Путь дельфина. Как вырастить счастливых и успешных детей, не превращаясь в мать-«тигрицу» - Шими Канг

«Тигры» игнорируют общину и помощь ближнему

Несмотря на то, что самой природой человеку предначертано устанавливать социальные связи, мы часто забываем об этом. Я постоянно сталкиваюсь с этим, встречая людей, которые забыли о своей потребности в социальных связях или ограничили ее, а потом удивляются, почему они испытывают тревогу, усталость и депрессию.

«Тигры» не воспринимают свое окружение как общину, для них это скорее арена, на которой они выступают сами по себе. На арене все сражаются друг с другом, важен и ценен только тот, кто помогает тебе «одержать победу» (за которой следует следующая цель в виде очередного теста, экзамена или выступления). Такое мышление толкает «тигрят» к излишней конкуренции, и они утрачивают социальные навыки: умение сотрудничать и коммуникабельность.

«Тигрята» настолько привыкли находиться на арене, что и других – одноклассников, одногруппников, даже собственных братьев и сестер – рассматривают с точки зрения конкуренции. Вместо того чтобы радоваться жизни вместе с братьями и сестрами, идти вперед к новым открытиям с друзьями, «тигрята» страдают от ревности и нервозности, потому что их жизнь пронизана постоянным страхом того, что они могут оказаться не самыми лучшими. Их поощряют за то, что они делают, а не за то, кем они являются, и они глубоко убеждены в том, что их личность определяется их достижениями. Подлинное чувство самоидентичности в них не развивается.

Хотят они того или нет, но родители-«тигры» часто отделяют своих детей от других. «Тигрята» постоянно заняты выполнением школьных заданий и внеклассными занятиями под руководством взрослых. У них не хватает времени на друзей и семью (включая бабушек и дедушек, даже если те живут по соседству). Роль друзей, двоюродных братьев и сестер, тетушек, дядюшек, дедушек, бабушек сводится на нет, потому что «тигрята» занимаются только тем, что помогает им стать «первыми во всем». В результате они не имеют возможности получить наставление, совет, им не с кого взять положительный пример, никто не направит их по верному пути, они лишаются опыта взаимодействия с другими поколениями. Они не имеют доступа к разнообразию жизненных позиций и взглядов. Они учатся в изоляции от других или получают знания от ограниченного круга людей. Причем большинству из этих людей, например репетиторам, платят за обучение ребенка, и потому им выгодно иметь схожие с родителями взгляды.

Жизнь без реальных социальных связей ведет к одиночеству. Кажется, что одиночество не самая ужасная вещь на свете, если ты сидишь в пентхаусе с шестизначной ежемесячной зарплатой. Тем не менее это одиночество, пусть и на вершине горы. И оно может убить. Но, конечно, крайняя форма одиночества – одиночное заключение.

Изначально одиночные камеры были придуманы для того, чтобы сделать условия содержания преступников более человечными. Первая тюрьма с такими камерами была построена в 1820-е годы. В то время заключенные сидели в основном в переполненных камерах, где царили свои законы, основанные на насилии и унижении. Но, несмотря на бесчеловечные условия в переполненных камерах, заключенные вскоре поняли, что сидеть в одиночке еще хуже: там они просто сходили с ума. На сегодняшний день негативные последствия одиночного заключения подробно изучены. Они включают в себя расстройство сна, тревожность, депрессию, панику, гнев, потерю контроля, паранойю, галлюцинации, нанесение себе увечий, когнитивные нарушения, сломанную психику. То, что когда-то задумывалось как проявление человечности, стало в руках палачей и тюремщиков одним из самых страшных инструментов наказания.

Доказано, что эмоциональная изоляция наносит здоровью не меньший вред, чем курение. В 1950-х годах психотерапевт Фрида Фромм-Райхман провела практическое исследование того, как одиночество влияет на людей. Это настолько сложная тема, что мы до сих пор знаем об этом очень мало. Одиночество не просто чувство. Оно поражает все тело, как болезнь, меняя гормональные реакции организма и нейронные связи. Продолжительная изоляция ухудшает такие состояния, как болезнь Альцгеймера, ожирение, рак, заболевания сердца. В частности, исследования показали, что метастазы в опухолях развиваются быстрее у одиноких людей.

Одиночество больше, чем просто физическая изоляция. Фромм-Райхман определяла одиночество как острую потребность в близости. Даже тот, кто круглые сутки находится в окружении людей, может испытывать одиночество. Исследование одиночества, проведенное в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, показало: около 30 % американцев не чувствуют, что в их жизни есть значимые близкие отношения с другим человеком. Американская ассоциация пенсионеров в 2010 году опросила людей старше 45 лет и выяснила, что одиноким ощущает себя каждый третий, тогда как в начале 2000-х это соотношение составляло один к пяти.

