Игры на острове - Джоанна Макдональд

— Сегодня вечером мы услышим живую музыку, — сообщила всем Нелл, поспешно меняя тему разговора. — Сестра ученика нашего шефа изучает музыку в Глазго, но сейчас она приехала домой на Пасхальные каникулы. Она будет играть на ирландской арфе.

— Это замечательно! — воскликнула Сайнед.

— Я хотел нанять Лучиано Паваротти, но потом подумал, что местный талант он нашел бы слишком соблазнительным, — добавил Тэлли, сверкнув одобрительной улыбкой в сторону Либби, которая разносила суп, одетая в платье, подчеркивавшее каждый изгиб ее тела точно так же, как и синяя униформа прошлым вечером. Либби хорошо поработала иглой и снова удивила.

— Раз зашла речь о местных, когда придут Макферсоны? — спросила Нелл у брата раздраженным тоном. — И, к слову, ты мог бы упомянуть о том, что их пригласил.

— А я и упомянул — вчера вечером! — без всякого раскаяния быстро нашелся Тэлли. — Они придут около половины восьмого.

— Как же выглядит миссис Мак?

— Не имею представления — я ее никогда не видел. Хотя тебе, пап, мистер Макферсон понравится. Он такого типа — настоящая соль земли, — сказал Тэлли.

— Морская соль, если быть более точным, — сказала Нелл. — Он рыбак и закадычный дружок Тэлли по части выпивки, бабушка, — поделилась она с Кирсти. — Практически благодаря им обоим существует местный бар.

— Ты у себя в баре не пьешь, Тэлли? — спросила Кирсти.

— Ладно, сейчас буду, когда мы откроемся. Но это немного сковывает.

— Собаки не мочатся на собственное крыльцо, — вставил Дэйвид. — Простите, миссис Маклин, но вы понимаете, что я имею в виду. Чем мы все занимаемся во второй половине дня? — Он многозначительно посмотрел на Нелл. — В город никто не собирается, как я понимаю, пока эти немытые стада остаются у ворот.

— Что же, не знаю, как бабушка Кирсти, а я собираюсь вздремнуть, — заявила Сайнед. — Воздуха на этом острове для меня чересчур много.

— Да-да, я поступлю так же, — согласилась Кирсти. — Вся эта утренняя ностальгия совершенно сбила меня с ног.

— Ерунда, бабуля, кажется, ты ни от чего не устанешь, — ласково улыбнулась ей Нелл. — Ты можешь пройти еще Бог знает сколько.

— Но если немного не отдохну, то не смогу, — с твердостью возразила Кирсти. — Ты можешь сказать одной из этих славных австралийских девушек в пять часов принести мне в постель чашку чая?

Тэлли подмигнул Либби.

— Чай в постель в пять часов — неплохо звучит, — промурлыкал он. — А как насчет того, пап, что я тебе после ленча покажу винный погреб? — добавил он уже погромче. — Или ты тоже намереваешься наращивать живот?

— Я, может, и прилягу ненадолго попозже, но погреб на первом месте после той работенки, что я сделал в Лондоне. Хочу посмотреть, какие вина ты в конце концов отобрал, — ответил Айэн Маклин, смакуя суп. — Господи, такого супа я не едал с тех времен, когда жил в Глазго.

— Остаемся только мы с Нелл, — очень небрежно сказал Дэйвид. — Крышу мы осмотрели, что еще ты мне собираешься показать?

— Боюсь — кухонную дверь, — извиняющимся тоном ответила Нелл, чувствуя вину за то, что Дэйвид, возможно, надеялся на что-то немножко более романтичное. — Я должна помочь Калюму, а он в святая святых посторонних не допускает.

— А ты не можешь выдать меня за санитарного инспектора? — настаивал Дэйвид.

Нелл отрицательно покачала головой:

— Нет-нет. Это может стоить мне жизни.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Тогда я просто должен излить свои печали в винном погребе.

— Но только не на бутылки «Шато», пузырь, — заявил Тэлли. — Да, смотреть можешь, но пробовать нельзя.

Услышав это, Дэйвид грустно улыбнулся и, поймав взгляд Нелл, глубокомысленно произнес:

— Вот история моей жизни.

Над тяжелой дубовой дверью в верхней комнате башни зажегся свет; Нелл лежала, распростершись на кровати. Она посмотрела на часы, стоявшие рядом на столике. Было шесть тридцать.

— Вот черт! — пробормотала она, думая, что кто бы это ни был, она не хочет отказывать себе в получасе отдыха. Нелл еще не привыкла столько часов проводить на кухне, стоя на твердом, выложенном плиткой полу, и у нее мучительно болели ноги и ступни. — Кто там? — крикнула она.

— Всего-навсего я, дорогая. — Голос матери раздался в тот же момент, как в дверях появилось ее лицо — улыбающееся, с искусно сделанным макияжем. — Можно мне зайти на минутку?

Нелл сразу же опустила ноги на пол, заставив себя улыбнуться в ответ.

— Конечно, мама, — сказала она, сама удивляясь, как легко она произносит совершенно противоположное тому, что думает.

На этот раз к обеду Дональда решила надеть бархатный, безумно дорогой костюм черного цвета с белым атласным воротником. «Теперь я понимаю, почему она не хотела есть ленч, — подумала Нелл, рассмотрев, как облегающе сидит костюм. — Впрочем, она выглядит бесподобно. Никогда не скажешь, что ей пятьдесят пять. И как она ухитрилась просунуть двойняшек в такую тесную рамку, одному Богу известно. Может, там на самом деле был один Тэлли, а меня подложили духи во время родовых мук, пока мама не видела, в родильной палате…»

— Просто я хотела немного поболтать, дорогая, перед тем как мы спустимся на обед. Ты можешь одеваться, пока мы разговариваем, я не возражаю. И Дональда, придвинув одно из кресел Нелл, покрытое лоскутным покрывалом, села в него.

«Ты не возражаешь, а я против», — думала Нелл, которая все еще была в свободных белых хлопчатобумажных брюках и рубашке в форме буквы «т», которые надела для стряпни. Под пытливым взглядом матери Нелл чувствовала себя очень неловко, как всегда чувствовала себя в одной из тех общих примерочных при магазинах одежды, где девушки с безупречными фигурами, полуобнаженные, вздыхают со стоном, что не могут втиснуться в десятый размер, тогда как она рылась в одежде, пытаясь запрятать все свои излишки на талии в одежду огромного размера, которую разыскала.

— Несколько минут у меня есть до того, как переодеться, — громко сказала Нелл, все еще неловко сидя на краю кровати. — О чем ты хотела со мной поговорить?

Дональда с выражением глубокого участия наклонилась вперед, положив локти на закрытые бархатом колени, даже в брюках пристойно сдвинутые вместе.

— С тех пор как я приехала, мы не были с тобой ни минуты наедине, дорогая, и я просто хотела узнать, счастлива ли ты, дорогая. Это такая огромная перемена в твоей жизни, и мне хотелось бы знать, чувствуешь ли ты, что поступила правильно.

Нелл вздохнула и закрыла глаза.

— Честно говоря, мама, у меня не было ни минутки подумать даже о том, что надеть сегодня вечером, уж не говоря о том — счастлива ли я или нет. Я подумаю об этом, когда откроем гостиницу и дела пойдут гладко — если такое когда-нибудь будет!