Дьявол и паж - Джоржет Хейер

— Их почти нет, Монсеньор. Думаю, это не очень хорошее место.

— Ты права, дитя мое. Это очень дурное место, да и я был ему под стать, раз потащил тебя туда. Это не тот свет, которому я хочу тебя представить.

— Расскажите же, Монсеньор! — взмолилась Леони. — Я буду ходить на балы?

— Конечно, ma belle.

— А вы будете танцевать со мной?

— Дорогая, там будет достаточно кавалеров, которые захотят потанцевать с такой очаровательной особой. Я тебе для этого не потребуюсь.

— Если вы не согласны со мной танцевать, тогда я никуда не пойду, — мрачно сказала Леони и исподлобья взглянула на Эйвона. — Так вы будете танцевать со мной, Монсеньор?

— Возможно.

— Мне не нравится это "возможно", — пробурчала Леони. — Обещайте!

— До чего ж ты exigeante[83], — посетовал его милость. — Я слишком стар для танцев.

— Eh bien! — Леони вздернула подбородок. — Тогда я слишком молода, чтобы танцевать. Nous voila!

Эйвон нахмурился.

— Ты, дитя мое, капризная и своенравная девчонка. Не знаю, почему я так ношусь с тобой.

— Я тоже не знаю, Монсеньор. — Леони еще выше вздернула подбородок. — Так вы будете со мной танцевать?

— Совершенно неисправима, — пробормотал его милость. — Да, дитя мое, я буду с тобой танцевать.

Леони испустила торжествующий клич. Эйвон собрался было высказать все, что он думает по поводу оглушительных воплей в исполнении юных особ, но тут с улицы донесся стук копыт.

— Монсеньор, вы думаете, это он? — испуганно прошептала девушка.

— Весьма вероятно, моя дорогая. Итак, игра начинается.

— Я боюсь, Монсеньор.

Его милость неторопливо поднялся и взглянул на девушку.

— Ты же не станешь подводить меня, милое дитя? Тебе нечего бояться.

— Д-да, Монсеньор.

В гостиную скользнул хозяин постоялого двора.

— Милорд, приехал доктор.

— Какое разочарование, — вздохнул Эйвон. — Иду. Оставайся здесь, дитя мое, и если наш дорогой друг все-таки заявится, помни — ты моя воспитанница и должна вести себя с подобающей учтивостью.

— Да, Монсеньор, — пролепетала Леони, пытаясь справиться с дрожью. — Вы ведь скоро вернетесь?

— Разумеется.

Его милость удалился, сопровождаемый шелестом шелкового плаща. Леони замерла, уставясь на носки своих туфель. Из комнаты Руперта, находившейся прямо над гостиной, доносились шаги и приглушенные голоса. Девушка немного успокоилась. Монсеньор здесь, рядом. Снова послышался цокот копыт. Леони побледнела.

— Теперь уж это точно он! — прошептала она. — Где же Монсеньор? Почему он не идет?! Неужели Монсеньор хочет, чтобы я взяла игру на себя? Eh bien, Leonie, courage![84]

Из коридора донесся скрипучий голос графа. Послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась. На пороге стоял Сен-Вир, сапоги его были забрызганы грязью, камзол перепачкан, волосы взъерошены, шейный платок сдвинут набок. Леони надменно взглянула на графа, припомнив уроки леди Фанни. В первый момент ей показалось, что Сен-Вир ее не узнал. Потоптавшись на пороге, граф решительно шагнул к Леони, лицо его потемнело от гнева.

— Ты надеялась одурачить меня, госпожа паж? Но я так просто не сдаюсь. Не знаю, где ты раздобыла это платье, но оно тебе не поможет.

Леони встала.

— Сударь, видимо, ошибся комнатой, — холодно произнесла девушка.

— Отлично сыграно, — хмыкнул Сен-Вир, — но меня подобными ужимками не проймешь. Где твой плащ? Я не собираюсь терять время!

Леони не двинулась с места.

— Я вас не понимаю, сударь. Это незаконное вторжение.

Граф схватил девушку за руку.

— Твой плащ! Живей, не то пожалеешь!

Леони утратила значительную часть своей ледяной учтивости.

— Ба! Отпустите! — прошипела она. — Как вы смеете прикасаться ко мне?

Сен-Вир свирепо взглянул на разъяренное лицо девушки.

— Все! Игра окончена, дорогая. Сопротивляться не имеет смысла. Я не сделаю тебе ничего дурного, если ты станешь меня слушаться.

Со стороны двери донесся какой-то шорох. Невозмутимый и надменный голос произнес:

— Вы ошибаетесь, сударь. Соблаговолите отпустить мою воспитанницу.

Граф подпрыгнул, словно его огрели хлыстом, и стремительно обернулся. В дверях стоял Эйвон, в монокль изучая незваного гостя.

— Sacre mille diable![85] — выругался Сен-Вир. — Вы!

