Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис

придумали одну передачу, дернули Серегу, поехали в город Дзержинск – он из Дзержинска, – чтобы снять его богатый внутренний мир. Конечно, первыми, с кем я стал говорить, – со старухами, сидящими около второго подъезда. Я говорю: «Знаете Сергея?» – «Лохматый? Да, знаем! Вот брательник у него, Чиж. А этот что-то играет, орет…» Бабки его оценили: «Да, его по телевизору показывают, но брат Вовка его лучше». Все. И имя взял он от него! То есть кличку. Я не вру?

С. Ч.: Нет, все так и было. Я, правда, не присутствовал при вашем разговоре, но я тебе верю.

– Клянусь тебе зубами мамонта!

С. Ч.: Ну, можно петь дальше?

– Ну конечно!

С. Ч.: Никогда не умел говорить…

(Песня «Такие дела».)

– А скажи мне, брат: почему Растяпино? Почему Дзержинск – Растяпино? Что это?

С. Ч.: Название такое было, Растяпино. На этом месте было село, называлось Растяпино. Потом приехал Калинин Михаил Иванович, сказал: «Здесь будет город-сад!»

– Так.

С. Ч.: Ну и вот – Дзержинск! Приехал бы Дзержинский – был бы Калинин!

– Нет, ну странно! Приехал в город-сад, а там же у вас химия. Помню как-то…

С. Ч.: Видимо, он так и представлял себе город-сад.

– Помню, как мы гуляли по этим красивейшим улицам города. Мы, кстати, с Серегой отыграли очень смешной такой концерт на рынке в Дзержинске. Мы нарисовали рукописную афишу, выложили ее в Интернет. Пришли на рынок и отыграли концерт к радости и ужасу людей, потому что они этого не ожидали. Пришел маленький охранник сначала, вот такого роста. Говорит: «Вы кто?» – «Мы – Битлы». – «Пошли отсюда на фиг!» – «Почему?» – «У нас это не принято». – «А что, у вас было много таких вариантов?» – «Первый раз». На всякий случай мы тоже написали афишу «Сыграем 15 минут», а отыграли минут 40. Но, самое интересное, народ вывалил это все в Интернет, и дальше пошли комменты. Я всегда говорю, что в комментах ровно 15 % клинических идиотов. Так что, самое лучшее, что я слышал, – что мы на рынке играли в поддержку какого-то кандидата. Но так как Серега меня помоложе, то он тоже идет в какое-то заксобрание, не знаю, местное, а я иду куда-то совсем в депутаты. Но мне это понравилось.

С. Ч.: Хочу предупредить людей, у которых есть музыкальный слух, – мы сейчас вступаем в царство ля минора. Вот перед этим песня уже была в ля, и следующие, до конца программы все будут в тональности ля. Все, кабздец! На этом наши музыкальные познания закончились, мы вошли в привычный для себя ля минор.

(Поют песню «Мама, я очень болен».)

– Зная много лет, что Чиж, конечно, поющий, но не особо говорящий, хотел у тебя спросить: как тебя занесло-то – ты ж где-то судил на каком-то из каналов, ты сидел в жюри. Там же надо было что-то говорить, брат?

С. Ч.: А я там и молчал почти всегда.

– Ни фига!

С. Ч.: Не, помню, как-то раз я разродился на какую-то тираду, но что-то в середине понял, что до конца я потеряюсь, и сам себя как бы резко оборвал и сказал: «Да!» Ну или «Нет!»

– Нет, ты надувал щеки!

С. Ч.: Обычно я говорил нравится или не нравится, отвечал на вопросы примерно так: Гарик Мартиросян: «А почему?» – «Да потому!» И все.

– Столько много сказал?

С. Ч.: Ну, вот сколько участников… Примерно половина на половину: да – нет, да – нет. И меня с тех пор никуда не зовут. Хотя, конечно, люди понимают, что я такой беспристрастный судья…

– «Да – нет». На самом деле там и сказать-то было нечего. Неважно! Главное, чтоб ты пел хорошо! Играй, пернатый!

(Песня «Дополнительный 38-й».)

– Брат, кстати, я не задавался вопросом по поводу автографов на гитаре – приличные люди там есть хоть?

