Часть 1 - Новый Маляренко

– Как самочу, Вань? – Романов тоже терзал шашлык. – Завтра начнём склад разбирать? – Он показал шампуром на складированные под навесом ящики. – А то я без тебя как-то не решался всё распотрошить.

– Дауай! – Мясо было очень горячим. Алина, глядя на мужа, счастливо рассмеялась. Выпучив глаза и усиленно вентилируя рот холодным воздухом, тот попытался улыбнуться в ответ.

Когда в обед Алина и Владимир вернулись "с ремонта", то очень удивились, застав Ивана бодрствующим. Иван, снова натянув маску весёлого простачка, вскочил и схватив жену за руку, потянул её к палатке, жарко нашёптывая на ушко всякие глупости. Задорный блеск в глазах Алины разом померк и сменился растерянностью, а румянец – бледностью. Иван сделал вид, что не заметил, как посерело загорелое лицо жены. Тогда, придумав какую-то околесицу, она впервые за всё время их знакомства отказала ему в близости. Алина до сих пор не верила в то, что смогла вывернуться. Ноги её дрожали до сих пор и она нервно смеялась, глядя, как обжигаясь, ест шашлык её Ванечка. Всякий раз, думая о том, что могла так глупо всё разрушить, Алину охватывал ужас. Живот начинал болеть, а колени – дрожать. Мысль зачать ребёнка с помощью Володи казалась ей самой идиотской в её никчёмной жизни! Что за дура! Дура! Дура! Никогда больше! С этим Романовым сегодня же всё закончится! Всё! Уфффф…

Маляренко привстал из-за стола.

– Вовка, там ещё палочка есть?

Шашлычник довольно усмехнулся и отправился за новой порцией вкусняшек.

– Держи. – Романов протянул Ивану шампур.

– О! Спасибо, дорогой! – Иван на секунду придержал правой рукой шампур с рукой Романова и, не глядя ему в лицо, совершенно спокойно и даже как-то буднично, воткнул тому в живот здоровенный кухонный нож.

Глава 2.

В которой всё вновь идёт кувырком, а Иван потихоньку становится самим собой.

Целую неделю в лагере Маляренко царила гробовая тишина. Даже Бим, чувствуя состояние окружавших его людей, притих. Иван Андреевич потратил эти семь блаженных дней на обычные хозяйственные хлопоты. Дел было невпроворот. Сначала Маляренко провёл инспекцию запасов, сделанных покойным, и с удовольствием отметил, что хоть в этом то Романов не соврал. Мяса и птицы, заготовленных впрок, было действительно много. Снова во весь рост встала проблема соли – надо было наведаться к Звонарёву и попытаться выменять килограмм двадцать на какой-нибудь ножик. А с другой стороны… ну чего напрягаться? Жратвы навалом, жить есть где, забор стоит и не падает. Чего не хватает то? Русской печи и украинских вареников?

Ваня почесал бороду.

– Ладно, там видно будет! – И растянувшись под солнышком на брезенте, снова принялся перечитывать письмо племянника.

Здравствуй, дядя Иван. Пишет тебе твой племянник Артём. Не знаю, получишь ли ты это письмо, но, на всякий случай, пишу. Мой отец и твой брат Иван Сергеевич скончался 6 апреля 2023 года, в самом начале пандемии этого проклятого гриппа. Из наших родных – из тех кого ты знал, сейчас никого не осталось. Твои родители долго тебя искали, но так и не нашли. Искал тебя и мой отец, но и ему ничего не удалось сделать. Он говорил, что в тот день по всей России пропало очень много людей и что с ними – никто не знает. А потом ему стали сниться сны про тебя. Так мы нашли этот памятник. Я не верил в эту затею отца… да и сейчас, если честно, не особо верю. Но сам факт, что я до сих пор жив – только благодаря тому, что я успел уехать "на нашу крымскую дачу". Так этот домик называл мой отец. О чём ещё писать – я не знаю. Если ты всё-таки это письмо получишь, то я буду очень счастлив, что наш род не умрёт, а продолжится и в будущем.

С уважением, Артём Иванович Маляренко. p.s. Если у вас получится, то, пожалуйста, приснитесь и мне тоже. Мне очень хотелось бы знать – как там, в будущем?

Ваня сумрачно осмотрелся. Будущее представляло собой выжженную степь, забор и три корявых шалаша вокруг очага. Маляренко завалился на спину, накрыв лицо пергаментом и, подставив тощий живот солнцу, уснул.

– Кхм.

– А? – Ваня продрал глаза. Над ним стояла Алина.

– Вот это я даю! Сколько времени то, а?

Женщина не верила своим ушам – после недели тяжкого молчания Ваня был снова лёгок и весел. И он с ней заговорил! Подмигнув жене, мужчина вскочил на ноги и сладко потянулся.

– На ужин-то, что у нас? Ну же, Алинка, не тормози.

Из глаз Алинки водопадом хлынули слёзы и повалившись на колени, она вцепилась в ноги Ивана, лепеча что-то бессвязное и целуя ему руки. Иван некоторое время стоял в образе "утоли моя печали", поглаживая преданно заглядывающую ему в глаза женщину по голове и нашёптывая какую-то успокаивающую чушь. Мягко подняв жену с колен, Ваня поцеловал её в лоб и аккуратным шлепком по попке отправил её к кухне. Не верящая своему счастью, Алина, плача и смеясь одновременно, побежала накрывать на стол.

