Святые койоты (СИ) - Мэй Ода

Калеб послушно проглотил последние ложки быстрого завтрака, поставил тарелку в раковину и помчался в свою комнату.

Проходя мимо спальни Софи он услышал шум, не свойственный для нее в ранний час и решил заглянуть.

— Пивет, Софф, ты уже не спишь?

— Доброе утро, Калеб, — сестра уже была в домашней одежде и причесывалась возле зеркала. — А ты почему так рано, тоже готовишься к фотосессии?

— Фотосессии? Какой еще фотосессии?

— Сегодня же к нам на обед придет съемочная группа из журнала «Семья и дом». У них планируется рождественский выпуск, отец должен засветиться, и мы конечно. Еще очень рано, но я решила встать пораньше, так волнуюсь. А тебе разве мама не говорила? Мне она все уши прожужжала.

— Нет, не говорила, — озадаченно ответил Калеб, раздумывая что бы это могло значить.

Миссис Филлипс слишком ответственна, чтобы забыть сказать о таком важном событии сыну, значит, его присутствие на обеде просто не предполагается.

— Ну… не знаю. Но советую тебе спросить, если ты упрешься на свои треньки, а они будут ждать тебя здесь — вечером тебя ждет скандал.

Калеб ушел к себе, раздумывая о словах сестры. Спросить он конечно может, но что если действительно, допустить тот факт, что о нем просто забыли, ведь кому нужно держать в памяти никчемного громилу Калеба, от которого только и требуется, что смирно сидеть и вежливо улыбаться.

Но на сегодняшний день у него были другие планы, и он не намерен их нарушать.

Просидев пару часов за компьютерными играми, Калеб снова ополоснулся, взял свою спортивную сумку и прежде чем уйти, решил все-таки поговорить с матерью.

Как он и ожидал, миссис Филлипс во всю давала распоряжения по поводу уборки и предстоящего обеда.

— О, Калеб! Ты еще здесь? — присутствие сына отразилось недовольной гримасой на лице женщины, чья голова была покрыта огромными бигудями.

— Да, я как раз иду. Пока.

— Калеб, подожди! — остановила сына властным тоном. — Сегодня у нас будет обед…

— Софи сказала. Приятного аппетита.

— Не смей мне дерзить! Это все ради кампании твоего отца. Он должен получить голоса избирателей.

Калеб смолчал, не отреагировав на ее слова ни одним мускулом.

— До скольки твои занятия? Мы скажем, что у тебя важная тренировка по футболу, читателям это понравится, поэтому если придешь домой раньше 15.00 — зайди через задний вход.

— Хорошо, — сухо ответил Калеб и направился к двери, но реплика матери заставила его притормозить.

— И я тебя очень прошу, не сделай ничего лишнего, это ведь так просто, хоть раз включи мозги.

Кэл стиснул зубы, но не обернулся в сторону матери. За столько лет можно привыкнуть к ее колкостям, но каждый раз ее слова ранили его в самое сердце.

***********

Проехав в нужный район, Кэл притормозил за несколько кварталов, оставив свою хонду припаркованной возле магазинчика, и отправился пешком до нужного адреса.

Сев на скамейке возле баскетбольной площадки, Калеб развернулся в сторону небольшого одноэтажного дома и принялся следить за жизнью его домочадцев.

Два часа дом никак не проявлял себя: двери не открывались, занавески не трепетали ни от ветра, ни от касания, в дом никто не входил. А потом послышались крики.

Калеб напрягся, готовый сиюминутно ринуться в бой, но затем голоса стихли и из дома почти выбежал мужчина, в драной куртке, с избитым лицом и явно был не трезв.

Через минуту на пороге показалась невысокая девушка в капюшоне. Прежде чем закрыть дверь она увидела Калеба, затормозила на пару секунд, а потом со всего размаха захлопнула дверь.

Это был дом Пиппы Дуглас.

Подошло время обеда и Калеб решил подкрепиться. Он завернул за угол в ближайший придорожный фастфуд, заказал с собой четыре бургера, две порции картошки фри, и два больших стакана газировки. Забрал пакет с едой и вернулся на лавочку. Есть перед окнами было не удобно, но он боялся прозевать Пиппу, вдруг она ускользнет от его глаз.

