Святые койоты (СИ) - Мэй Ода

— Наше настроение осталась в тарелках тех нищих, которых мы кормили, и в плаче хозяина Малика, и в глазах всех тех собак из приюта, у которых нет хозяев.

— Аманда, мне приятно видеть ваше изменение, я очень надеюсь, что это только начало.

— Вы издеваетесь? — взорвалась Аманда, и подалась на стуле вперед. — Я вам что, подопытный кролик, решили измерить мою эмоциональную шкалу сострадания? Я вам не робот..

— Аманда, пожалуйста, успокойтесь. Как вы могли так подумать? — защищался мистер Андерс. — Я возможно не так выразился. Конечно это происшествие с собакой было случайностью, оно не было запланировано, и мне очень жаль, что вам пришлось пережить это. Но в этом есть и плюс. Это отличный, пусть и глубоко грустный, — учитель сделал акцент на последних словах и посмотрел на Аманду, — пример того, что все вы очень похожи. Каждый из вас чувствует боль, каждый из вас умеет плакать, каждый из вас умеет дарить заботу и любовь.

— Каждый из нас может причинять эту боль. Каждый из нас может предавать любовь.

— Леонард, вы умеете внести ложку дегтя. Уже не в первый раз.

— Но ведь это правда, разве нет? — спокойно ответил парень вопросом.

— Каждый сам выбирает кем ему быть. Каждый день, каждую минуту. Быть подлецом — жалким и циничным, или милосердным и великодушным. Этот выбор делает каждый из нас.

Леонард удивился, что Молли совсем на него не смотрела, пока говорила. Ее взгляд был отстранен, словно она погрузилась глубоко в свои воспоминания. На самом деле она думала о Скае, об их последнем разговоре, о том, как он изменился и это ей совершенно не нравилось, как бы она не отрицала свои переживания по этому поводу. Он был ей не безразличен.

— Отлично, мисс Прайт! Вот нравится мне как вы рассуждаете, зря вы меня не послушали и не выбрали философию в качестве дополнительного предмета.

— А если этого выбора нет? — вопрос Калеба прозвучал как приговор к расстрелу. — Ты живешь так, как того ждут от тебя другие и от тебя ничего не зависит, весь твой выбор — какого цвета футболку надеть и что съесть на завтрак, и то, если постараться.

— Бро, ну в самом деле. Ну как так от тебя ничего не зависит, от тебя как раз все и зависит. Не загоняйся ты так своими предками.

— Лекси прав! Калеб, тебе надо мыслить позитивней.

— Но ведь он прав, в какой-то мере, — вступила в разговор Пиппа. — От нас все зависит и в тоже время нет. Я сейчас говорю не о внешних факторах и обстоятельствах. А именно о нас самих. Мы такие какие мы есть. Как ведь говорят, голову не перепрыгнешь?

— Выше головы не прыгнешь.

— Точно! — Пиппа кивнула Лео в знак благодарности за подсказку.

— А еще говорят: «Нельзя ожидать от грязи, чтобы она не была грязью», — добавил он.

— Ну и это тоже. В общем…все зависит от нас и в тоже время не зависит, как я уже сказала.

Ребята замолчали на несколько долгих секунд, осмысливая все сказанные слова. Каждый говорил, опираясь на свой опыт и свои убеждения и каждый был в чем-то прав.

Молли увидела как Леонард смотрит на нее с чувством торжества, поэтому подумав еще несколько секунд добавила:

— Да, я соглашусь с тобой, Пиппа. Но ведь это не значит, что мы должны подчиняться обстоятельствам и собственным эмоциям. У нас есть разум и мы понимаем, что есть «хорошо», а что «плохо», поэтому мы должны пытаться быть лучше, чем мы есть.

— Человек — это сплошные эмоции. Если включать разум — это уже расчет. Как Юг и Север, Восток и Запад. Эмоции и разум находятся по двум разным сторонам, между ними нет ничего общего, ни одной точки пересечения, — довольно произнес Леонард, получая удовольствие от собственных слов.

— Как Юг и Север, Восток и Запад, эмоции и разум находятся по двум разным концам одной прямой, и если представить, — Молли соединила вместе указательные пальцы, а потом развела их в стороны. — Эта линия — и есть человек, и насколько много от этой линии заберут себе эмоции, или разум — таков он и будет.