– Херово ты играешь. – Машка, стоявшая поблизости, с откровенной иронией глядела на Ивана.

– Да ладно. Ей сойдёт. Сама же видишь. – Ваня сплюнул вслед жене и отправился умываться.

– А ты скот, Ваня. Похлеще Романова.

– Да и пох.

В душе Ивана не всколыхнулось ничего.

Серёга Звонарёв напряжённо всматривался в ночную мглу, каждую минуту ожидая новых неприятных сюрпризов. Рядом, вооружившись большим самодельным топором, замер Юра. Серый покосился в его сторону.

"Надо же! Кто бы мог подумать. Кем был – кем стал. Такой точно не бросит и не подведёт."

– Думаю, что сегодня они уже не придут. Пойдём, поговорим с этим дебилом.

Грузно спрыгнув с помоста у калитки, Звонарёв потопал к столовой. Там, хлопоча вокруг раненого Аркадия, крутились все женщины посёлка. Только Светлана, как-то слишком спокойно сидела поодаль, постоянно переплетая свою косу.

– Ну что? Жив? Говори, дебил! – Звонарёв был вне себя от ярости. Эти два придурка-охотничка нашли людей, но не придумали ничего лучше, чем затеять драку из-за паршивого сайгака! Урррроды!

– Чё сразу "дебил"? – Аркаша ещё не врубился в ситуёвину и был не в меру борз. – Это я этого сайгака подбил! Я! Он – мой.

У Серого помутилось в голове.

Ххек! Юра не выдержал первым и наотмашь ударил банкира по морде. Тот заорал и выплюнул из разбитого рта осколки зубов.

– За что?!

– Где Макс, дебил? Говори. Не ори, сволочь. Говори. – Звонарёв от души залепил Аркаше по уху – тот сразу заткнулся и принялся выдавать информацию.

– Я этого… подбил. Он ушёл на тот берег. Мы за ним, он в кусты.

– Где Макс?!

– Я и говорю. А там трое. Уже добили и кровь спускают. Я. – Тут до Аркаши дошёл весь его косяк, он побелел и прошептал. – Я не знаю, зачем я дротик кинул. Он сам. Как-то.

– Дальше. Охотничек хренов. – Юра зарядил по другому уху.

– Они тоже бросили дротики и, вроде, лук у них. Макс там. Я не видел, что с ним. Я побежал и мне в спину попали.

– В жопу тебе попали! Ты, значит, всю эту кашу заварил, потом Макса бросил, а потом к нам под забор является чувак и, полчаса матерясь, рассказывает, что они с нами со всеми сделают.

– Выдать тебя им, что ли? – Серый успокоился и задумчиво рассматривал Аркашу, явно прикидывая, что с него на прощание можно снять.

– Мужики, вы чего?! Их же двое всего осталось! Да мы их… за Макса отомстить надо! – Позабыв о ране Аркадий подскочил, как ошпаренный. – Их возьмём – узнаем кто они и откуда! И… и… – На этом его мысль закончилась.

Сергей и Юра мрачно переглянулись и пошли спать.

Алёшка Лужин был точной копией своего отца. В отличие от викингоподобного старшего брата он был невысок, черняв и очень подвижен. А ещё он, как и его отец в молодости, был завзятым бабником и балагуром. Так же, как и отец, он всегда, даже под костюмом, носил тельняшку и классно играл на гитаре. Всё это можно было уже говорить в прошедшем времени. Алёшка Лужин умирал. Дротик, пробивший лёгкое вынули, но это не помогло. Поначалу бодрившийся, и утешавший отца и младшую сеструху шутками-прибаутками, парень слабел, пока час назад не потерял сознание. Дядя Гера держал на своих коленях голову сына и тихо-тихо плакал. Будённовские усы давно намокли от слёз и бессильно повисли. Рядом, держа брата за руку, в полный голос выла Анютка. Её муж, Сергей, и ещё два парня из новеньких, потрясённо сидели рядом. Никто и не думал, что встреча с людьми может быть такой опасной. Лужин-младший дёрнул головой и умер.

Светало. Всё ещё нервно всхлипывающая Аня, устроилась в объятьях мужа и, наконец-то, задремала. Лужин, сидевший возле могилы сына, поманил к себе совсем молодого паренька, с ног до головы затянутого в чёрную, проклёпанную и всё ещё блестящую кожу.

– Нашёл, где они?

Парень вытянулся по стойке смирно и открыл рот. Лужин махнул – сядь.

– Так точ… да, дядь Гера. Вон в той роще. Там у них здоровенный забор. Метра три. Посёлок метров сто пятьдесят на сто пятьдесят. Сколько их там не видно. Но, думаю, немного. Собак нет. Вроде всё.

Лужин подтянул к себе древнюю "тулку" деда Оси и переломив, посмотрел на одинокую латунную гильзу, будто надеясь, что к последнему заряду утиной дроби невесть откуда прибавится ещё один.