С. Ч.: Это «компания» – все ребята расписались на гитаре.

– А, ну приличные люди!

С. Ч.: Там одни приличные люди.

– Подожди, а чего вдруг пробило-то?

С. Ч.: Да, как-то… забывал.

Е. М.: Ты хотел их запомнить!

С. Ч.: Да-да-да! Хоть так! Типа, а сколько у меня человек на сцене? И такой: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7… Семь – е-мое!

– Слушай, я ворую идею! Супер! Зачем брать автографы у людей? Вообще, я считаю автографы брать несколько неинтеллигентно. Вот представьте. Я подойду к Сережке и спрошу: «Дай автограф!» Ну полная ерунда!

С. Ч.: Ну так я тебе уже давал!

– Нет, я у своих все-таки возьму. Молодец, спасибо за идею!

С. Ч.: Вот тут и проверится, кто даст тебе автограф, а кто нет. Сейчас та же песня, только медленнее в четыре раза.

(Песня «18 берез».)

– Ты знаешь, я тут неожиданно вот еще что вспомнил: город Дзержинск дал миру еще одного неплохого пассажира. Его зовут Захар Прилепин. Он, кстати, работал охранником на том самом рынке, на котором мы с Серегой играли. И он сказал, что если бы это попалось в его смену, конечно, он бы нас отметелил.

С. Ч.: Ребята, у меня радостная новость: мы вышли из ля минора!

– А вы понимаете, о чем мы говорим или нет? Что такое ля минор?

С. Ч.: Первый блатной! Три блатных аккорда: раз, два, три!

– А вот это ля семь как назывался?

С. Ч.: Вот это? А его никто не знал больно хорошо. А потом всякие там большая звездочка, маленькая звездочка…

– Нет, это уже вражеское…

С. Ч.: Лесенка…

– Малая звездочка, большая звездочка, переходник и коленчатый вал. И на этом сделана вся лучшая музыка.

С. Ч.: А еще «каракатица»!

– «Каракатица» – это что?

С. Ч.: Я до сих пор так и не научился его брать! Фа-мажор на пятом ладу! (Показывает аккорд.)

– Слушай, откуда у гордого парня из Дзержинска такая возможность взять этот аккорд?! Я никогда его не брал!

С. Ч.: Я тоже его ненавижу!

– А покажи, покажи еще раз!.. Братцы мои, мне 62 года, а я такого еще не видел! Сколько я видел на земле… а такого еще не видел!

(Песня «Есть!».)

– Первый раз вижу, чтобы у Чижа на подпевках были девочки.

С. Ч.: Обычно мальчики.

– Обычно пьяные мальчики, а тут трезвые девочки! И конечно, если бы я был художественным руководителем вашего оркестра, я б их представил.

С. Ч.: А пацанов потом? Нет?

– Нет. Пацанов, конечно, потом.

С. Ч.: Да, так будет необычно. Ну ладно, хорошо. Надо будет когда-то с этого начинать. Две красивые барышни – Марина и Даша.

– И все?

С. Ч.: Да, и все. А дальше – пацаны! Девочек больше нет.

– Ну хорошо, давай.

С. Ч.: Леша Романюк, Владимир Назимов на ударных, Жека Баринов на аккордеоне / перкуссии и Михаил Русин – гитарист.

– Тебя представлять?

С. Ч.: Как совесть…

– На электрогитаре играет художественный руководитель оркестра, не заслуженный, не народный, а инородный Чиж – Сергей Николаевич Чиграков.

(Песня «Hoochie Coochie Man».)

– Я Сереге признавался в любви уже много раз. Для меня есть два знаковых персонажа, поющих по-русски то, что называется «блюз», – это Лешка Романов и Сергей Чиграков. Я робко прибиваюсь к ним в компанию. Я – третий! Я обожаю эту группу.

(Песня «Фантом».)

– Они сделали такой суп из этой песни! Я в удивлении. Слушай, мне написали вопрос про «правило Шуфутинского». Что это такое? Подводка была такая, достаточно интеллигентная, что ты, конечно же, поиграл в ресторанах. Ну, так получилось. И какое-то «правило Шуфутинского»… Я не знаю, что это. Нет «правила