Домик с крокодилами - Степнова Ольга Юрьевна

Я выскочила из кухни и помчалась к Арно.

– А ты правда кухарничать не собираешься? – крикнула мне вслед тётя Маша. – А то в соседнем доме повариха нужна модельной внешности, с литературным талантом и без материальных проблем!

Дверь я открыла пинком.

Как и предупреждала кухарка, Арно лежал на кровати голый и пялился на экран, где бегали, стреляли и орали люди с автоматами.

– А-а-а! – закричал Арно, увидев меня, и закрыл руками… лицо.

– Одевайся, – приказала я, отвернувшись. – Разговор есть.

Он заметался, натягивая штаны и ещё что-то. От нетерпения я притопывала ногой и барабанила пальцами по стене.

– Готов? – обернулась я. – А теперь отвечай быстро и не раздумывая, что за таблетки ты подмешивал Ирме в питьё?

– Так это… Те, что доктор прописал, – пробормотал охранник. Трясущимися руками он зачем-то повязывал поверх чёрной майки красный галстук.

– Какой доктор?! – заорала я. – Какой к чёрту доктор?!

– Так этот… семейный врач… Леонид Леонидович… – Он не смог завязать галстук и сунул его в карман. – А что происходит?! Почему тебя интересует Леонид Леонидович?!

– Меня интересуешь ты, олух. Скажи, ты подмешивал вот это лекарство? – Я показала ему пустую коробку.

– Нет, – попятился он. – Не знаю… Я в лекарствах не разбираюсь. Мне что дали, то я и подмешивал.

Автоматные очереди с экрана заглушили его слова. Я схватила пульт и выключила телевизор.

– Кто?! Кто тебе дал лекарство?!

– Кто… Я не знаю, кто… – Он снова попятился и сел на кровать. – Вечером на своём столе я нашёл блистер с таблетками и записку «Арно! Ирме Андреевне нужно давать по две таблетки в день. Подмешивай их в любое питьё и ничего не говори ей, иначе она откажется принимать успокоительное».

– Где записка?!

– Я её уничтожил. Я всегда уничтожаю все записки в целях безопасности.

– Кто её написал, ты хотя бы можешь сказать?!

– Доктор! А кто ещё пишет такие записки?

– Идиот… – забегала я по комнате. – Ну какой же ты идиот! В целях безопасности ты уничтожаешь записки, а кто их написал и каким лекарством ты пичкаешь свою хозяйку, тебя не волнует!

– Это успокоительное! – заорал Арно. – Без него Ирма сошла бы с ума! – Он выхватил из кармана галстук и всё же повязал его на чёрную майку, чем выдал своё смятение и неспособность соображать.

– Успокоительное, – пробормотала я. – Значит, ты считаешь, что это простое успокоительное…

– Что это за допрос? Ты меня в чём-то подозреваешь?

Я раскрыла шкаф, выдвинула все ящики в столе и начала бесцеремонный обыск.

– Что ты делаешь? – заметался Арно, не зная, что делать – хватать меня за руки, или перевести всё в шутку.

– Помнишь, ты говорил, что хочешь стать героем моего романа? – переворачивая его немногочисленные вещички, спросила я.

– П-п-помню. Но при чём тут…

В самом нижнем ящике стола я уже увидела то, что не рассчитывала найти, но на всякий случай искала.

– Скажи, Арно, ты хорошо знаешь, что лежит у тебя в столе? – усмехнулась я, прикрыв находку рукой.

– Я… я… Скажи, ты всегда издеваешься над теми, о ком планируешь написать в своём детективе?! – вдруг заорал он. – Да, я хорошо знаю, что лежит у меня в столе! Две твои последние книжки, фотоальбом, освежитель для рта, эспандер, копии чеков на все покупки, которые я делал по просьбе хозяйки, фонарик, калькулятор и пачка мятной жвачки!

– Тогда другой вопрос. Ты знаком с Линдой и Александром Черкасовыми?

– Нет!

– Врёшь! Хочешь, я достану фотоальбом и найду, где ты в обнимку с Черкасовым?!

Арно вдруг перестал паниковать и дёргать себя за галстук. Он успокоился и сел на кровать.