Губы его милости медленно раздвинулись в крайне неприятной улыбке.

— Не может быть, — промолвил он. — Мой любезнейший друг Сен-Вир!

Сен-Вир потянул за шейный платок, будто тот мешал ему дышать.

— Вы! — повторил он. Голос его упал до шепота. — Вы всегда оправдываете свое прозвище? Даже здесь… я на вас натыкаюсь!

Эйвон подошел ближе. От его камзола исходил едва уловимый аромат духов. В руке он держал кружевной платок.

— Не правда ли, граф, какая неожиданная rencontre[86]? — Он дружески взмахнул рукой. — Хочу представить вам мою воспитанницу, мадемуазель де Боннар. Надеюсь, она примет ваши извинения.

Граф побагровел и, помешкав, поклонился Леони. Девушка сделала реверанс.

— Уверен, что вы перепутали мою воспитанницу с какой-то другой особой, — его милость был само радушие. — Не думаю, что вы прежде встречались.

— Не встречались… Вы правы, я перепутал мадемуазель с… Mille pardons, mademoiselle.

Его милость неторопливо открыл табакерку и отправил в нос щепоть табаку.

— До чего же странные иногда случаются ошибки, — томно протянул он. — Порой невозможно объяснить, почему два человека так похожи друг на друга. Вы согласны, граф?

Сен-Вир вздрогнул.

— Похожи?

— Вы так не считаете? — Его милость достал из кармана шелковый веер. — Интересно, что привело графа де Сен-Вира в столь непрезентабельное место.

— Дела, герцог. Но не менее интересно, что привело сюда герцога Эйвона.

— Конечно же дела, граф, что же еще? — невозмутимо ответил Эйвон.

— Я приехал вернуть… кое-какую собственность, которую потерял в Гавре! — раздраженно буркнул граф.

— Какое совпадение! — заметил Эйвон. — И я прибыл с той же самой целью. Сдается мне, наши пути были обречены пересечься, мой милый граф.

Сен-Вир стиснул зубы.

— Да, сударь? С той же целью, говорите? — он натужно рассмеялся. — Это действительно совпадение!

— И весьма примечательное совпадение! Но моя собственность, в отличие от вашей, была у меня украдена. А мне поручено оберегать ее.

— В самом деле, сударь? — Сен-Вир облизнул пересохшие губы.

— Надеюсь, дорогой граф, вы отыскали свою пропажу? — вкрадчиво осведомился Эйвон.

— Пока нет, — выдавил Сен-Вир.

Его милость плеснул в бокал вина и протянул графу. Тот машинально принял его.

— Будем надеяться, что я смогу вам ее вернуть. — Герцог задумчиво пригубил вино.

Сен-Вир поперхнулся.

— Сударь?

— Думаю, для этого не потребуется особых усилий, — как ни в чем не бывало продолжал его милость. — Деревня невелика. Вы точно знаете, что ваша собственность находится здесь?

— Да… нет… не знаю. Не стоит беспокоиться, сударь.

— Мой дорогой граф, если это стоит таких усилий… — его милость бросил взгляд на заляпанные грязью сапоги Сен-Вира, — …таких усилий с вашей стороны, то безусловно заслуживает моего внимания.

После продолжительной паузы Сен-Вир медленно заговорил:

— Это драгоценный камень, но у меня есть основания полагать, что он с изъяном.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — посочувствовал Эйвон. — Так значит, драгоценный камень? А моя пропажа имеет отношение к оружию.

— Надеюсь, вам посчастливилось найти украденное, — Сен-Вир едва сдерживал ярость.

— Да, мой дорогой граф. Мне всегда сопутствует удача. Как ни странно. Позвольте уверить вас: я сделаю все, чтобы вернуть вам… драгоценный камень. Мне показалось, именно так вы назвали вашу утерянную собственность?

— Маловероятно, что вы его найдете, — процедил Сен-Вир.

— Вы забываете о его величестве Случае, дорогой граф. Я всегда верю в удачу.

— Вряд ли вас может заинтересовать моя собственность, дорогой герцог.

— Напротив, — лицо Эйвона осветилось любезной улыбкой, — мне доставит истинное наслаждение помочь вам в этом деле. — Он оглянулся на Леони, которая стояла у стола и недоуменно слушала этот обмен репликами. — Я весьма удачлив, если не сказать — ловок.

Лицо Сен-Вира мертвенно побледнело. Он поднес бокал к губам, рука его заметно дрожала. Эйвон взглянул на графа с преувеличенным беспокойством.

— Мой дорогой друг, вам определенно нехорошо. — Его милость перевел взгляд на сапоги Сен-Вира. — Вы, должно быть, проделали долгий путь, — заботливо продолжал он, — и сильно устали.

Граф отозвался невнятным бормотанием и со стуком поставил бокал на стол.

— Я и в самом деле немного не в себе. Перенес легкое недомогание, из-за которого последние три дня не выходил из комнаты.