Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

«Да».

Пайпер переступила порог.

В центре небольшого зала стоял длинный лакированный стол из светлого дерева, за которым уже сидело несколько человек. Белоснежные колонны, держащие расписанный не менее искусно, чем в коридоре, потолок, казались ещё выше. Яркая, многоуровневая люстра с множеством лампочек, замаскированных под свечи, освещала весь зал. Никаких окон здесь не было — стены скрывались за картинами разных эпох, огромными картами и, что стало для Пайпер сенсацией, огромным чёрным полотном, больше похожим на тёмный камень, висевший на стене в золотистой раме. В обоих концах зала, словно они собирались вот-вот наброситься друг на друга, стояли две статуи. Первая — одетая в платье женщина с повязкой на глазах и поднятой в руке странной палкой, на конце которой, по всей видимости, был камень. Вторая скульптура изображала мужчину с поднятым мечом, чьё тело скрывалось под доспехами.

Пайпер поняла, что засмотрелась, лишь тогда, когда Джонатан под локоть повёл её дальше и указал на свободное место рядом с миниатюрной девушкой с длинными тёмными волосами. Лучезарно улыбнувшись, девушка продолжила перекатывать с одной ладони на другую крохотный изумрудный шарик с клубами дыма внутри. Джонатан сел по правую руку от Пайпер, Кит остался стоять за его спиной. Напротив неё, со всей грациозностью и невозмутимостью, удивительным образом смешавшиеся в один флакон и полностью выместившие детское раздражение, расположился Гилберт. Шерая встала за его стулом, при этом награждая каждого из присутствующих своим любимым подозрительным взглядом.

Медленно обведя взглядом зал, Пайпер заметила ещё нескольких людей, так и не занявших свободные места: например, молодые девушка с парнем, с волосами пшеничного цвета, тёмно-серыми, как грозовые тучи, глазами и родинкой под левым уголком губ у каждого. Отличались они лишь причёсками: у парня волосы были неаккуратно уложены назад, а у девушки собраны в хвост, кончик которого достигал лопаток; даже острые черты лица казались одинаковыми. Строго переглядываясь в течение нескольких секунд, они всё же направились к Шерае. Когда та им что-то сказала, они подобно безмолвным солдатикам замерли у стены за спиной Гилберта.

По правую от Гилберта руку бесцеремонно развалился на стуле Данталион — Пайпер была готово поклясться, что ещё чуть-чуть, и он закинет ноги на стол, продемонстрировав собравшимся свою шикарную обувь. Данталион довольно свободно общался с темнокожим коренастым лысым мужчиной, сидящим рядом. Мужчина отвечал Данталиону сдержанно, но всё же с улыбкой, показавшейся Пайпер неуместной.

Во главе стола сидел сухенький лысый старичок в костюме, висевшем на нём, как на вешалке. Напротив него, совсем близко к Джонатану — ещё один, но у этого хотя бы были редкие клочки волос. Казалось, их совершенно не волнует царившая в зале обстановка, словно и нет никакого собрания, из-за которого все так переволновались. По правую руку от лысого старичка, напротив темнокожего мужчины, с которым говорил Данталион, расположился менее внушительный и мускулистый, чем вампир, мужчина. Каштановые волосы были украшены венком из переплетённых серебряных веточек и листьев, светло-зелёные глаза непроницаемо смотрели перед собой, а острые уши были немного длиннее, чем у того же Луки, и смешно дёргались, стоило кому-то из присутствующих немного повысить голос. В простом сером костюме мужчина был больше похож на обычного офисного работника, чем на какую-то важную шишку среди эльфов. За его спиной стояла молодая невысокая девушка с пепельными, почти белоснежными волосами, собранными в высокий хвост, несколько прядей которых были сплетены в две косички, обрамлявшие веснушчатое лицо. Её голубые глаза были непроницаемыми, губы — алыми, как кровь, а кольцо в носу удивительным образом вписывалось в её образ. Она была одета в белую безрукавку, тёмные облегающие штаны и невысокие сапоги; на руках красовалось множество серебряных браслетов.

