Молодость - Михаил Сегал

Но дело ведь не в этом! Не в этом, а в том, что нельзя проверять чудо: «Может такое быть или не может?» Этим пусть отличники занимаются, у них пятерки по математике! Мы же с вами будем верить всему, не задавая вопросов. В сказке может быть все, кроме Никакого Конца. Либо – Хороший, либо Плохой, а Никакого – ни в коем случае. Договорились?

Итак, в темном лесу, на лужайке, куда редко забегают Редкие звери и Глупые Охотники, стоит Пулеметный Бочонок. Называется он так потому, что в любое время суток в нем всегда до краев налита гречневая каша с молоком. Бочонок этот не волшебный, а простой, стало быть – сам варить кашу не может. Стало быть, кто-то должен ее туда наливать. Кто?! Неважно. Важно, что каша вкусная и полезная.

Зато как интересно будет узнать, что каждый вечер у Бочонка собираются мальчики, девочки, кубики, всякие маленькие и некоторые крупные зверьки. Они обступают его со всех сторон, садятся в кружок и слушают сказки. Все кажется ненастоящим и волшебным, как будто внезапно наступил сон. Но это, конечно же, не сон. Это пулеметный бочонок ласково улыбается и приговаривает:

– Сказка – это вам не тренди-бренди, не бук-хрюк, не тык-бык!

Он немного ломается, а затем, поборов стеснение, чешет пятерней затылок и начинает рассказывать

Сказки Пулеметного Бочонка

Сказка – это вам не тренди-бренди, не бук-хрюк, не тыкбык… Я только с одним не согласен, хоть вы меня на первый-второй рассчитайте, что не может быть историй с Никаким Концом. Может! Раз все может быть в сказках, значит – все! Без ограничений! Поэтому сегодня я расскажу вам

Историю Про Доисторического Лося

Начало истории

1

Стояло утро, студеное, как поломавшийся утюг. Люди, пришедшие на лесную опушку, радостно терлись друг о друга, чтобы согреться. Терлись, терлись, а потом, закутавшись покрепче в шкуры, дружно стали на колени и принялись молиться.

– О Великий Лось! – шептали они. – Где ты теперь ходишь? Ушел в чащу, а мы тут – мерзни! О Великий Лось! Попадись под стрелу охотника! Или под копье! Неважно – подо что! Лишь бы попался!

Так они молились ни много ни мало. Наконец, самый красивый из них встал с колен, посмотрел на небо. Потом на траву, а потом – опять на дерево. Посмотрел, посмотрел – и пошел с копьем наперевес прямо в гущу леса, туда, где качались тяжелые лапы елей и очень тяжелые лапы бурых медведей.

– Ну что же, – глядя ему вслед, подумал вождь племени, – сегодня, наверное, наверняка.

– Точно! Точно! – закричали все остальные. – Верно! Верно! – И побежали в деревню. Нужно было приготовить большой-пребольшой праздник, а это всегда требует больших-пребольших усилий. Ведь праздник – это не тык-бык, не бук-хрюк, не шмяк-бряк! Праздник – дело серьезное!

2

И все это прекрасно понимали. Женщины готовили вкусное угощение, мужчины строили из дерева и камней громадное чучело лося, а мальчики и девочки… Мальчики и девочки учились в школе. Да, да – в школе, только это не было так неприятно, как обычно. Все дело в том, что сегодня учитель рассказывал старинную легенду о Доисторическом Лосе. Уроков готовить было не нужно, дети радостно, без всяких носорогов в душе слушали, сидя под деревом, захватывающую историю.

– Итак, сегодня у нас что? – спросил учитель и почесал для важности левое ухо амулетом.

– Сегодня у нас праздник Великого Лося! Смерть Великому Лосю! – ответили дети и почесали просто так правое.

– Ага… Правильно… Ну, слушайте… Жили-были наши предки: прадедушки и прабабушки. У них была очень трудная жизнь – приходилось охотиться за мамонтами и динозаврами, ловить на удочку акул и рыб с большими ушами, – короче говоря, охотиться приходилось день и ночь. И вот однажды Один…

– Кубик? – спросила Одна Девочка.