В 2006 году исследование, проведенное Калифорнийским университетом в Лос-Анджелесе, показало, что физическая боль и отвержение другими активируют одни и те же системы головного мозга. Испытуемые должны были играть в виртуальный мяч: три игрока (один испытуемый и две компьютерные программы) бросали мяч друг другу. При этом человек думал, что остальные два игрока – реальные люди. Какое-то время мяч переходил от одного игрока к другому, после чего две компьютерные программы начинали «игнорировать» испытуемого и перекидывать мяч исключительно друг другу. В этот момент МРТ фиксировала, что это отвержение активировало у человека те же участки мозга, что связаны с физической болью.

«Тигриный» кризис четверти жизни

Ава, адвокат и блестящая пианистка, в 29 лет родила дочку и пришла ко мне на прием, когда той едва исполнилось три месяца. «Моя малышка совершенно не симпатичная и плачет больше других», – сказала мне она. Если бы вы не знали Аву, то решили бы: «Да ладно, она ведь на самом деле так не думает!» Но, к несчастью для Авы, ощущение того, что ее ребенок неидеален, было для нее самым что ни на есть реальным.

За десять лет работы с молодыми мамочками я поняла, что нет никого более одинокого, страдающего от своего перфекционизма и подверженного послеродовой депрессии, чем мамы-«тигрицы». В первые недели после появления на свет малыша нам всем требуется смирение, понимание, что мы несовершенны, мы должны уметь принимать помощь от своей общины. Аве было нелегко. «Я всегда все делала лучше всех, за что бы ни бралась, – сказала она мне. – Я не знаю, каково это – ошибаться». А потом призналась, что за это время никто не пришел к ней, чтобы помочь приготовить еду, посидеть с ребенком, не пригласил ее погулять. Все было не так, как у других мамочек, которых она знала.

Вскоре стало ясно, что большинство проблем Авы – следствие того, что она всегда была победителем во всем. Она просто не могла подстроиться под реальный мир: после бесконечных репетиторов и ежедневных занятий она оказалась к нему совершенно не готова. Да, в детстве Аве приходилось справляться со стрессом во время экзаменов и выступлений на сцене, но у нее не осталось времени, чтобы научиться справляться со стрессом в реальной жизни – со всеми ее составляющими, такими как повседневная работа по дому, распределение обязанностей, работа в команде.

Ава выросла в уверенности, что хорошие оценки и победы на конкурсах делают ее особенной и словно бы освобождают от решения обычных бытовых задач. Конечно, как могла она тратить свое бесценное время на мытье посуды, когда ей надо было репетировать и учиться! Но настал момент, когда эти ежедневные обязанности навалились на нее и встали у нее на пути.

К сожалению, у Авы возникли проблемы с принятием ребенка – она стала сравнивать его с другими детьми. Даже те немногие друзья, которые у нее были, сочли это полнейшим безумием. Но Ава действительно не знала, как можно общаться с другими людьми, не конкурируя с ними, – даже с собственными родными, включая мужа. Нетрудно представить, что люди, которые общались с Авой, на самом деле недолюбливали ее.

Перфекционизм и потребность все время быть на высоте лишили Аву способности к самокритике. Она была просто зациклена на своем внешнем виде после того, как родила ребенка, и потратила кучу времени и денег, которых у нее было не так уж много, на то, чтобы вернуть «форму», однако так и не почувствовала удовлетворения. Самым ужасным для Авы было то, что все свое детство она пахала и получала удовольствие от того, что ей ставили за это оценки, а в реальной, взрослой жизни никаких оценок не оказалось. Я часто сталкиваюсь с этим феноменом и называю его «тигриным» кризисом четверти жизни.

После месяцев терапии и массы позитивных изменений в ее жизни однажды Ава пришла ко мне на прием и ударилась в слезы. Она сказала мне, что вдруг осознала: все свое детство она потратила не на то, что нужно. Ее сосредоточенность на собственных достижениях стоила ей всего самого дорогого в жизни. К счастью, отчаяние быстро прошло. Встав на путь дельфина, Ава твердо решила, что детство ее дочери будет отличаться от ее собственного. Она поможет дочке строить социальные связи и сделает все возможное, чтобы оградить ее от конкуренции с другими людьми. Чего она хочет, так это того, чтобы дочь преуспела в жизни, совершая путешествие по вечно изменчивым водам, а не сражаясь на арене. А для этого ее дочери нужна община.