Сердце Севера - Натали Палей

не стал дожидаться, когда я подберу слова.

Но выкинуть эти мысли так и не смогла. А слушаться отца уже была не обязана, — теперь я носила другое имя — Юна Семур, хотя и не собиралась кричать об этом на каждом углу.

Глава 25

Шесть лет назад

 

— Юна МакВелис, ты — темная целительница. Темная! Понимаешь? Таких, как ты, в Берингии ловят, мучают и сжигают на костре. На Юге, на Севере, Западе и Востоке. Исключений не бывает. Ни для кого. Исключение возможно только здесь — в нашем родовом Замке. Под моей защитой. И под защитой твоего брата.

Никогда ещё Патрик МакВелис, мой отец, не разговаривал со мной так, как в этот вечер. Отец кричал. Злился. Чуть ли ногами не топал. Потому что безумно испугался за меня. Как Лео и мама.

Через Мири я попросила прийти их в папин кабинет, чтобы попрощаться сразу со всеми. Пришла на встречу уже одетая в дорожное скромное платье из толстой шерсти, позаимствованное у Мири, с простой косой за спиной. Небольшой узел с одеждой, теплый плащ с мехом, видавший многое, и почти новые сапожки ждали меня в комнате. Пока Мири штопала плащ, который отдавала мне, заливалась горючими слезами, переживая из-за моего решения уйти.

— Госпожа Юна, как же я без вас? — всхлипывала моя верная служанка. — А вы без нас?!

— Ты скоро замуж выходишь, Мииа. Тебе будет чем заняться. Я тоже справлюсь.

— Так я при вас всегда была. Думала, что всю жизнь так будет, — причитала девушка. — Будем вместе травки собирать, сушить, потом толочь, эликсиры из них варить, жителей замка лечить.

— Ты ошиблась, — равнодушно отозвалась я. — Так бывает. Люди задумывают что-то, мечтают, планируют, а потом все происходит совсем не так. Многоликая Богиня закрывает глаза и раскручивает колесо судьбы.  Оно вертится, и в наших жизнях все меняется. Кто-то взлетает, кто-то падает, кто-то замуж выходит, а кто-то... умирает.

— Зачем Богиня глаза закрывает, госпожа Юна?

— Наверное, чтобы жители Вериуса знали, что все равны перед ней, независимо от земли, расы, возраста. А Богиня своим особым внутренним зрением постигает саму суть происходящего, не обращая внимание на несущественные детали и внешнюю шелуху.

— Значит... то, что случилось с вами, госпожа... так нужно было? Богине виднее?

— Возможно, — ответила я после долгого молчания, вспоминая свою последнюю встречу с Многоликой Богиней Матерью и ее недовольство. По словам Богини, я изменила направление своей судьбы.

 

***

 

— Я все понимаю, — равнодушно произнесла я, обвела взглядом родных, которые смотрели на меня с понятным мне беспокойством и страхом, которые, однако, меня не трогали. — Я все равно ухожу. Здесь больше не могу находиться.

— Почему? — прошептала мама, не стесняясь слез.

— Душно. Задыхаюсь.

— Юна, поверь, что пройдет время, и ты забудешь, что когда-то существовал оборотень по имени Ройдан Семур, — зло буркнул Лео. — Оборотни ушли. Думаю, они больше здесь не появятся. Значит, ты больше никогда не увидишь Северного волка и забудешь его.

Я перевела на брата внимательный взгляд. За последние недели Лео как-то возмужал, стал крепче, исчезла его постоянная бледность. Это произошло после того, как мое сердце остановилось, а затем с помощью Гевина вновь забилось, а Элфор рассказал мне о причине ранней болезненной привязанности ко мне брата.

Когда-то давно я спасла Лео от смерти, брат оказался моим должником. Должником темного мага.

Как объяснил Элфор, те, кого спасают темные маги, потом всю жизнь энергетически привязаны к своим спасителям. А у Лео привязанность оказалась очень сильной из-за кровного родства. Но теперь он избавился от ненормальной привязанности ко мне и мог спокойно существовать без меня.

— Возможно, — ответила я Лео, вспоминая, как стояла на стене замка и сквозь бойницы наблюдала за отступлением войска оборотней. Это случилось спустя три недели с того момента, как я окончательно разорвала связь между мной и Ройданом.

Чем дальше уходили оборотни, тем тише билось мое сердце. Когда исчез последний всадник, мне показалось, что от меня осталась лишь одна тонкая прозрачная оболочка.

Без души.

Без сердца.

Без жизни.

— Мне больше не нужна защита. Я ухожу. Напоследок хотела вас увидеть, чтобы попрощаться.

Я обвела родные лица взглядом, отстраненно понимая, что чувствую себя чужой, что мне не больно от расставания, что я даже не переживаю, отвернулась и направилась к выходу из кабинета, а отец закричал гневно:

— Стража! Заприте Юну МакВелис в комнате и сторожите днем и ночью. Отвечаете за нее головой!

«Ну зачем он так? — с тоской вздохнула я. — Почему не понимает, что я должна уйти?  Зачем вынуждает меня действовать грубо, жестко и по-темному?

Когда знакомые хмурые лица возникли на моем пути, я остановилась.

— Госпожа Юна, пожалуйста, идите в свою комнату, — пробормотал жених Миры, решительно преграждая мне дорогу.

Второй воин, пожилой мужчина, который много лет служил верой и правдой МакВелисам, исподлобья уставился на меня. С опаской. И тоской. Марик Велнер явно не представлял, что может применить ко мне силу, чтобы остановить.

А я? Могу применить к этим двоим свою темную силу? Осознала, что могу. Даже убить могу. Понимание последнего царапнуло неожиданно больно, отрезвляя, останавливая, хотя сначала я решила убрать мужчин с дороги так, как теперь умела.

И я не стала бороться, прорываться силой к выходу из Замка; послушно вернулась в комнату, которую заперли, а за дверью выставили конвой.

Ночью я ушла. Уже не прощаясь. Привычным для себя способом обезвредила стражей у двери, которые открыли запертую дверь на мою просьбу отвести к отцу.

Когда я пересекла магическую защиту Замка, убрав с дороги караульных, почувствовала, что иду по ночному лесу не одна. Поскольку я давно призвала темного двойника, который помог обезвредить воинов МакВелисов, а теперь проверял для меня дорогу на наличие опасностей, то довольно быстро обнаружила того, кто шел следом.

Демоны!