— Гениально! — воскликнул Томас Андерс. — Гениально, мисс Прайт и гениально мисс Дуглас! И гениально мистер Филлипс и все остальные. — Учитель встал со стула и подошел к своему столу, развернувшись лицом к ребятам. — Вы научились слушать друг друга и понимать. Правда ведь, если не перебивать и не оскорблять друг друга, то можно увидеть насколько каждый из вас интересная личность?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Прозвенел звонок.

— В субботу в девять тридцать вас будет ждать автобус!

— В девять тридцать? Почему так рано, выходной же!

— Потому что концерт начнется до обеда. Я на вас надеюсь, будьте молодцами!

Ребята вышли, а Томас Андерс напевал под нос мелодию, что услышал утром по радио.

**************

Напряжение школьных будней все возрастало. Тесты, проверочные и даже пробные экзамены — кто-то подтягивал хвосты, кто-то пересдавал по нескольку раз в надежде получить более высокий бал, а кто-то и вовсе переносил сдачу на следующий семестр. Каких-то два дня назад поездка в Центр была обязательным элементом программы перевоспитания, а уже сегодня это желанное путешествие, чтобы отдохнуть и даже расслабиться.

В автобусе все ехали очень дружно, и на этот раз группа была в полном составе.

Как только ребята зашли в главный корпус — в холле их уже встретила наряженная елка до потолка.

В этот раз чувствовалось оживление и даже суета. Виола рассказала, что сегодня будет концерт, посвященный предстоящему Рождеству. И сегодня среди приглашенных гостей и зрителей родственники постояльцев. Так как на само Рождество некоторые забирают своих родственников домой, а среди недели мало кто из их родных может «прогулять» работу, было принято решение торжественную и официальную часть празднования устроить за неделю до самого праздника. В эту субботу.

Концерт должен был начаться через тридцать минут, и ребятам предложили или немного пройтись по территории Центра или занять свои места в зрительном зале.

Пиппа предложила Калебу отыскать миссис Фрэнсис, Аманда захотела увидеть Ингрид, женщину, с которой она общалась в прошлый свой приезд. Остальные же остались в гостиной, рассматривая украшения и просто слоняясь по сторонам.

Алекса сразу взяла в оборот моложавая бабуля, к которой приехал сын с женой и их дочь, девушка с рыжей длинной косой лет шестнадцати. У бабушки определенно был умысел, который стал очевиден всем вокруг, но Алекс вел себя прилично и тактично, поэтому вполне походил на джентльмена.

Молли рассматривала как все они общаются между собой, смеются. Некоторые старики были одни, или вообще без родственников, или они просто не приехали. Кто-то из них держался храбро и бодро, словно царящая в комнате любовь и забота их абсолютно не трогает, а некоторые выглядели очевидно подавленными.

И тут Молли увидела того самого дедушку, которому стало плохо. Он не был окружен родней, но был жив и вполне здоров.

Сердце, прежде наполненное свинцом, которое билось тяжелыми ударами, лопнуло, словно надутый пузырь, и забилось легко и непринужденно. Только сейчас она поняла, что неосознанно, но она переживала о нем.

На радостях девушка подбежала к Леонарду, который сидел рядом с другим постояльцем, и похвасталась ему своим открытием.

— Ты представляешь, он жив!

Леонард повернулся к ней и замер в молчании. Она действительно обращается к нему? Вот так просто?

— Кто жив?

— Вон тот мужчина, — Молли указала на нужного. — Который задыхался и которого увезли на носилках, помнишь я рассказывала?

— Помню, — кивнул Лео.

— Я так рада! Рада, что ему лучше!

Молли поняла, что обращение к главарю Койтов было ей не свойственно и Леонард несколько замкнут с ней, но сейчас это ее совсем не волновало.

А потом она увидела, что собеседник Леонарда смотрит на нее не менее удивленно.

Девушка улыбнулась, сжав губы и попятилась назад, извиняясь за свое стремительное вторжение в их разговор. Она явно помешала их беседе.

*****************

Фрэнсис была в своей комнате, но Пиппа и Калеб нашли ее не сразу.