Но и в одиночестве побыть ему не удалось. На баскетбольную площадку начали подтягиваться местные ребята весьма бичеватого типа, и им категорически не нравилось присутствие чужого белого парня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неожиданно дверь открылась и Пиппа напористым шагом направилась прямо на Кэла.

Непроизвольно он сглотнул, как девушка умеет отшивать ему прекрасно известно.

— Пошли. Чего расселся, — скомандовала Пиппа.

От неожиданности Калеб чуть не выронил крафтовый пакет с едой, взял его по крепче, на одно плечо одел сумку и направился за девушкой.

— Эй, Муха, это что еще за чувак у нас на районе?

Пиппа оглянулась на парней с площадки:

— Он со мной. Со мной, ясно?

— Ну посмотрим… — нехотя протянули они и проводили обоих взглядом, пока они не зашли в дом.

Пока Калеб осматривал помещение, где он находится, Пиппы возле него уже не было.

Если бы не тусклый свет из гостиной, он решил бы, что находится где-то в чулане, здесь было очень темно и мало места. Но это была прихожая, без света, где тут же стояла обувь на полу, а на стене висела одежда. А еще какая-то картина висела на стене, на полочке стояли статуэтки.

— Так и будешь там стоять? — голос Пиппы доносился из комнаты.

Калеб прошел мимо гостиной, которая была не на много уютней прихожей-чулана, разве что комната светлее за счет большого окна и больше площадью, и заглянул в первую комнату по коридору.

Это была ее комната.

Небольшая, очень чистая, в серо бежевых тонах. Здесь был старый диван, с потертой оранжевой обивкой, который судя по всему служил спальным местом, компьютерный стол, шкаф и стеллаж с книгами.

Пиппа сидела на стуле за столом и указала парню на диван.

— Садись.

Калеб послушно сел, опустив свою сумку и пакет на пол.

— Ну и какого хрена ты делаешь?

— Я… я просто… случайно здесь..

— НЕ заливай. Думаешь я тебя раньше не видела? Ты же как белая ворона здесь, тебе нельзя появляться в этом районе. Пацаны тебя уделают.

— Да пусть только попробуют.

— Калеб! Я не шучу. Ты чужой здесь! Это вопрос времени. Больше не приходи, не смей! Ты мне не нужен, понял?

— Я хочу видеть тебя.

— Калеб! — девушка повысила голос.

— Я хочу видеть тебя, — на этот раз на его слова Пиппа промолчала, только смотрела неотрывно, пытаясь понять его мотивы. — И я буду приходить, и я не боюсь этих ребят.

— Зачем? Других занятий нет что-ди, сегодня суббота, иди отдыхайсо своими друзьями. Я тебя не понимаю, зачем я тебе сдалась? Я же уродина.

— Нет! Нет! Не говори так! — слова побежали вперед его мыслей. — Ты… ты другая… ты мне нравишься. И..

Но мысли кончились, а с ними и слова. Красноречие — не его сильная сторона.

Пиппа заметила пакет с логотипом.

— Если хочешь есть — ешь. Я ничего дать не могу.

— А ты будешь? Я и тебе взял!

Правила этикета подсказывали Пиппе отказаться, но как только Калеб открыл пакет — из него раздался такой сладостный аромат мяса и жареной картошки, что устоять было невозможно.

Калеб протянул ей бургер и стакан газировки и оба принялись наполнять свои голодные животы.

— Этот мужчина… это твой отец?

— Отчим. Мой отец застрелился.

— Мне жаль, прости.

— Я его не знала.

— Он тебя не обижает?

— Мать на работе?

— А это что допрос? Доедай и уходи.

Какое-то время они ели молча. Калеб достал по второму бургеру и снова отдал один Пиппе.

— В моем доме сегодня будут важные съемки для отца. Нужно показать его за семейным обедом. В журнале опубликуют фотки и статью напишут.

— А ты тогда почему здесь?

— В семье не без урода… так ведь говорят, — Калеб попытался издать смешок, но Пиппа увидела в его кривой ухмылке только горечь.

— Тебя что выгнали?

— Деликатно попросили… Да и это к лучшему. Видела бы ты мою мамашу. Пусть Софи отдувается, у нее хорошо получается поддерживать светские беседы.

Пиппа сняла капюшон кофты и Калеб стал разглядывать ее бритую голову.