Дневник Константина - Егор Воронов

рану. С ужасной мыслью о том, что лист я уже недавно использовал, я попытался встать.

— Так же смутило, как и компас мой? Да, Хауз? — продолжал Арата.

— Это всего лишь глупая ошибка! Он лежал в коридоре, я подумал, что твой. Я даже не знал, что Эрл сегодня заходил в ассоциацию!

— Слушай Хауз, иногда нужно хотя бы чуть-чуть подумать, прежде чем делать, — почти побуквенно сказал Арата. — Где его дневник? Верни и пускай катиться к черту, сейчас нет на это времени.

Последние слова я толком не услышал, но, полагаю, они были именно таковы, ведь гнаться за мной они не стали. Дневник остался потерянным, а рана зудящей.

— Черт! Сюда-сюда! — послышался знакомый голос. Я кинул взгляд в его сторону: Пульм вместе с двумя гвардейцами бежали ко мне.

— Вот уж не думал, что ты вернешься, — хрипло подметил я.

— А что? Думал просто брошу тебя?

— С незнакомцами так и поступают.

Один из стражников подхватил меня.

— Это они сделали? Нужно срочно их задержать! — сказал второй.

— Да куда! — я махнул рукой. — Это мы полезли. Я их не виню. Меня предупреждали.

— Помогите донести его до гостиницы. И-и вот, — он достал с нагрудного кармана рубахи листок и, поправив очки, быстро набросал текст, — передайте это хозяйке.

Доспехи брякнули, Гвардеец принял листок и кивнул.

— Я скоро.

— Чего?

Пульм быстро перешел на бег и скрылся за зданием. Всего каких-то семь минут, и я уже был в холле, проливал свою кровь на роскошный ковер. Она медленно впитывалась, обрамляя лица магов в темно-алый оттенок. «Вот же… И как ей потом это отмывать?» — подумал я.

— А-а! Боже, что стряслось? — провопила Рима, как только увидела эту картину.

— Да… с друзьями поссорился, — с тяжестью сказал я, глаза уже слипались.

— Госпожа, вам передали, — сказал гвардеец и отдал ей бумажку.

Рима мигом пробежалась глазами по строкам и сказала:

— Несите его наверх, пятнадцатая комната, кладите на кровать, я сейчас! — резким поворотом, от которого ее платье совершило красивый пирует, она куда-то побежала.

Стражники аккуратно довели меня до нужной комнаты наверху и положили в постель. Впервые я пожалел, что живу на третьем этаже.

— Ох, — наконец я смог вздохнуть чуть легче, — спасибо ребят.

Я скосился на обоих солдат: те сверлили меня суровым взглядом. «Интересно, что им сказал Пульм?»

Спустя минуту вернулась Рима с ящичком и парой бутылей неизвестных жидкостей.

— Спасибо! — она подошла ближе ко мне и стала всматриваться в мое лицо и рану по очереди. — Он потерял достаточно много крови. Скорее найдите этого газетчика! — скомандовала она.

Оба гвардейца отдали честь, закрыв тыльной стороной ладони правый глаз, и покинули комнату.

— И как ты так умудряешься? — с явным возмущением сказала Рима, снимая шляпу и смахивая с меня плащ.

— Да вот не знаю. Не везет, что ли? А-а! — следом за расстегивающейся рубахой последовала острая боль, как при первом протыкании копьем. — Что?.. Что ты делаешь?

— Это солевая настойка, самое простое, что мы можем сделать до прихода целителя.

— Твою!.. М-м! Не думал, что еще раз встречусь с этой дрянью! — сжав зубы промычал я.

«И зачем я так бессмысленно трачу листы!» — эта мысль сильно отбилась в голове.

Рима аккуратно достала тканевую повязку и стала закрывать рану плотно стягивая узел.

— Извини, иначе никак.

Еще несколько оборотов ткани и легким движением ее пальцев, ножницы отсекли лишнюю часть. Рана хоть и болела, но кровь, более не портила простынь. Следом она протерла мелкие порезы на лице и руках.

Рима отложила инструменты и не складывая их встала, подошла к окну и стала высматривать свою подмогу.

— М-да… Ты уж прости, насорил я тут тебе.

— Да, ничего, — ответила Рима, однако в голосе ее чувствовалась нотка раздражения, — все равно гостей становится все меньше.

— Ты имеешь ввиду рабочих?

— Да, еще утром все стали куда-то собираться, почти половина съехала.

— Может домой поехали? Как-никак на носу сезон Пустоты.

— Раньше такого не было…

Мы оба замолчали. Я оторвал от нее свой взгляд и проверил рану: все в порядке, что нельзя сказать о рубахе и накидке.

— Вот черт! — я слегка приподнялся и высунул ее из-под себя. — Плащ порвали!

— А? Ой, да не волнуйся, — настрой в ее голосе резко сменился, она снова обежала кровать и схватилась за ткань. — Я зашью.

— Стой! — вскрикнул я, оторвавшись от подушки, плечо мигом напомнило о себе.

— Ай! — пискнула Рима отдергивая руку от места разрыва, которое рассматривала. — Что?.. Порезалась?

— Тебе не обязательно это зашивать.

— А ты чего взлетел? Ложись давай! — она кинула плащ на стул и добавила: — Схожу за набором, лежи смирно.

— Конечно, — сказал я вслед, тихо прибавляя: — куда я денусь…

Только я поплыл по спинке кровати вниз, как в комнату ворвался знакомый окулярный друг.

— А вот и я!

Следом зашла девушка в тугом белом комплекте одежды.

— Это госпожа Виола, сегодня она на ночном дежурстве в ветви26.

Виола легонько поклонилась, прижимая к груди сумочку.

— Приветствую. Позволите мне начать? — ее голос был приятен и в тоже время строг, как и внешность. Коротко стриженые светлые волосы очень подходили ее образу.

— Да, конечно, приступайте, не думаю, что о таком стоит спрашивать.

— Хорошо.

Она подошла к кровати слева и положила сумку на стул, так удачно поданный Пульмом.

— Что вы успели сами предпринять?

— Эм… Мне вроде как обработали раны солью и забинтовали покрепче.

Она внимательно рассматривала повязку, наложенную Римой.

— Кто это делал?

— Хозяйка гостиницы.

Виола удивленно взглянула на меня и после сказала:

— Передайте ей мою похвалу, — она начала аккуратно разматывать ткань, уже пропитанную кровью.

Я лежал на кровати и наблюдал, как девушка аккуратно делает свою работу в перчатках с парой сигд. С другой стороны, подошел Пульм.

— И вот это были твои дружки?

— Да, согласен, они не очень-то гостеприимны.

— Не то слово, — он кинул взгляд в окно. — Ты уверен, что они не придут за тобой?

— Думаю им не до меня. Там такая сцена… Ай! — от резкой боли в глазах стрельнуло, а рука непроизвольно отдернулась. — Опять?!

— Соль — это хорошо, но она всего лишь экстренная мера. Это, — Виола подняла колбу, — настойка Лизъяна. Нам нужно хорошенько прочистить рану, для того чтобы не пошло заражение, — она продолжила водить ваткой по ране. — Я оставлю вам бутыль. Перевязку нужно будет сделать утром, а далее каждые три дня, до полного восстановления.

— Понял, а, там, ну… шить не надо? Рана вроде серьезная.

— Нет, в этом нет необходимости. Удар был точным, но легким.

«Ага, легким…»

— Так что не волнуйтесь, у вас