Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис

Road. В общем-то, работа шла плотно.

– Для туда или для сюда?

С. Г.: Я была здесь, никуда не уезжала.

– Где-то прочитал, что ты уехала туда, прожила там 9 лет, выпускала там что-то…

С. Г.: Это произошло в 2005 году. Мы занимались театральной музыкой и поучаствовали в гимне, вернее, я участвовала как исполнитель для Стефанос. Это тот самый музыкант, он написал гимн специально к Олимпийским играм.

– Так.

С. Г.: В общем-то, вот так жизнь и шла, а затем мы случайно познакомились с Хэйденом Бенделом. Он послушал этот проект, Bloody faeries, ему все понравилось, и он предложил сделать это у себя в студии в Лондоне. И мы поехали делать.

– Как тебе Abbey Road?

С. Г.: Впечатляет.

– Ух, а дворик помнишь там замечательный?

С. Г.: Помню.

– Хочу вам сказать, что в два часа дня все студии прекращают работать и выходят в этот дворик питаться. И там буфетчицей работает тетка, которая не дала Джорджу Харрисону еще в 80-е годы. И все вспоминают это. Я, кстати, ходил по всем этажам – там же много всего. Там валялись мастера – Led Zeppelin, Pink Floyd. Вот как раз эти огромные-огромные бобины, фотографии замечательные. Abbey Road – замечательное место, подари мне эту запись. Я хочу послушать, как вас записали на Abbey Road.

С. Г.: Конечно, с удовольствием.

– Ребята, Линда! Она пела на Abbey Road, записывалась на Abbey Road. А в какой студии, в первой или во второй?

С. Г.: И в первой, и во второй.

– Мы только во второй. В первой играли Red Hot Chili Peppers. Дьявол! Я, кстати, попал к ним на съемки их некоторых песен. Я говорю: «А можно постоять?» Они говорят: «А ты откуда?» – «Русский». – «На русского не похож, но стой». Вот такой вот Abbey Road.

(Песня «Мало огня».)

– Я прочитал, кстати, что ты вошла в Книгу рекордов Гиннесса как артистка, у которой на концерте было 450 тысяч людей. По-моему, врут.

С. Г.: Нет, было такое. Такое не забывается.

– А кто их считал?

С. Г.: Не знаю.

– Мы играли концерт 25-летия Краснознаменного коллектива, который служил на Красной площади. У нас было, по-моему, 350 тысяч народу. Все были посчитаны, потому что это Красная площадь. Ты сделала нас, Линда! Спасибо, Линда, что согласилась к нам прийти. Спуститься сверху, слететь с гор, там бог знает откуда. Братцы мои, Линда и ее команда на «Квартирнике»!

(Песни «Сделай так», «Отпусти меня».)

Горан Брегович  

«Горан Брегович – эдакий цыганско-балканский пассажир! Я нигде и никогда не встречал артистов, настраивающих звук за 15 минут, и без разницы: что стадион, что квартирник – это реально круто! А музыка такая, что копытца сами начинают выстукивать чечетку. Я много раз был у него на концертах и хочу сказать, что его шоу никогда не повторяется. Я видел его с командой более ста (!) человек, видел составы и в 10 и 20, видел и одного Горана, мастер – он и в Африке мастер! Долгие лета ему, а нам кайфушек радостных!» – Евгений Маргулис.

– Звезда международного класса спустилась к нам. Спасибо большое! Скажи, а ты участвовал в подобных концертах такого формата?

Горан Брегович: Не очень-то часто, но не волнуйтесь – нам все очень нравится.

– Когда мы договаривались по поводу вашего приезда на съемки, я был в ужасе. Я много раз был на концерте Горана и знаю все составы, подумал, что приедут 100 человек. Но, слава богу, есть маленький состав – Горан Брегович и небольшой состав на нашем «Квартирнике».

