Дневник Константина - Егор Воронов

целый сезон на восстановление.

После этих слов и моего уверенного кивания, она достала новый бинт, тот был кристально чистым и даже сливался ее рубашкой. Плавными и действительно профессиональными движениями Виола замотала плечо, крепко зажав узел.

— Я вернулась! Вижу дело идет полным ходом, — сказала Рима, вошедшая с коробкой инструментов для шитья.

— Я же сказал, не утруждай себя. Не надо мне плащ зашивать!

— Вы хозяйка гостиницы? Римастия, если я не ошибаюсь — спросила Виола, снимая перчатки.

— Верно. Мы уже встречались?

— Я Виола, когда-то уже посещала вас для приезжего виийца.

— Ах да, помню-помню.

Сумка Виолы клацнув закрылась.

— Вы провели хорошую работу, — она на секунду замолчала и, взяв сумку под руку, посмотрела на Риму. — Я про повязку. Как я понимаю, вы и хозяйка, и персонал в одном лице.

— Да, верно. Такая уж у меня работа.

Виола шагнула ближе и протянула бутылек, оставшийся у той в руке:

— Вот. Обрабатывайте рану каждые три дня и делайте перевязку. Первую сделайте утром, — Рима, слушая, взяла бутыль, а Виола повернулась ко мне. Мы, до этого шептавшиеся с Пульмом, притихли.

— Вам же не составит труда заплатить за медицинские услуги?

— Что? Конечно нет! Пульм, дай мне сумку. Сколько с меня?

— Мне платить не надо, ваш друг уже об этом позаботился. Я имею ввиду Римастию, которая будет приглядывать за вами в ближайшее время.

— Да… Да, конечно, нет проблем. Рима, можешь приписать это к оплате комнаты.

— Конечно. Спасибо Виола, снова вы мне помогли, я постараюсь проследить за ним. Последнее время свободных минуточек все больше, — добавила она с улыбкой, но отведя глаза.

Она решила проводить целительницу. Мы с Пульмом остались вдвоем.

— Так и что?

— В общем, есть у меня кое-какие связи. Так что не волнуйся, про это никто не узнает.

— Хорошо, — я снова опустился на подушку. — Все-таки, зря мы поперлись туда среди ночи, да еще и в моем состоянии.

— Тут ты прав, но остановить тебя было невозможно. Хотя, чего греха таить, я и сам то был полон энтузиазма.

— Пора мне заканчивать с такими вторжениями…

Воцарилась тишина. Я лежал в постели: уставший, раненый, грязный. Пульм стоял у окна и разглядывал город. Эту небольшую идиллию нарушили шаги в коридоре и распахнутая дверь.

— Так, все мальчики, расходимся, — Рима пошла к окну и подвинув Пульма приоткрыла его.

— Ладно, тебе нужно передохнуть. Зайду завтра, — сказал Пульм и махнув рукой, покинул комнату.

Было приятно, не только от того, что прохладный ночной воздух наполнил комнату, но и от того, сколько людей сейчас беспокоилось о моем состоянии. Давно я не ощущал чью-то заботу и такое искреннее желание помочь. В тот момент я даже задумался о словах Пульма, ведь те были очень правдивы. Мы — путешественники, всегда одиноки. У нас может быть много связей и знакомых по всему королевству, но рядом никогда никого не будет.

— Я заберу его на ночь.

— А? — я посмотрел на Риму, которая держала плащ. — Рима, не стоит, это… У тебя не получится это зашить.

— Почему?

— Это не обычная ткань, это… драконьи волокна. Такое чинится только с помощью магии.

— Драконьи… что? Откуда у тебя подобное?

— Это подарок.

Рима еще раз внимательно рассмотрела плащ. Лицо ее не выражало удивления, больше было похоже на гримасу недопонимания. Опущенные брови и вытаращенные глаза, которые пытаются высмотреть что-то необычное в этом клочке ткани, вертевшимся в ее руках.

— Уверен?

— Да, не беспокойся.

— Хорошо, — она оставила его на стуле, — тогда я возьму рубашку. Отдыхай, и чтобы без выкрутасов как утром, понял?

Я посмотрел на нее через накинутое покрывало. Естественно, это был риторический вопрос, но я все равно кивнул головой. И как только свет погас, а дверь закрылась, блаженно расплылся в кровати и моментально уснул.

4

Тело вздрогнуло, глаза распахнулись и тут же прищурились от света. Я проснулся, заслонил рукой солнце, бесстыже прервавшее мой сон. Чем ближе был сезон Пустоты, тем быстрее оно спускалось к горизонту и заглядывало в окна. В последние дни сезона, день от силы занимает пару часов от суток.

Сев на угол кровати, я потрогал плечо. Оно все также болело, но в целом я чувствовал себя лучше. Выспался что ли? Встав с кровати, я закрыл окно и сел за стол, попытавшись включить чайник. Реакция последовала мгновенная, однако результат смутил. «Нет воды? — прошептал я. — Неужели Рима не сменила воду?» Не находя другого варианта, я, накинув свежую рубаху и отряхнув штаны, в которых провел ночь (на удивление они остались в порядке), вышел в коридор.

Было тихо. В общем-то, как и всегда на момент моего пробуждения, но в этот раз в холле людей не было совсем. «Не уж-то людей и вправду стало меньше?» — слова Римы уже не казались надуманными. На удивление, я застал ее на прежнем месте — за стойкой.

— Доброе утро.

— Доброе… Эй! Чего это ты встал? Тебе же сказали: лежать и отдыхать!

— Да вроде как природный будильник велел, — я сделал паузу, после чего потряс в воздухе чайничком. — Мне б водички.

— Воды? Я разве не заходила к тебе?

— Судя по всему, нет, — я поставил его на стойку. — Можешь не спешить.

— К-конечно, — она нервно схватила чайник и ушла.

— Сказал же, что можно не торопиться…

Пока меняли воду, мне удалось умыться, привести в порядок волосы, уложив их в косу (последние время я все чаще хожу с распущенными волосами) и навести порядок в сумке.

«Дневника больше нет», — вспомнил я. Но что есть дневник? Изначально, это лишь пустая книжка, которая становится им только если внести туда информацию. Все что угодно может стать дневником. И смирившись с мыслью о том, что предыдущий дневник утерян, я решил прикупить новый, а заодно и знаменитое перо27.

«Хотя это ведь был подарок…» — продолжил думать я.

— Вот, — за Римой прикрылась дверь, — я и чайник поменяла.

— Спасибо большое. Ты меня не прибьешь, если я схожу погуляю?

— Мне лишь сказали помогать тебе с перевязкой, не делай из меня сиделку!

— Ладно-ладно, прости. Просто ты так противилась моему прошлому выходу, а сейчас состояние не то, чтобы лучше.

— Просто не лезь никуда и все.

— Легко сказать. Кстати, на счет перевязки, когда мне быть готовым?

— Дай мне пару минут.

Рима ушла, а я с удовольствием устроился напротив окна и стал заваривать чай. Вскоре она вернулась. Я, сгорбившись, сидел на стуле с приподнятой рукой, с которой та работала. Ночной бинт был пропитан кровью и лекарством, однако сама рана чуть