Пайпер слышала своё учащённое сердцебиение и была уверена, что так быть не должно. Ещё не хватало, чтобы этим она оглушила всех вокруг. Сидящий напротив неё Гилберт сощурился, будто почувствовал произошедшие с ней изменения, и слегка наклонил голову. Пайпер едва заметно помотала головой из стороны в сторону, и Гилберт, пожав плечами, отвёл взгляд. Но Данталион, сидящий по правую от него руку, продолжал смотреть на девушку. Вампир обнажил клыки и подмигнул ей. Пайпер показалось, что замерший за спиной Джонатана Кит издал мученический стон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Было трудно не обращать на Данталиона внимания, но Пайпер как-то справлялась. Она попыталась сосредоточиться на своём волнении, искренне надеясь, что тем самым не упустит ничего важного.

«Идиотка, — осадила себя Пайпер. Она спрятала задрожавшие ладони под столом. — Зачем ты сюда так рвалась? Можно было и в особняке ответы найти. Там столько книг. А Лука… Его нужно только разговорить. Какая же я идиотка».

«Разве?»

«Да! Стоп. Какого чёрта?»

«Не вспоминай чертей, — отозвался голос. — И помни, зачем мы здесь. Всё ради свободы и победы».

Пожалуй, это был первый раз, когда шёпот был таким чётким и говорил с ней. Пайпер была готова продолжить и уже задала новый вопрос, когда почувствовала, что ответа не будет. Момент оказался упущен. Она вновь слышала бессвязное бормотание, не перекрывавшее звуков реального мира, но изрядно досаждавшее своим существованием. От досады она скрипнула зубами.

Один из старичков, тот, что сидел во главе стола, между Джонатаном и пустующим местом рядом с Гилбертом, громко кашлянул. Второй старичок, расположившийся напротив него, что-то рассеяно пробормотал себе под нос и с кряхтением объявил:

— Думаю, можно…

— Ах, прощу прощения! — раздалось со стороны распахнувшихся дверей.

Начавший говорить старичок даже не возмутился. Он вздохнул так, словно привык к тому, что его перебивают, и очень медленно повернул голову в сторону новоприбывшей. Другой старичок раздражённо заворчал:

— Владение чарами заняло место вашей пунктуальности?

— Не начинай, старик, — бросил Данталион.

Обладательница голоса, демонстративно цокая каблуками, прошла к свободному месту по левую от Гилберта руку и гордо заняла его, не обратив внимание на слова старичка и Данталиона.

У Пайпер перехватило дыхание. Эта женщина была прекрасна.

Идеальная фигура, оливковая кожа и длинные волнистые волосы каштанового цвета, ниспадающие на плечи. Её белоснежное платье было длинным и пышным, с длинными обтягивающими полупрозрачными рукавами, а глубокое декольте невольно привлекало к себе внимание. На шее и руках женщины были серебряные украшения со множеством разноцветных камней, но самый красивый и яркий был в белом блестящем ободке на голове — Пайпер сразу догадалась о том, что это аквамарин. Большие, ясные глаза того же оттенка, обрамлённые густыми ресницами, смотрели с неподдельным интересом, а пухлые розовые губы растянулись в приветливой улыбке. Изящество, с которым она опустилась на стул, сложила перед собой руки и переплела пальцы, усеянные множеством колец, хватило, чтобы Пайпер почувствовала себя виноватой перед женщиной за то, что не выглядела как минимум солидно. Она-то явилась сюда в джинсах и толстовке, потому что она, видите ли, хотела как можно скорее получить ответы и не заморачивалась по поводу внешнего вида. Ну что за идиотка.

За спиной женщины, наградив похожих друг на друга парня и девушку с пшеничными волосами нечитаемыми взглядами, замерли двое молодых людей в одинаковых белых пиджаках. У одного из них, с неестественно яркими фиолетовыми глазами и бледной кожей, были белые волосы, собранные в короткий хвостик. У другого, с глазами цвета сапфира, волосы были аккуратно уложены и имели нежно-голубой цвет, что немало удивило Пайпер. Поймав её взгляд, обладатель сапфировых глаз повторил широкую улыбку женщины, с которой пришёл.

— Не пялься так, — услышала она тихий голос тёмноволосой девушки рядом с собой. — У каждого из народа фей свои отличия, которыми они гордятся, но они не любят, когда такие невежды откровенно глазеют.