Мир Мрака 2027 - Иван Косолапов

  – Что-нибудь ещё было?

  Шумно выдохнув, Антон ответил:

  – Да нет, больше ничего этакого. Разве что ещё имя их жреца узнал, – он взглянул на Гошу, – Ермолай.

  – Ха, каков человек, таково и имя, – зло ухмыльнувшись, прокомментировал он.

  Была у Георгия одна странность: он странно относился к людям, с редкими и необычными именами. То ли недолюбливал их, то ли презирал. В общем, у каждого свои странности, вот у него были такие.

  Да-а, вот это надо же, как человек меняется, когда меняется мир вокруг него.

  “Вообще люди странные существа: на всё пойдут, ради того, чтобы выжить. Не просто себе подобных есть начнут, но и свои фекалии даже жрать станут, если потребуется,” – вдруг сказал голос в моей голове. Мне даже сначала показалось, что это кто-то шепнул на ухо, однако нет, никого вокруг на таком близком расстоянии не было. Неужели показалось? Хотя стоп… Дежа-вю, по-моему, со мной уже случалось подобное.

  Странно как-то… Не успел я додумать мысль, как в тумане проступил контур арки при входе на станцию метро.

  Добрались.

***

  Алая буква “М”, когда-то венчавшая красный каркас входа на станцию, теперь исчезла со своего места и явно лежала где-то за несколько километров отсюда, ранее прихваченная неистовыми ветрами Песчаной Бури.

  Да и сами “рёбра” чуть истлели, теперь они не были такими яркими, как тогда, до войны. Краска облупилась и почти сошла с металла, оголив коррозийные подтёки. Однако даже сейчас они служили кое-чем: опорами для небольших ветровых электростанций, лениво покачивающих своими винтами на медленном ветре. Да, они были полностью идентичны тем, что были на мосте. Только тут их было больше: на двух входах, находящихся параллельно друг другу, было по одному, такие же каркасы находились и на другой стороне дороги, всего, примерно, шесть, то есть, и ВЭС было, примерно, шесть… наверное.

  Но даже эти две – уже неплохо.

  Мы спустились вниз по лестнице, покрытой небольшим слоем гнили, намешавшей в себе что угодно, а так же припорошенной песком. Спускались медленно: ещё ведь была тележка. Конечно же, её катили по предназначенным для этого бетонным рельсам сбоку, но всё-таки, там было ещё более скользко, нежели на самих ступеньках, поэтому трём парням, выполняющим эту работу, приходилось быть вдвойне аккуратными: сверзиться вниз-то никому не хочется.

  Наконец мы оказались под двухметровым слоем бетона и вступили на ровную поверхность.

  Тут тумана не было, хоть некая еле видимая дымка и витала в воздухе, но всё равно отнюдь не то, так что мы видели всё на добрые метры вперёд: помещение само было далеко не бесконечное. Поэтому, как только мы зашли за угол, нашему взору сразу представились три охранника, сидящие за мелким, хлипким столиком без ножки, и часто размахивающие руками, при этом что-то гневно выкрикивая. Только подойдя ближе, я понял, в чём дело.

  Дурак. Самая популярная карточная игра. Наверное, только в неё умели играть все, от мала – до велика. Даже после ядерного конца света, она не утратила своей популярности. И сейчас, эти три крепких на вид мужика, строго это доказывали, размашистыми движениями кидая карты на грозящий развалиться стол.

  Как только один из них заметил нас, – тот, что сидел к нам лицом, – он сразу встал, жестами приуспокаивая остальных, и, не убирая с лица ехидной, окружённой недельной седой щетиной, улыбки, кивком поприветствовал наш отряд. Затем его взгляд упал на Гошу и только тогда улыбка как-то сама собой сошла.

  – А это вы кого притащили? – громогласный бас разнёсся по небольшому помещению, указательный палец огромной ладони показал на Гошу, однако ввиду его размера показалось, будто сразу на нас троих.

  – Не волнуйтесь, Арсений Викторович, они от фанатиков сбежали, помощи требуют, – спокойно сказал впереди стоящий мужик лет тридцати пяти, явно моложе этого охранника.

  – Вообще-то не требуем, вы сами нам её предложили, мы просто путь до Могилёвской спросили, – вдруг твердо встрял Гоша.

  Все три головы охранников повернулись к нему. Тот, что стоял слева от Арсения, сказал с нескрываемой усмешкой:

  – Ха, а яйца у них имеются. Думаю, их можно пропустить, Валера бы через “Форпост” кого угодно не провёл бы.

  – Да, да вот только хотелось бы ещё узнать цель их визита, – присаживаясь, сказал правый охранник.

  – Вот-вот, Кирилл дело говорит, – подтвердил, чуть сдвинув брови, Арсений Викторович, и вышел из-за стола.

  – С Аркадием увидеться хотят, – сказал всё тот же мужик.

