Дьявол в маске - Стефани Слоун

Уилл же незаметно вернулся в дом и попытался уснуть. Но уже через два часа его разбудил шум снизу — это проснулись слуги и принялись за свои дела.

Быстро одевшись, герцог покинул особняк и поспешил к конюшням. Там он оседлал Сола и быстрым галопом выехал из поместья.

Уилл был рад своей предусмотрительности — он проводил Люсинду до дверей ее спальни и предупредил, что будет отсутствовать весь день, — мол, у него есть дела в окрестностях. Это давало ему возможность опросить информаторов, которым еще надлежало выполнить пожелания его друзей-коринфян. Такая работа всегда была полезной, и нынешняя ситуация не являлась исключением. И, что еще важнее, он весь день не будет видеть Люсинду, поэтому сможет спокойно принять решение, теперь уже — абсолютно необходимое.

И все же он очень страшился этого решения.

Уэстон показался недалеко от него на дороге — как они и договорились. Конь графа запрядал ушами при виде Сола. Герцог не стал останавливаться, и Уэстону пришлось догонять его. После чего они поскакали по дороге бок о бок.

Провинциальная жизнь налагает свои обязательства, и полагалось ответить согласием на приглашение к ужину от ближайшего соседа, в данном случае — от графа Раутона. Узнав о неожиданном появлении Люсинды, он решил устроить прием в ее честь, и она была вынуждена ответить «да».

Она не совсем понимала, как лорд Раутон узнал о ее прибытии, но это не имело значения. Тетушки воспитывали ее так, чтобы она была хорошей соседкой — следовательно, Люсинда не могла ответить соседу, отказом.

И вот она уже поднимается по ступеням особняка Раутонов, а рядом с ней — Шарлотта. Люсинда старается не морщиться, хотя каждое движение доставляет ей боль.

Она была огорчена. Очень огорчена. Как могло случиться, что ее регулярные прогулки верхом не подготовили ее тело к тому, что произошло у них с герцогом в библиотеке?

— Где же его светлость? — спросила Шарлотта, оглядывая гостиную и собравшихся там людей. — Он ведь принял приглашение?

— Да, конечно, — заверила ее Люсинда.

Герцог не особенно обрадовался приглашению, но ей удалось уговорить его.

— Настоящий жених поступил бы именно так, — сладким голоском пела Люсинда.

И действительно, разве они не помолвлены?

Уилл нахмурился и проворчал:

— Да, разумеется, я согласен.

Но сказал, что у него срочные дела в городе. Хотя она не могла даже представить, что это за дела.

— Уверена, что он скоро появится, — сказала Люсинда тетушке. — Он упоминал, что его могут задержать какие-то дела, связанные с герцогством.

— Здесь?..

Люсинда пожала плечами. Насколько ей известно, у Уилла не было собственности в Оксфордшире. Но владения у герцога огромные, и она, конечно, не могла знать, где именно они находились.

— Видишь Раутона? — шепнула ей на ухо Шарлотта.

Люсинда покачала головой. Лорда Раутона она знала уже давно. Он был старше ее на десять лет и не делал секрета из своего страстного желания объединить их земли. При ее рождении отец лорда предложил поженить их. И Раутон, воспользовавшись случаем, сделал ей предложение, как только она достигла брачного возраста.

Но Люсинда не сказала об этом Уиллу. Это показалось ей лишним — ведь она уговорила его явиться на прием к графу.

— Ох!.. — Она взглянула на тетю. — За что?..

Шарлотта убрала локоть, которым только что ткнула Люсинду в бок.

— Раутон вон там, моя дорогая, — пробормотала тетя, едва шевеля губами.

Люсинда проследила за ее взглядом.

— О, вижу… — шепнула она.

Они изобразили радостные улыбки и приготовились приветствовать хозяина дома.

В лорде Раутоне не было ничего особенно неприятного. Он был страстный лошадник, что, конечно, говорило в его пользу, и он не мучил Люсинду рассказами о парламентских делах, что тоже было неплохо.

И Люсинда вынуждена была признать, что лорд Раутон являлся самым лучшим из ее женихов — то есть наименее неприемлемым.

Но все это было до Уилла. А сейчас она то и дело вспоминала, как соприкасались их тела и как…

— Люсинда!..

Она обернулась к Шарлотте.

— Что?

— Ты стонала?

— Нет-нет, — в испуге возразила Люсинда.

— Нет, ты стонала. Уверяю тебя, мой слух… О, лорд, Раутон! Как приятно видеть вас!

Перед ними, широко улыбаясь, стоял хозяин дома.

— Леди Шарлотта… — Он поклонился ей и, взяв ее руку, поцеловал воздух над пальцами.

Шарлотта только пробормотала что-то в ответ, а он уже повернулся к ее племяннице. Глядя на нее с восхищением, воскликнул:

— Леди Люсинда! Как давно мы не виделись!

— Добрый вечер, лорд Раутон. — Люсинда подала ему руку. — Благодарю за приглашение.

Он коснулся губами ее пальцев, но Люсинде показалось, что это длилось слишком долго. Осторожно высвободив руку, она проговорила:

— Какое приятное общество у вас собралось.

— Да, в самом деле. — Граф жестом пригласил дам проследовать в глубину комнаты. — Я очень удивился, узнав, что вы находитесь в своей резиденции в это время года.

Люсинда с грустью посмотрела на Шарлотту, она не была готова говорить об Уинни.

Шарлотта откашлялась и сказала:

— У нас лошадь заболела.

— А вы здесь задержитесь? — спросил граф. — Просто стыдно проделать такой долгий путь, чтобы пробыть всего несколько дней.

Люсинда невольно улыбнулась; было трудно не восхищаться настойчивостью лорда Раутона.

— Тетя Шарлотта хочет остаться до конца недели, так что мы…

— Рад это слышать! — воскликнул Раутон.

Все трое подошли к фортепиано, за которым сидела пышная молодая женщина с каштановыми волосами; энергично игравшая Моцарта. Она закончила пьесу сильным аккордом и теперь с улыбкой принимала вежливые аплодисменты.

— Мисс Уинстед, вы великолепно играете, — сказала ей Люсинда.

Та выслушала комплимент, не сводя своих карих глаз с лорда Раутона.

— Спасибо, леди Люсинда, — ответила она, по-прежнему не отводя взгляда от графа.

«Мне это только на пользу», — сказала себе Люсинда. Подмигнув Шарлотте, продолжила:

— Разве вы не согласны, лорд Раутон?

— Простите… — Граф замер с бокалом вина у рта.

— Я просто похвалила искусную игру мисс Уинстед.

— Ах, это. Ну…

— Я совершенно с вами согласен, — раздался низкий мужской голос из-за спины Люсинды.

И тотчас все ее тело словно ожило, сердце же гулко застучало.

Однако Люсинда проявила сдержанность и повернулась к герцогу только после того, как все остальные обернулись.

— Ах, ваша светлость… — Она старалась не показывать своей радости. — Присоединяйтесь к нам. Я с удовольствием представлю вас.