Сердце Севера - Натали Палей

насчет щенка, и вернулся очень быстро.

— Давно ваша дочь в таком состоянии?

— Третий день, как мы заметили, что Юна заболела, — ответила вместо Ройдана его тетка.

— В беспамятство впала сегодня?

— Да.

— Почему позвали меня только сейчас?

— Гай Лорн лечил малышку.

Мой взгляд был очень выразителен.

— На Юне стоит защита от темной магии. — Голос Семура прозвучал ровно, совершенно без эмоций. — Вы не сможете вылечить ее с помощью темной силы. Но может быть у вас получится с помощью светлой магии?

Моя челюсть упала. Взгляд отразил откровенный ужас, который я почувствовала после этих слов.

— Защита от темных?! — с недоверием переспросила; я никогда не слышала о подобном. — Но зачем? На жизнь вашей дочери покушались темные маги?

— Это не ваше дело. Защита стоит с самого рождения.

— Нужно ее снять.

— Она не снимается. Человек, который совершил ритуал защиты, давно мертв. Снять может только тот, кто провел ритуал.

Семур с силой сжал челюсти, взгляд полыхнул отчаянием.

Мертв. Сожгли, как остальных темных?

— Как же мне лечить ее? — растерялась я. — Ваша дочь... она…

Я споткнулась на слове «умирает». Не смогла сказать это отцу, который явно надеялся на чудо, которое, похоже, должна совершить я.

— Я знаю, — сквозь зубы процедил Ройдан. — Я все понимаю. Лечите Юну так, как лечат ваши светлые маги. Кого-то же они вытаскивают из-за грани.

Я перевела взгляд на малышку. Ее отец понимает, что она между жизнью и смертью? Светлая магия могла помочь лишь в легких случаях.

— Пожалуйста, госпожа Элфор, спасите мою девочку. Она — все что у меня есть.

Голос оборотня прозвучал надтреснуто и глухо. А затем сорвался.

Семур подошел к постели и присел рядом с дочерью. Он таким нежным движением убрал слипшиеся от пота русые пряди с маленького лба, что мое сердце защемило. Хотела сказать, что у него ещё есть жена, и поинтересоваться, где она вообще находится, но заставила себя промолчать.

— Я сделаю все, что смогу.

— Спасибо.

— Юну нужно вымыть и переодеть в чистое. Для этого нужна лохань и теплая вода. — Я посмотрела на тетку Семура. — Эту одежду и белье сожгите. Ковер велите унести отсюда, его тоже нужно сжечь. Как и занавеси с тканевыми обоями.

И тут в голове стало проясняться, и меня осенило:

— Лучше перенести девочку в другую комнату, где не было зараженных и где нет столько ткани и ковров. Здесь же необходимо полностью все поменять, проветрить и обработать. Есть у вас такая комната?

— Есть, госпожа целительница, — кивнула женщина. — Искупаем здесь и отнесем в другую комнату. Как раз ее успеют подготовить.

— Это будет замечательно.

Пока Ройдан распоряжался по поводу новой комнаты, госпожа Семур давала указания насчет лохани и теплой воды для Юны.

Через час вымытую и переодетую дочь Семур на руках отнес в другие покои, намного скромнее прежних. Без мягких ковров, дорогих тканевых обоев и огромных сундуков с кучей одежды. Небольшой камин был разожжен и уже достаточно нагрел воздух в комнате.

— Господин Семур, у вас остался трилистник? Необходимо приготовить отвар и добавить в него эту траву.

— Совсем немного, — поморщился оборотень, которого, похоже, уже от одного упоминания этой травы охватывало раздражение.

— Я скажу кухарке, какой нужно приготовить отвар, третья часть трав в нем — трилистник. Вашу дочь нужно будет постоянно им поить.

Я приподняла малышку на новой, не такой большой, кровати и прижала к груди, напоила простой водой и аккуратно опустила на постель. Юна вдруг распахнула глаза, сейчас мутно-голубые с красными прожилками на белках, и задышала так судорожно и тяжело, что мое сердце сжалось от жалости и страха. А потом девочка заметалась и что-то залепетала совершенно непонятное.

— Где щенок?

— Сейчас вернусь.

Ройдан вышел широким шагом и через несколько минут вернулся с маленьким тявкающим комочком.

— Ветер? — Я невольно усмехнулась, разглядывая маленького вертлявого друга княжны. — Скорее Ветерочек.

Оборотень поставил щенка на кровать, и тот тут же подлез под маленькую ладошку девочки, лизнул ее и замер, сверкая черными глазками-пуговками. Маленькая Юна тоже замерла, выражение милого личика стало спокойнее.

Глава 23

— Госпожа Элфор, я никуда не отпущу вас.

— Что? — В изумлении подняла глаза на вошедшего в новую комнату дочери Семура. — Я должна наведываться в госпиталь, вы же знаете, без меня там совсем никак.

— Без вас моя дочь умрет. Не спрашивайте, почему я так считаю. Просто знаю это.

Мое тело охватила неприятная дрожь, сердце болезненно кольнуло.

— Я не собираюсь бросать малышку. Но и своих больных в госпитале я не могу оставить без помощи.

— Хорошо. Будете наведываться. Ненадолго. Мои люди будут сопровождать вас, — сухо проронил Семур и уставился на меня своими невозможными глазами.

Я отвернулась к малышке, скрывая смятение. Потому что смотрел на меня оборотень странно — как-то подозрительно, что ли, и слишком внимательно. И вообще, казалось, когда он заходил в комнату дочери, а навещал нас он довольно часто, его глаза не отрывались именно от меня, а не от нее. Хотя, может быть, мне это только казалось, ведь я все время находилась рядом с маленькой княжной.

Ночью состояние малышки ухудшилось. Кожа стала сухой, прикоснуться к ней было невозможно — такой горячей она была, язык у малышки распух и еле помещался во рту, а белок глаз пожелтел. Бубоны на теле раздувались все больше и больше, и вскоре размером стали напоминать небольшие куриные яйца.

С помощью Рональды Семур я постоянно вытирала девочку, переодевала в сухую одежду, смазывала мазью потрескавшиеся губы и осторожно, по крупицам, делилась с малышкой светлой целительской силой. К сожалению, много силы и жизненной энергии я не могла отдать, — тогда бубоны могут прорваться раньше времени, не успев собрать в себе всю черную гадость.

— Как Юна?

Казалось, Ройдан Семур заглядывает в комнату каждые пять минут, нервируя меня и отвлекая.