  Постойте, а говорил ли я им свою цель? Не помню. Вроде нет, но как же тогда… А: мою фамилию они разузнали, остальное просто по логике понять можно…

  Все солдаты вдруг повернулись к нам, наверное, из них всех об этом знал только этот переговорщик.

  – Хо-хо, не хило, о на что завернули. Может, их ещё с Бугром познакомить, а? – добрая половина захохотала.

  Я не знал никакого Бугра, поэтому лишь скупо улыбнулся, чуть посунувшись, сгибаясь под тяжестью психического давления массы… Давно со мной подобного не было.

  – Так вы пропустите нас, или нет? – послышался твёрдый, жёсткий голос Георгия.

  Давно он так не говорил, а сейчас, после обморожения, ему и вовсе было трудно просто слова произносить, не то что так… Однако это, собственно, как всегда, сработало. Все сразу затихли, а глава охраны посмотрел на нас совсем другими глазами.

  – Хм, ну что ж, ладно, проходите. Только одних в комнату Аркадия их не пускать, – наставил Арсений и направился растворять забитые металлическими листами двери.

  Раньше в них было стекло, теперь – железо. Когда-то между ними были прорезиненные столбцы, теперь это пространство покрывал выходящие за пределы рымы листы всё той же жести.

  – Арсений Викторович, ну уж за дураков нас не держите, – разведя руками, с небольшой улыбкой, сказал всё тот же парень.

  – А кто вас знает, – устало промолвил глава охранного поста и, чуть приподняв за крепкую рукоять тяжёлую дверь, грузно, с еле слышимым натужным кряхтением, начал толкать её.

  Когда он оказался по ту сторону железного порога, он, подперев дверцу кирпичом, лежавшим там, крикнул кому-то, находящемуся с левой стороны от нас:

  – Гриша, сейчас пропустишь кой-кого. Не заморачивайся, мы уже во всём разобрались, просто путь открой, – выкрикнув это, он пошёл обратно, на ходу мерно качая головой в стороны, будто не соглашаясь с чем-то.

  – Мужики, давайте эту уже вы, – устало сказал он, подходя к столу. Посмотрев на нас, он пояснил: – Старею.

  Дважды его помощникам повторять не пришлось: в четыре руки они справились довольно скоро.

  Когда всё было закончено, мне предстала часть панорамы, описывающая собой вход в теперешнее метро: турникетов не было, их, так же, как и будку контролёра, убрали для личных целей – каких, пока только предстояло узнать. По бокам у лестницы стояло два бруствера из мешков с песком. Точку продажи жетонов, превратили некое подобие ДОТа: стёкла были закрыты жестью, а из маленьких окошек, как из бойниц, торчали, пока опущенные, дула ружей. Остальную, левую, или же выходную, часть я видеть не мог.

  Зато когда мы прошли, я смог лицезреть и её: там не было ничего примечательного, только, разве что, немалая палатка, в которой горел слабый, неровный свет масляной лампы. Из неё, палатки, вышло трое людей, все следили за нами. Центральный стоял нахмурившись и скрестив руки на груди. “Наверное, ему и кричал Арсений Викторович”, – мимолётно подумал я. Лица этого человека, как и лиц остальных двух, у меня разглядеть не получилось – мешал сумрак, царящий здесь.

  Быстро пройдя грозно смотрящих на нас защитников станции, иногда кивающих, в знак приветствия, молодому мужику впереди, мы ступили на бетонную лестницу.

  – А тут что, гермоворот нет? – поинтересовался вдруг Антон.

  – Есть, конечно, ты вверх посмотри… Подняли их просто пока: без надобности они сейчас.

  Я не удержался и тоже поднял взор. Было плохо видно, однако я действительно заметил чуть выступающий и выделяющийся на фоне побелённого камня, не слишком толстый, расположенный по всей длине между стен прямоугольник. Прошли мы его быстро, и здесь было недостаточно светло, да и потолок уже довольно нехило закоптился, поэтому я не мог точно утверждать, однако я был почти уверен, что видел то, о чём говорил нам этот парень.

  Интересно, а как его зовут, парня, и кто он такой вообще… А, хотя, какая разница? Всё равно скоро разойдёмся как два корабля в море.

  И в этот момент моему взгляду, выплыв из-под бетой плиты, открылась станция. Могилёвская является небольшой станцией, то есть совсем. И я был довольно сильно удивлён, когда на столь малом пространстве, не увидел копошащихся везде человеческих фигур, слившихся в одну, сплошную массу. Нет, конечно, люди были: они ходили между небольшими дощатыми постройками на перроне, так же иногда я замечал, как несколько фигур проскальзывали на рельсах. Но всё равно их было мало, я ожидал большего числа, гораздо большего… Кстати, насчёт рельс, тут было нечто непонятное: они теперь были как бы прикрыты продолжающими перрон  металлическими или деревянными пластами, на которых иногда можно было увидеть сидящих людей. Пласты были наклонены чуть вперёд и каким-то родом напоминали покатую крышу… а может, это она и была…