Пастырь крови - Соломон Корвейн

водить по строчкам, пока не нашёл нужные. – Вот, как пишет Ибн фазар Синна[4], «смотри, если у тела есть утончённые конечности, излишне худое телосложение при большой силе и ловкости заболевшего, на венах и артериях есть пучки тёмно-синего, фиолетового или чёрного цвета, от кожи пахнет железом, то скорее всего, заболевший заразился «Проклятием Эрхаммы-Ашшанели», которое известно ещё со времён Ишмури»[5]. Он не полностью окунулся в омут проклятья, но уже отравлен им.

- Господин сил, Владыка Неба, храни нас, - выпалил рыцарь Ордена.

- Так, подожди, - поднял ладони маркграф, его лицо полнится изумлением.

- Это первая степень заражения вампиризмом, - ответила эльфийка. – Проклятие Эрхаммы-Ашшанели названо в честь одной дочери древнего ишмурийского царя, которая была проклята языческими божествами того времени, согласно легенде.

- А тот парень, - голос Готфрида сбился.

- Он был убит в стадии… полувампира, - слова девушки опередили вопросы феодала. – Это всё, что мы о нём знаем. Не где он заразился, и не как.

- Та руна на лезвии, - заговорил вазиантиец. – Я вспомнил, она не демоническая. Она – вампирская. Её изготавливают из гранатов на магии крови. Теперь я понял, почему мне стало плохо, когда я взял меч в руки.

Огромное количество вопросов в мановении ока нахлынули на разум. «Кто он? Откуда? Как заразился? Есть ли ещё заражённые?» - такие и ещё десятки других проблем мучили и без того уставший рассудок.

- Люссиэль, свет очей моих, расскажи, а от чего защищает твоя реликвия? – внезапно вспомнил Этиен о некоторых странностях, окружавших его в последние дни. – Или что даёт?

- Это охранный амулет, - нелегко заговорила эльфийка, понимая, к чему клонит инспектор. – На неё наложены чары защиты от негативных эффектов, вроде проклятий, болезней и отравлений. Ты это к чему?

- Хм, странно получается, - Этиену показалось, что на его голову упал мешок с камнями, уста тяжело шевелились, ум не верил, во что говорил. – У отца Иннори пару недель не заживала рана на руке, как он сам говорил. Он… не был во время штурма Лациасса в церкви и, скорее всего, в городище. Он носит эту реликвию… зачем ему носить эльфийские вещи с охранными чарами вместе со святым символом чаши? И к тому же, как рассказывала сельчанка, к алхимику кто-то должен был заглянуть из церкви. А потом изуродованное тело мужчины с травами нашли поодаль.

- Ты смеешь подозревать священника, не будучи инквизитором? – разгневался рыцарь.

- Нет, нужно просто с ним поговорить.

- Нужно найти главу городища и орка, - твёрдо сказал Готфрид, вынимая меч. – Сейчас, они могут быть в опасности.

Фаринг и орочий вождь находились возле церкви, мирно общаясь. Староста был искренне и сильно рад слышать, что зеленокожие воины добыли целую гору оружия и брони. Гном, потирая руки и дёргая себя за бороду, едва ли не в пляс пускается. То, что собрали орки, пойдёт на рынок, уйдёт в город или на юг в сёла, а оттуда будет хороший доход.

Этиен приметил тень, броское красно-чёрное воспоминание, размытое в пространстве и времени. Существо молнией пронеслось между домов, жадным монстром стремясь к главе Лациасса. Инспектор взвёл арбалет, только оказавшись на площади.

- Солдаты, - стал приказывать Готфрид. – Обеспечьте максимальную безопасность!

- Да какого дь…

Возмущения Фаринга прервались в миг сошествия с неба истинного чудовища. Орк, обладающий сверхъестественной реакцией, ощутил кожей, шерстью опасность и что было силы, пихнул гнома, отпрыгнув самим.

- Ар-р-ра-гх! – со страшным рыком грохнулся с неба высокого роста мужчина; его иссушенное и худое тело утягивалось рясой красно-чёрного цвета, подпоясанной дорогущим ремнём, украшенным золотом.

Все взирали на лицо, которое по бледности могло поспорить мрамору, а по сухости – пустынному песку. Из впавших глазниц горел свет, отражение глубинного и неутолимого голода. Удлинённые пальцы венчались мощными и острыми когтями. Существо же на подивленные, разочарованные и гневные взгляды ухмыльнулись… все узнали, кто это.

- Отступник! – выругался рыцарь, указав мечом на клирика. – Ты презрел святые клятвы!

- Я исполняю волю Господа, слуга Ордена! – зашипел Иннори, уста отверзлись, являя зубы, становящиеся острыми клыками. – Перед вами – еретик, которого нужно убить во славу Единого! – коготь указал на гнома. – И тварь, зверьё, достойное только для того, чтобы сдохнуть в кандалах. – лже-священник ткнул в орка, продолжив рычать. – Если бы не вы, я бы разорвал этих ублюдков. Вы, обвиняющие меня, сами преступили повеления Господни. Не так ли Этиен? Ты ведь должен быть обличить еретика, но покрываешь его.

- Хм, - инспектор дрожащими руками поднял арбалет, ложе лихорадило как в горячке, язык стал пузырём, тотальный страх пустил путы по всему телу. – Т-ты з-зря п-прикрываешься Богом.

- Да ну, - резко крутанулся Иннори, позволяя себя осмотреть со всех сторон, будто бы красуясь. – Только я и исполняю Его волю! Я стану волной очищения для этих земель!

- За тобой кровавый след, - упрекнула эльфийка, вспомнив о мужчине с травами. – Алхимик, который благодаря «слезам Ангела» узнал у заражённых, что это ты «благословил» их этим проклятьем. Они доверились тебе, захотели стать ближе к Единому, а ты забрал их в ад!

- Те больные должны были стать первенцами моими! – прорычал фальшивый клирик, уже выбирая жертву, оценивая на кого можно броситься. – Рождённые от моей крови они оказались слабаками. Их тела не выдержали славы мой крови.

- Страшная болезнь показала нам, кем ты являешься… монстр под личиной священника, - ответил служитель Инквизиции, подумав о том, что скорее всего Иннори мог иметь информатора в культе, который поведал ему о ночных разговорах его и гнома.

Инспектор не стал дальше слушать бред вампира. Палец прижал стальной язычок, ложе дрогнуло, и болт со свистом полетел в горло врагу. Иннори лишь колыхнулся с нечеловеческой скоростью, и снаряд вонзился в двери церкви.

- Ахаха-ха! – разразился мерзкий хохот, пальцы провели по болту. – Никто из вас не сможет и царапины мне нанести! Я каждого из вас выпотрошу и выпью кровь!

И это было истиной. Он настолько быстр, настолько проворен – большинство выпадов и ударов станут бесполезными. Благодаря амулету остроухого народа свет дня ему не страшен. Между тонких удлинённых пальцев заиграли искорки разрядов молний, в другой же руке уже собирался взреветь зеленоватый огонь.

Этиен дрожал при виде этого существа.