Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

Впереди вижу бегущую Берту, которая то и дело оглядывается, тем самым повышая шансы преследователя. Вот она вбежала в башню, в очередной раз оглянулась и, зацепившись ногой за порог, упала. Здесь я ее настигла. Она смотрит на меня с мольбой, ее губы шепчут молитву, хотя на лице написана обреченность — она понимает, что уже ничто не спасет ее от насилия.

— Вставай! — кричу ей и поднимаю за шиворот как пушинку. У меня грубый хриплый голос и невероятная сила в руках. — Внизу Ульяна, служанка твоей госпожи, она ранена, ей надо помочь!

Берта ошалело смотрит на меня: происходящее ей непонятно, и страх только усиливается. Волоку ее к лестнице и заставляю сойти вниз. Служанка, увидев окровавленную Ульяну, еще больше пугается.

— Господин солдат, не убивайте меня! Я все сделаю, что вы захотите, только сохраните мне жизнь! — просит она в отчаянии.

Наклоняюсь к Ульяне и вижу, что та жива, но потеряла много крови. Прежде всего нужно остановить кровотечение. Рву нижнюю юбку девушки на полосы, перевязываю рану. Поднимаю голову и вижу, что Берта выскочила во внутреннее пространство между замковыми стенами и убегает прочь. Вновь наклоняюсь к Ульяне, не знаю, чем еще могу помочь ей.

— Пить! Пить! — просит она.

На поясе нахожу небольшую фляжку, внутри нее что-то бултыхается, прислоняю горлышко к губам раненой.

Она захлебывается и начинает кашлять.

— Это не вода. — Ульяна говорит с трудом и вопросительно смотрит на меня. — Кто вы? Почему вы мне помогаете?

— Тебе привет от Богдана Сильвестровича, Дмитрия, членов экспедиции. Я — оттуда!

— Как это было давно… Я уже сама стала думать, что прошлую жизнь выдумала, гнала от себя воспоминания о ней, а тут Тонич, затем вы… Я могу вернуться домой? — Ульяна с надеждой смотрит на меня.

Мне жаль, но я не могу ее обмануть.

— Пока нет…

— Я умру здесь, на четыреста лет раньше своего рождения?!

— Здесь тоже есть лекари, я отнесу тебя к ним!

Подхватываюсь и беру Ульяну на руки. Куда идти: вслед за убежавшей Бертой или наверх, а потом вернуться во дворец? Решаю идти понизу.

— Все бесполезно, меня не спасут… Илона ушла в наше время, для этого понадобился Тонич, а я была ей уже не нужна… Только моя кровь… Она страшная ведьма и всем приносит горе… Из-за нее прольются реки крови…

— Даже если она попала в наше время, то вскоре окажется в сумасшедшем доме, — заверяю я Ульяну. — Не сможет человек из Средневековья прижиться в двадцать первом веке! При виде одних только автомобилей и поездов, не говоря уже о самолетах, она сойдет с ума.

— Илона сможет… Она сразу поверила мне и заставляла рассказывать о нашем времени, о научных достижениях, о быте. Я неплохо рисую и нарисовала множество картинок, иллюстрирующих наше время. Вначале я не знала, для чего ей это надо, а потом она мне рассказала… Мы уже два раза пробовали пройти сквозь время, но не получалось… Теперь понимаю: кровь должна быть живой, она об этом догадалась, но мне не сказала…

— Вы уже пробовали пройти через воронку времени? — уточняю я. — А кровь… — Мысленно заканчиваю фразу: «…чью для этого использовали?»

— С кровью у Илоны проблем не было… Вся ее жизнь связана с кровью и смертью. Имя графини Эржебет Батори вам известно?

— Да, но какое отношение к ней имеет Илона?

— Она ее незаконнорожденная дочь. Илону по приказу графини тайно удочерили, но в шестнадцать лет она узнала о своем происхождении и захотела убить мать. Устроилась в Чейт служанкой, но ее замысел раскрылся. Илону ожидали страшные пытки и казнь, в этом графиня была мастерица. Эржебет, узнав, что Илона ее дочь, не только помиловала ее, но и коренным образом изменила ее жизнь, не жалела для нее денег. Она сняла ей дом в Вене, рядом с гостиницей, где сама останавливалась. Через постель Илоны прошло множество мужчин, она даже одно время была любовницей престарелого императора Рудольфа II, увлекавшегося алхимией. Она стала заниматься магией и сбежала от императора с любовником, большим знатоком магии… От него ей досталась древняя книга заклинаний, а ему — костер инквизиции, так как Илоне старик надоел. Она специально соблазнила Балинта Другета, чтобы жить в этом замке, где время от времени происходили загадочные события. Тут иногда появлялись странные люди, которых принимали за колдунов и убивали. Мне повезло, я попала в замок, когда там уже была Илона, и она приблизила меня к себе… Илона участвовала со своей матерью в кровавых оргиях, пока ту не замуровали в собственном замке. Привыкнув к садистским удовольствиям, Илона не смогла отказать себе в них и здесь… — Ульяна заметно ослабела, ее голос становится все тише. — Несколько раз я была свидетельницей этого… За это теперь покарана… — Голова девушки бессильно откидывается, она смыкает веки.

— Ульяна! Ульяна! — зову ее, но она молчит.

Я прижимаю ухо к ее груди и ощущаю слабое биение сердца. Она жива! Надо как можно скорее найти лекаря!

У въездных ворот встречаю Берту в разодранном платье, со всклокоченными волосами и разбитыми в кровь губами. Ее волокут двое солдат, обмениваясь шуточками, у девушки отрешенный вид, и она двигается, как сомнамбула. При всем желании я не могу ей помочь, так как здесь полно солдат.

Мое появление с окровавленной девушкой на руках ничьего внимания не привлекло, разве что пару раз услышала шуточки в свой адрес, об их содержании догадалась по плотоядным ухмылкам солдат.

Выйдя за ворота, я как можно быстрее иду в сторону лагеря королевских войск, где должен находиться лазарет с ранеными. Ульяна становится все тяжелее, и если раньше она обхватывала меня руками за шею, то, потеряв сознание, обмякла, ее свесившиеся руки и ноги болтаются, мешая мне идти.

Позади слышу топот копыт, меня нагоняет всадник в кольчуге и надетой поверх нее кирасе, на которой изображен позолоченный герб с львиными головами, что свидетельствует о родовитости. Он что-то громко говорит по-венгерски, указывая на меня, а потом на замок. Затем он пренебрежительно смотрит на Ульяну и делает красноречивый жест, который мне понятен без слов: «Что ты с ней возишься? Бросай и выполняй то, что я тебе приказал».

Я молча мотаю головой — мол, у меня свои планы. Всадник кричит, лицо у него становится красным.

Тогда я перехожу на итальянский:

— Чего ты прицепился? Едь своей дорогой, а мне надо найти лекаря.

У него округляются глаза от удивления, и я предполагаю, что он ничего не понял из сказанного мной. В это время с нами поравнялась повозка, и я вижу, что на ней лежат двое раненых королевских солдат. Руки у меня совсем затекли, и я, ни слова не говоря, сдвигаю вояк и с краю укладываю Ульяну. Возница начинает возражать, к счастью, не на венгерском, и тут я его узнаю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});