– Нет! – рассердился учитель. – Кубиков не бывает! Это выдумки! Бывают только мальчики и девочки! И вот однажды Один… «Кто-то» пошел охотиться на лося. Этот Кто-то взял с собой только три стрелы и совсем не взял перекусить, так как надеялся вернуться к обеду. «Велика ли трудность: убить лося? – думал он, шагая Вглубь Леса. – Невелика!» И шагал все дальше и дальше. Наступил полдень, день, полувечер, вечер. А лося все не было. Кто-то так увлекся, что совсем забыл о Времени. Когда же наступила полная темнота, он опомнился. Дорогу назад не найти, еды нет, а вокруг могут бегать дикие динозавры. От этих мыслей Кому-то стало очень страшно, и, чтобы не зареветь, он стал топать ногами и громко кричать. Это был даже не крик, а песня – ведь хорошо известно, что люди в минуту опасности либо плачут, либо поют. Кто-то запел:

Если я пойду налево,Встречу Страх Большого Леса.Зашумит над ухом древо,Я умру без интереса.И направо – тот же случай,И поэтому я лучшеПоступлю, как в сказках учат,И к себе отправлюсь в душу.Там не страшен Лес, и звериБезобидны, и отрава —Как вода. За этой дверьюНету лева, нету права.

Только он закончил петь, как на опушку вышел Лось. Это был необычный лось, большой. Рога его были такие широкие, что если бы человек лег на них, то уснул, не ворочаясь. Кроме рогов у Лося были еще добрые глаза, крепкие ноги с топательными копытами и маленькая, аккуратно причесанная бородка. Лось подошел ближе к Кому-то и тяжело вздохнул.

– Ой! – вскрикнул тот. – Кто это? А? Ой, как не страшно! Эй, глазастый, ты кто?

Лось ответил:

– Я Доисторический Лось. Я был тогда, когда еще не было этого леса, тебя и вообще – всего.

– Не может быть! – не поверил Кто-то. – Ты обманываешь! Я знаю, что так всегда говорят Злые Лесные Духи, когда хотят погубить Кого-то. Сейчас я тебя убью. У меня есть три стрелы.

– Что ты! Не надо! Ведь если ты меня убьешь, меня больше не будет.

– Вспомнил! Именно так и говорили Духи Старику Охотнику, когда тот ходил Вглубь Леса. Точь-в-точь! – с этими словами Кто-то натянул свой лук и выстрелил.

– Ой! – вскрикнула Одна Девочка – Он попал? Попал в Лосика?

– Да, – ответил учитель, – он попал в Лосика, но не убил его. Стрела поцарапала кожу – и только.

– И что было потом?

– Потом Лось убежал в лес, а охотник – куда глаза глядят. И прибежал в деревню. Там он рассказал о встрече с «рогатым чудищем», собрал людей и отправился в лес снова, чтобы уже наверняка убить его. Но и в этот раз ничего не получилось. Так проходили месяцы, годы, столетия, а Доисторический Лось оставался цел и невредим!

Над деревьями-школой запахло вкусной похлебкой, утро стало теплее, а сидеть – совсем неинтересно. Дети вскочили и бросились на Главную Опушку – смотреть, как к чучелу Лося прикрепляют рога. Тогда учитель заволновался:

– Постойте! Вы же не услышали самого главного!

– Не обижайтесь, – успокоила его та самая девочка, что спрашивала про Лосика, – мы уже сто шестнадцать раз все это слышали и знаем, как закончилась сказка.

Она отбежала на несколько шагов, но вдруг развернулась и крикнула:

– Вернее, началась!

2

Эти слова были подтверждены делом через час-другой, когда на Главной Опушке заканчивался утренник, посвященный празднику.

Вождь племени, старик по имени Луненадо (его так прозвали потому, что любимыми словами вождя на все случаи жизни были: «Лучше не надо!») заканчивал торжественную речь.

– Сегодня мы, наконец, должны убить Великого Лося! Пусть он хоть шесть раз кричит: «Лучше не надо!», пощады ему не будет! А знаете, почему? Потому что сегодня утром я сам отправил в лес нашего лучшего охотника, а уж он-то не промахнется! К ночи шкура доисторического животного будет, как флаг, поднята над Опушкой! Все, вроде бы! Ура!

– А можно я скажу? – послышался вдруг тоненький голос. Толпа расступилась и возмутительно посмотрела на какую-то малюсенькую девочку. Но она не смутилась и повторила свой вопрос.

– Лучше не надо, – засуетился вождь, но его помощник шепнул на ухо:

– Это, видать, с поздравлением от школы. Надо бы… Это самое.

– Да? А чего же не предупредили?.. Ну хорошо, девочка, иди, прочти стишок или что там у тебя?

Девочка поднялась к Луненадо на Говорительный Пень и стала говорить спокойно и ясно-ясно:

– Я хотела сказать: не надо убивать Лосика. У нас много других забот. Не надо, ладно? Иначе мы все очень сильно пожалеем… Все, наверное. Вот.

Поначалу люди стояли тихо, думая, что это теперь такие стихи пишут, но когда смысл слов, сказанных девочкой, дошел до них, стали стоять еще тише, потому что все равно ничего не поняли.

Первым опомнился помощник вождя.

– Врача! – закричал он. – Ребенок сдвинулся! На солнце перегрелся, в речке перекупался! Ерунду говорит!