротивлялся несколько мгновений, но я верил в свою силу и вливал магию в шип.

Крак! — шип пробил череп и вышел сверху.

Я тут же отскочил, чтобы офицеры псикорпуса не зашли мне за спину, но они с ужасом смотрели на своего господина, и я ощущал их растерянность, панику и полное неверие.

«Не может быть, это какая-то ошибка! — орали они в мыслях. — Господин Бальтазар непобедим!»

Я находился не в той ситуации, чтобы каждого благородно вызывать на бой, я просто накинулся на них, избивая кулаками и атакуя шипами, захватывая их ноги и руки телекинезом. И пусть на это потратилась ещё магия, зато псикорпус стал меньше на шестерых офицеров.

Выпустив шипы на руках, я шагнул из их пыточной. В противоположной стороне коридора показались охранники. Я побежал к ним.

Похоже, псикорпус не привык к беглым диким магам, наверное, они наловчились иметь дело с безмозглыми их стараниями овечками, но с реагированием на угрозы у них было туго. Или проблема была в смерти Бальтазара, если он всё слишком завязано на него, их нерасторопность — закономерный итог такой политики.

Но сигнализация тревоги сработала, когда я поднимался на лифте на нулевой этаж со своего минус пятого.

Лифт остановился. Я подпрыгнул и завис на потолке. Створки раскрылись, и я пулей вытолкнул себя в коридор, к охранникам.

— Остановить! Остановить! — повторяли они, как запрограммированные.

Лезвия сразу обагрились кровью, парой тел я прикрылся от богомола, прежде чем срезать его тупую башку, а потом, лезвиями отмахиваясь от пытающихся помешать охранников, пошёл к выходу, прямо к центральному, потому что мне некогда было искать обходные пути.

Холл переполнился запахом крови, люди тупо пёрли на меня, повторяя приказ остановить и сейчас были хуже роботов — просто марионетки без толкового управления. Я слишком хорошо помнил неудачный прорыв из школы и плен огня, поэтому не терял ни