Кукла старого Адама - Марина Владимировна Болдова

пустой холодильник, да я и не знаю, работает ли он, – рискнул он подойти к ней. – Давно не был в городе, – зачем-то добавил Иван, заметив, что женщина успокоилась.

– Ваня? Одинцов? – вдруг расплылась она в улыбке, а он внимательно всмотрелся в ее лицо. «Черт, кто такая эта баба? Вообще не узнаю. Да фиг с ней, лишь бы магазин свой открыла! Нет… не может быть», – осенила неожиданно догадка, и он громко выдохнул:

– Ленка! Жарова!

– Узнал одноклассницу, доктор? Ты же стал врачом, как мечтал, а, Вань?

– Стал, работаю в городской больнице, – не стал уточнять подробности Иван.

– Ты надолго в город? Давай проходи, закупайся. – Она отперла дверь и пропустила его вперед. – Это тебе повезло, что я задержалась почти на час, а то ухожу в семь, кому здесь нужно шляться по ночам? Райончик-то с дурной славой, помнишь еще, как драться наши пацаны ходили стенка на стенку? Конечно, сейчас уже тише стало, завод закрыли, мужики разъехались на заработки кто куда. А бабы с детьми вечерами по домам сидят. Да что я все трещу, а ты рта не раскроешь. Так надолго к нам? – вновь спросила она.

– Пока не решил, Лен, – искренне ответил он, набирая в корзину упаковки с продуктами. – Вот, рассчитай меня.

– Пельмени, готовые котлеты, сосиски… да, Ваня, холостяцкий набор, водки не хватает…

– А есть? Не вижу.

– Вот, возьми, – она нагнулась и извлекла откуда-то из-под прилавка поллитровку. – Домой тебя бы зазвала, выпили бы вместе, но муж с вахты вернулся, – с сожалением произнесла она, пробивая чек.

– Лен, да встретимся еще! Телефон свой скажи, я позвоню. А сегодня устал, мне бы рюмочку и спать, – вроде бы с сожалением проговорил он, про себя подумав, что видеть эту расплывшуюся тетку, пусть она трижды подруга детства, он больше не хочет никогда. И водка после отпитой в целях снятия стресса рюмки будет стоять на полке буфета еще долго. Не пьет он, доктор Одинцов, и другим не советует.

Иван забил номер одноклассницы в память мобильного, улыбнулся ей ободряюще и поспешил к машине. Чтобы доехать до другого конца Алексеевска, нужно еще минимум полчаса. А если еще и вся дорога в колдобинах, не разгонишься.

Он припарковал «Тойоту» у забора, порадовавшись, что у соседнего дома довольно ярко горит уличный фонарь. Калитка на замок не запиралась никогда, но бабушка обычно с обратной стороны втыкала в петлю специальный деревянный колышек, чтобы ту нечаянно не распахнуло ночным ветром. Колышек легко вынимался снаружи, стоило протянуть руку сквозь металлические прутья кованого ограждения.

До него не сразу дошло, что освещено окно их кухни, а не соседской. Хотя и это могло показаться странным – вторая квартира в доме опустела еще до смерти деда: пожилая пара переехала в областной центр к дочери. Нет, горел свет в его половине. Иван поставил пакет с продуктами и чемодан на скамейку возле яблони, а сам осторожно приблизился к дому. Заглянуть в окно не составило труда, он просто подтянулся на прутьях оконной решетки, намертво вмурованной в стену. Он сразу заметил, что ничего не изменилось, буфет и стол на своих местах; все так же неровно, один выше другого, висят три шкафчика над столешницей и раковиной… Но за столом, спиной к нему, сидит женщина.

Это была мать, Одинцов в этом не сомневался ни на миг. Его охватило странное чувство: смесь досады, даже злости и какой-то сладкой надежды. Он ехал в пустой холодный дом, а от картины, которая предстала его взору, веяло уютом и теплом. Иван успел рассмотреть накрытую белой полотняной салфеткой плетенную из соломки хлебную плошку. Ее бабушка купила взамен глубокой тарелки в мелкий цветочек, которую расколотил он, будучи ребенком. И нарезанную тонкими кружочками обезжиренную колбасу на разделочной доске. Эту досочку он смастерил в подарок бабушке на Восьмое марта в шестом классе – тогда все пацаны одарили своих мам и бабушек такими же, сделанными под руководством школьного трудовика. Желто-зеленое клетчатое кухонное полотенце на крючке, часы в корпусе без стекла, рядом с ними репродукция натюрморта Левитана «Одуванчики» в простой пластиковой рамке…

Женщина вдруг резко поднялась и обернулась к окну. «Ваня!» – прочел он по ее губам. Он видел, как она напугана, и испытал стыд и неловкость. Спрыгнув на землю и уняв гулко колотящееся сердце, Одинцов побежал ко входу в дом. Дверь распахнулась, на пороге стояла мать – сильно похудевшая, постаревшая и поразительно похожая на бабушку. Ему даже показалось, что это она, Станислава Маркеловна, встречает его, внука, припозднившегося с прогулки. Он даже приготовился выслушать гневную речь, но, тряхнув головой, прогнал наваждение.

– Мама? Ты как здесь? – взяв себя в руки, спросил он холодно.

– Так получилось, Ванечка. Я все объясню. Не прогоняй меня, я знаю, что квартира принадлежит тебе. Но мне больше некуда деваться…

Глава 25

Варя взгляд не прятала, глядя на сестру чуть ли не с вызовом. Ну не стоило Дашке так бесцеремонно задавать такой личный вопрос: вместе она со Строковым или это так просто, назло Одинцову. Тем более на кухне они были в тот момент не одни – у стола, замерев в ожидании ее ответа, грела уши Стася.

– Даш, мы с ним оба несвободны. Нечего пока обсуждать.

– Ладно-ладно… я просто удивилась, что он здесь, да еще и с сыном. Просто семейная идиллия какая-то, – пробормотала та, вроде бы извиняясь. Варя кивнула.

В их двушку набилось столько народу, что пришлось спешно раздвигать на кухне стол, чтобы усадить всех. Благо Стася приготовила огромную сковороду пасты, а Варя со Строковым принесли из магазина сырных и колбасных нарезок, минералки, колы и соков. И тут в дверь позвонили Варлеи. У Вари даже сомнений не возникло в том, что именно Дашка подбила свое семейство целиком ринуться на спасение Одинцовых от переживаний по поводу потери кормильца. Они стояли перед открытой дверью, в которую видно было накрытый в кухне стол, и не решались войти. Первым опомнился Родион, подтолкнув впереди стоявших жену, Нику и Макса. «Да у вас тут весело! – пробасил он довольно, втискиваясь в прихожую вслед за ними и ставя на пол два огромных пакета из супермаркета. – Быстренько раздеваемся, не задерживаем!» – подгонял Варлей своих, а Варя не удержалась от смеха, когда он растерялся, увидев почти двухметрового Строкова и почти такого же высокого его сына.

Знакомство было кратким, мужчины ушли собирать по комнатам стулья, Варя оставила на кухне Стасю в помощь им с Дарьей, чтобы разгрузить принесенные Родионом пакеты.

Вот тут, еще