Семь безликих святых - М. К. Лобб

сейчас он обвинит ее в блефе, однако в поведении Дамиана произошла внезапная перемена. Он стиснул челюсти, острые линии скул стали казаться более резкими.

– О чем ты говоришь? – Вопрос был лишен всяких интонаций.

– Я покажу тебе кое-что, если ты снимешь с меня наручники, – предложила Роз.

Дамиан поджал губы, его взгляд остался настороженным.

– Держишь меня за дурака? Скажи, что у тебя.

– Левый карман брюк. Два листка бумаги. Один из них – письмо.

Он повесил аркебузу на ее прежнее место, за спиной, и придвинулся к Роз – она ощутила жар его тела. Мгновение он колебался, ей показалось, будто сейчас он все же расстегнет наручники. Но нет, Дамиан скользнул пальцами вдоль ее бока и сунул их в карман. Было очевидно, что он пытается дотрагиваться до нее как можно меньше, однако брюки были слишком узкими, и ему пришлось прижать руку к ее бедру, чтобы достать письма. Он выпрямился, его щеки слегка порозовели. Роз уловила исходивший от него аромат амбры и мускуса, когда он отошел.

Он поднял глаза – их взгляды встретились – и вновь опустил.

– Давай, – сказала она, странное предчувствие возникло в ее груди. – Прочти его.

– Это почерк моего отца.

– Да.

Дамиан читал письмо молча. Роз в это время разглядывала его лицо. И хотя оно почти не выражало эмоций, само его тело заметно напряглось. Похоже, он проглядел письмо дважды, если не трижды, а когда наконец отвел взгляд, направил его не на Роз. Он был безучастно устремлен в землю. Воцарилась абсолютная тишина, практически невыносимая. Обычно Роз находила, чем заполнить ее, а теперь впервые не знала, как ей поступить.

– Итак, – произнес Дамиан хриплым голосом спустя, казалось бы, целую вечность. – Где ты нашла его, Россана?

Она не стала поправлять его по поводу своего имени.

– В кабинете Форте.

– Для этого тебе понадобился мой ключ.

– Да.

Он прикрыл глаза.

– Ясно.

– Тебе стоит прочитать и второй лист.

Кулак Дамиана сжался, костяшки пальцев побледнели, когда он смял письмо.

– А мне захочется?

– Там кое-что очень важное.

Эти слова его, похоже, не убедили.

– Зачем ты его взяла? – Он потряс кулаком со скомканным пергаментом. – Зачем дала мне?

– Я… не знаю.

Дамиан смотрел на лист бумаги невидящим взглядом. А потом, не успела Роз заговорить, привалился к ближайшей статуе и закрыл лицо руками.

Она шумно сглотнула. Ее невольно захлестнул давно забытый порыв, и на краткий миг было трудно сопротивляться желанию подойти к нему. Однако перед ней был не тот мальчишка, которого она любила, как бы сильно этот сломленный мужчина ни был на него похож. Да и сама она, разумеется, перестала быть девчонкой, которую он любил в ответ. Просто охваченный горем Дамиан выглядел таким знакомым – совершенно иным по сравнению с тем отстраненным, мрачным человеком, которым он стал.

– О чем говорится во втором письме, Россана? – приглушенно спросил Дамиан, не убирая ладони от лица. – Скажи мне.

– Это не письмо. Это отчет коронера по делу Амели Вильнев. Кстати, не мог бы ты снять с меня наручники?

Он проигнорировал ее вопрос, сгорбившись еще сильнее.

– Зачем он тебе?

– Взгляни на него, Вентури, – настаивала Роз, теряя терпение. – Одна строка в отчете скрыта. Та же самая строка, что и в отчете Леонцио и других жертв. Я проверила. Все они были отравлены. У всех отсутствуют глаза, поэтому последователь Смерти не мог их «прочитать». И всех их объединяет одно сходство – его замазал тот, кто не хочет, чтобы мы установили связь. Быть может, даже сам главный магистрат.

– Но ведь это он приказал мне раскрыть дело. В этом нет смысла.

– А кто еще это может быть?

Дамиан подвигал челюстями. Возможно, он просто повзрослел или же его коротко стриженные темные волосы теперь ничего не скрывали, но Роз заметила, насколько очаровательными стали черты его лица. Внезапно проявившуюся ранимость подчеркивали впалые щеки, а по шее тянулись бледно-голубые прожилки вен.

– Пусть даже ты права, я ничего не могу с этим сделать. Если написанное в письме – правда, то через пару дней меня здесь не будет.

– И что? Ты просто так забудешь о нем? – резко бросила Роз. – Люди умирают.

– Он – главный магистрат! У меня нет над ним власти.

Роз фыркнула:

– Вентури, когда у тебя нет власти, ты просто поднимаешь свою задницу и берешь ее. Можешь и дальше распускать нюни, позволив своему отцу отправить тебя на войну, а можешь пойти со мной к коронеру и узнать, что вообще здесь происходит. Если выяснится, что в этом деле действительно замешан Форте, у тебя появится рычаг давления на него. Способ убедить его, что отсылать тебя обратно на войну – не самое умное решение.

– Потому что именно так ты и поступаешь, верно? – язвительно проговорил Дамиан. – Шантажируешь людей с целью получить желаемое.

– Да, – ответила Роз, которая не стеснялась это признавать. – Ты играешь тем, что тебе раздали. А я сейчас вложила тебе в руки идеальные карты.

Дамиан молча смотрел на нее в ответ. Былая холодная отстраненность спала с его лица. Святые, неудивительно, что в администрации он слыл никудышным лидером. В нем не было природной склонности к коварству, которой обладали многие люди у власти.

– Ну так что, Дамиан?

Время застыло, и Роз запоздало поняла, что назвала его Дамианом, а не Вентури. Обстановка между ними переменилась – по тому, как напряглись его плечи, стало ясно: он тоже это почувствовал. Вентури звучало бесстрастно. Официально. Однако, называя его по имени, Дамианом, она словно подтверждала их общее прошлое. Признавалась, что помнит все, что было между ними.

– Я не могу. – Он покачал головой, хотя движение выглядело неубедительно.

Роз пожала плечом.

– Прекрасно. Значит, ты предпочитаешь вернуться на фронт?

Дамиан сжал кулаки. Снова покачал головой – на этот раз яростно. А когда заговорил, его голос звучал не громче шепота, так что Роз не сумела разобрать слов.

– Что?

Он поднял на нее беспомощный взгляд.

– Уж лучше я умру.

По ее коже, словно электрический ток, пробежала дрожь.

– Похоже, ты уже принял решение.

Дамиан расстегнул наручники на ее запястьях и подобрал шприц.

– Давай-ка навестим коронера.

22. Дамиан

Здание коронера находилось в квартале Смерти, прямо рядом с Базиликой. Путь до него оказался нелегким. Не только потому, что Дамиан нес на плече труп – ему не хотелось оставлять женщину в саду, чтобы кто-нибудь из горожан не наткнулся на нее, – но и потому, что Роз не проронила ни слова. Она злилась из-за того, что он пытался ее арестовать? Разве можно было его в этом винить? Что еще ему оставалось делать, когда он обнаружил ее рядом с телом? Несмотря на все логические доводы, обстоятельства требовали ее задержать. Во всяком случае, так бы сказал любой хороший офицер.

Дамиан подумал о шприце, бережно зажатом в свободной руке. А был ли он сам хорошим офицером? Ведь он почти сразу отпустил Роз. Он знал, что она этого не делала: в ее глазах пылал огонь в тот первый день в Базилике, когда она рассказала ему о своем желании правосудия, – тогда