Г. Б.: Это наша группа Wedding and Funeral Orchestra и наши певицы из Болгарии. У меня не было возможности выступать в России во времена коммунизма, потому что культурный атташе в Белграде, который был в то время, всегда пытался создать о нас плохое впечатление. Поэтому у нас не было возможности приехать в Россию, но теперь такая возможность есть, и это всегда огромное удовольствие.

(Песня Mesečina.)

– В детстве ты был хулиганом – тебя выгоняли из школы, выгнали из музыкальной школы как скрипача, написано, что за «отсутствие таланта». Почему ты пошел в композиторы?

Г. Б.: Конечно, если нет таланта, то приходится стать композитором.

– Вдогонку вопрос, который я задаю обычно всем. Мы все дети рок-н-ролла, родились в 50-е годы. Какую музыку ты услышал, что захотелось сыграть на гитаре? Вот я лично услышал The Beatles и мне захотелось стать битло́м. Мне расхотелось стать космонавтом.

Г. Б.: Мы все родом из времен коммунизма. Во времена коммунизма рок-н-ролл был скорее религией, чем музыкой. Конечно, когда ты молод, тебе не очень-то хочется играть на скрипке, тебе хочется играть на гитаре, потому что девчонкам гитара нравится больше. Так что, конечно, ты хочешь быть как все те крутые гитаристы. Я хотел быть как Джимми Пейдж, он круто выглядел.

– В 1985 году в Москве проходил Фестиваль молодежи и студентов. Я в тот момент служил у Юрия Михайловича Антонова, и мы, кстати, пересекались на концертах с Гораном. Он тогда играл в команде под названием «Белая пуговица». Конечно, глупо задавать вопрос: помнит ли он меня?

Г. Б.: Конечно помню! Там было где-то миллион людей, но тебя я помню. Как можно забыть?

– После этого я больше нигде вас не видел. Вы то ли разбежались…

Г. Б.: Началась война в Сараево спустя несколько лет, и я был в то время в Париже, к счастью. Так что я просто эмигрировал во Францию. Но к счастью, у меня был шанс начать жизнь снова, и без войны я был бы просто рок-звездой на пенсии.

– Кстати, звучит неплохо. Надеюсь, что такого не будет.

(Поют.)

– Я не буду задавать вопросы: как вам Москва, любите ли вы русскую водку… Хотя, любите ли вы русскую водку?

Г. Б.: Все любят русскую водку, потому что она не пахнет.

– А, ну ладно, бог с ним, хорошо. А вопрос у меня такой: ты обычно ставишь на то место, где играешь, бокал с алкоголем. Сейчас, в данный момент, я его не вижу…

Г. Б.: Просто здесь смотрят дети, поэтому притворяюсь, что я хороший парень. Но обычно – да.

– Я прочитал, что у тебя есть целых три альбома, посвященных алкоголю.

Г. Б.: У меня есть история о записи тех альбомов, и это история о моих родителях. Они очень любили друг друга, но, как и многие солдаты во времена коммунизма, мой папа очень много пил. Поэтому мама с ним развелась. Много лет спустя мой отец бросил пить и женился снова. А тогда моя мать была больна лейкемией, а вторая жена моего отца сказала, что каждую ночь отец исчезает. И однажды она пошла за ним и увидела, что он стоит под окном больницы, где умирала моя мама. После этого он переехал обратно в деревню и снова начал пить. У него там рос виноград, он делал из него вино и пил его в одиночку. Я считаю, что это такая грустная история. Поэтому я не хочу говорить, что алкоголь – это что-то хорошее. Алкоголь нанес травму моей семье. Так что нужно быть с ним осторожным. Раз мы заговорили об алкоголе, давайте я спою ту песню, которую пою всегда, когда пью. Много про алкоголь петь не будем, но одну попробуем. Это военная песня про алкоголь – «Артиллерия».

(Поют песню Artiljerija.)

– Ты по жизни большой экстремал: и прыжки