– Не понимаю, на что ты намекаешь, но я действительно почти не знаю Черкасовых. С Сашкой и Линдой я несколько месяцев проработал в дельфинарии, а потом по счастливой случайности устроился к Ирме. Зарплата тут царская, работа несложная, я долгое время не мог поверить своей удаче. Поверь, в этом городе не так уж много рабочих мест, и если не имеешь свой бизнес, то такому парню как я идти работать практически некуда – только охранником в больницы, школы, да в дельфинарий. С Черкасовыми я почти не общался. Они с дельфинами, а я на вахте – сутки через трое. А в фотоальбоме… Да, я есть там с Черкасовыми, но это общий снимок, сделанный на Новый год!

Я плотно закрыла ящик с находкой и достала альбом. Действительно, на одном из снимков Арно стоял рядом с Черкасовыми, но кроме них там была куча народа – все в мишуре и гирляндах, с бутылками шампанского. Это было обычное фото «на память».

– Скажи, а это что, криминал, – знакомство с Черкасовыми? – поинтересовался Арно.

– Да.

– Почему?

– Ты не знаешь?

– Нет! Такое впечатление, что ты меня в чём-то подозреваешь.

– Любой бы начал тебе подозревать, – усмехнулась я и, наконец, достала из стола предмет, который нашла. – Что это?!

– Нож, – прошептал Арно.

– Твой?!

– Да… Кажется… у меня был точно такой же.

– А чья на нём кровь? Настина?

Арно побледнел до синевы, сорвался вдруг с места и, хлопнув дверью, убежал. Топот его ног затих почти мгновенно, бегал он как чемпион, и догонять его не имело смысла.

Я завернула окровавленный нож в газету и сунула в сумку.

Всё складывалось так, как я и предполагала – начиная с записки мифического семейного врача и заканчивая ножом, которым Насте перерезали вены.

Я закурила, глядя в окно. Как же глупо повёл себя Арно, как глупо… Словно пацан, которого поймали на мелком воровстве.

Сигарета закончилась быстрее, чем в голову пришли умные мысли. Я выбросила окурок в окно и спустилась на первый этаж, но затаилась под лестницей, заметив, что по холлу расхаживает Никас с каким-то ухоженным господином. Господин отсвечивал бриллиантовой заколкой для галстука и такими же запонками, что выдавало в нём хорошую платёжеспособность.

– Этому дому всего-навсего восемь лет! – тоном экскурсовода провозгласил Никас, вскидывая вверх руку. – Его строительством руководила моя жена, а уж она-то знает толк в качественном строительстве!

– Да, да, – закивал господин, – я в курсе, кто ваша жена и как она строит. Собственно, поэтому я и захотел купить именно этот дом. Скажите, Никас Георгиевич, когда мы сможем заключить сделку? – Господин как-то особенно хищно сверкнул бриллиантами и сделал жест, каким проверяют наличие в кармане бумажника.

– Если вы не против, то документы можно начать оформлять прямо сегодня, – не сумев скрыть тихую радость, сказал Никас.

– Минуточку! – вышла я из укрытия. – Одну, простите, минуточку!!! Этот дом ни в коем случае не продаётся! Он принадлежит моей бабушке!

Они обернулись и посмотрели на меня так, словно увидели чучело, обвешенное пустыми консервными банками.

– Что ты несёшь? – нахмурился Никас. – Какая такая бабушка?

– Я не несу, а говорю, что дом не продаётся. Ни дом, ни бизнес, ни мебель, ни драгоценности из бабушкиной шкатулки.

Бриллианты вопросительно блеснули прямо в глаза «экскурсоводу».

– Ты не имеешь к нашей семье никакого отношения! – возмутился Никас.

– Может, и не имею, но точно знаю, что этот дом не продаётся.

– Нам нужны деньги! – крикнул Никас. – И кому как не тебе этого не знать!

– Вам уже не нужны деньги, – похлопала я его по плечу и обратилась к господину: – Идите отсюда, уважаемый, этот дом ещё очень долго будет принадлежать Ирме Андреевне.

Господин крякнул, снова проверил бумажник, и стремительно вышел из дома.

– Что ты натворила? – закрыв руками лицо, прошептал Никас. – Что ты натворила?! Мне как можно быстрее нужно собрать пятьдесят миллионов долларов…

– И двадцать пять чемоданов, – усмехнулась я. – Не валяй дурака, Никас. Неужели ты и вправду готов исполнять этот клоунский сценарий?! Твой сын не сегодня-завтра вернётся домой без всякого выкупа.

– Что?! – оторвал он от лица руки. – Что ты несёшь?!

– Что слышал, – отрезала я и вышла из дома.