Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи - Оксана Захарова

Следует отметить, что М.С. Воронцов предпочитал, если позволяли обстоятельства, направлять свои проекты прямо на имя Императора. Доказательством тому служит записка об учреждении корабельных школ и заведений вольных матросов в Петербурге и Херсоне[455]. Если же какой-либо срочный проект уже был отправлен в министерство, генерал-губернатор просил Императора утвердить его, как только тот поступит к нему на рассмотрение. Отчеты с результатами развития региона М.С. Воронцов отправляет на имя Императора[456]. Нельзя не заметить, что необходимость практически по любому важному вопросу спрашивать разрешения центра не могла не тяготить М.С. Воронцова, который не боялся ответственности за принимаемые решения.

Уже к середине 30-х гг. сложился особый воронцовский стиль управления, который во многом был основан на правильном выборе и умелой расстановке кадров в местных органах власти. Причем это касалось не только чиновников в губернских правлениях. Так, в своих посланиях на имя М.С. Воронцова А. И. Левшин просит генерал-губернатора отложить на время назначение одесского полицмейстера. Градоначальник пишет, что данная должность весьма важна для жителей Одессы, которые не желают видеть на этом посту предложенную ранее кандидатуру. В другой раз по просьбе А.И. Левшина М.С. Воронцов должен был решать, кому быть смотрителем больницы. В следующем письме А. И. Левшин благодарит генерал-губернатора за то, что тот спрашивает его согласия на назначение в больницу другого доктора. В одном из писем 1837 г. А.И. Левшин просит похлопотать М.С. Воронцова перед министром юстиции об утверждении прокурором города исполняющего его должность стряпчего Карузо.

Почти все ведомства, о назначении в которые идет речь, подчинялись различным министерствам: Министерству юстиции — коммерческий суд и городовой магистрат; Министерству внутренних дел — врачебная управа, строительный комитет, градская полиция, приказ общественного призрения, градская дума, почтовый карантин, Императорский Ботанический сад в Одессе; Министерству финансов — Одесское отделение коммерческого совета, Одесская контора коммерческого банка, Одесский институт благородных девиц. И тем не менее практически любые назначения в указанные учреждения проходят при участии М.С. Воронцова. С одной стороны, это свидетельствует о его заинтересованности в отборе лучших представителей на ту или иную должность, а с другой — М.С. Воронцов не только контролирует управление регионом в целом, но в некоторых случаях заменяет деятельность местных органов управления. Так, еще в 1823 г. М.С. Воронцов сам был вынужден напомнить жителям Одессы, осаждавшим его с различными просьбами, что он не градоначальник, а Новороссийский генерал-губернатор[457].

Контроль за работой чиновников в местных органах самоуправления осуществлялся М.С. Воронцовым с не меньшим вниманием, чем в его собственной канцелярии. В РГАДА хранится записка о чиновниках Таганрогского портового карантина, в которой указаны их деловые и нравственные качества[458]. Составитель документа неизвестен, но возле каждой фамилии чиновника имеются пометки, судя по почерку, М.С. Воронцова. Так, к примеру, характеристика инспектора Бирса следующая: «Поведения хорошего. Часть карантинную по наружности знает, но внутреннего устройства не разумеет». Далее следует замечание, вероятно, генерал-губернатора: «с подчиненными обращается весьма слабо, а от сего и злоупотребления происходят (?). Достоин снисхождения»[459]. Весьма интересно замечание по поводу директора карантинного отделения Мейбовского, которого, как участника злоупотреблений, необходимо, по мнению автора, отстранить от службы. Но, учитывая 35-летнюю службу и бедность, он заслуживает снисхождения и увольнения от службы без последствий. М.С. Воронцов признал эту просьбу справедливой.

Несмотря на недовольство отдельных представителей министерской власти и органов местного управления, Наказ 1837 г. практически узаконил все действия М.С. Воронцова и других генерал-губернаторов в выборе служащих для назначения в местные учреждения. Так, в нем, в частности, говорится, что гражданские губернаторы представляют генерал-губернатору кандидатуры и точные формулярные списки их службы, а если нужно — и особые сведения о кандидатах и свое заключение о претендентах на следующие должности: губернских и уездных землемеров, заседателей и асессоров палат уголовной и гражданской и заседателей совестного суда, чиновников особых поручений; земских исправников (где эти должности не зависят от выборов дворянства): полицмейстеров и городничих; членов губернских строительных компаний.

Таким образом, мы видим, что генерал-губернатор действует весьма самостоятельно по отношению к лицам в местных органах управления, являясь для представителей политической власти проводником решений правительства. В то же время генерал-губернатор отстаивает интересы региона перед верховной властью. Будучи ответственным за развитие края, М.С. Воронцов стремился к привлечению в местные органы управления лиц, наделенных необходимыми деловыми и высокими нравственными качествами.

М.С. Воронцову было свойственно опекать своих подчиненных с самого начала их службы, способствуя их дальнейшим успехам. Как уже отмечалось выше, постепенно складывалось понятие «чиновник воронцовской школы».

Здесь необходимо подчеркнуть, что окружение М.С. Воронцова состояло во многом из лучших представителей общества того времени в различных областях науки, образования, искусства.

«Чиновник воронцовской школы»

М.С. Воронцов на протяжении всей своей государственной службы был привержен мнению, что для административной работы подходят люди, имеющие природные способности к подобного рода деятельности и прошедшие специальную подготовку. В 1852 г. он писал А.П. Ермолову о А.А. Закревском: «Он не рожден и не воспитан быть генерал-губернатором в Москве, даже в теперешнем фабричном положении этого древнего города»[460]. По мнению М.С. Воронцова, А.А. Закревский мог быть хорошим комиссариатским чиновником, возможно дежурным генералом.

В чем же состояла подготовка к служебной деятельности? Можно выделить следующие, наиболее общие моменты: старшие чиновники помогали младшим. Так, Щербинин вспоминал, как под руководством Казначеева и Левшина он изучал основы служебного механизма и как впоследствии он вместе со своим наставником Казначеевым заседал в Сенате. Воронцов отправлял своих служащих и в заграничные путешествия, а они ему подробно и регулярно описывали увиденное, в особенности больницы, тюрьмы, другие присутственные места, сообщали о том, что возможно перенять России из опыта городского хозяйства других стран.

Из деловых качеств М.С. Воронцов наиболее ценил работоспособность и исполнительность. Сначала он сильно нагружал подчиненного работой, строго спрашивал результат, а заметив малейшие ошибки, требовал исправления.

Но со временем М.С. Воронцов становился для некоторых из своих служащих не начальником, а другом При этом высокие нравственные качества ценились М.С. Воронцовым не меньше, чем деловые.

Говоря о нравственных качествах служащих под началом М.С. Воронцова, необходимо упомянуть И.И. Зефиропуло. Умерший в 1886 г., бывший ялтинский уездный исправник И.И. Зефиропуло долго служил при М.С. Воронцове на Кавказе, заведовал до конца 50-х гг. воронцовскими имениями в Крыму и жил в Алупке. Он оставил эту должность с семью рублями в кармане, с которыми приехал в Ялту. В Алупке и Ялте в течение сорока лет Зефиропуло был известен всем честностью, гостеприимством и радушием. «Владея, так сказать, воронцовскими виноградниками, он, как известно, не выпил и рюмки вина в своей жизни. Государь Александр II всегда подавал ему руку, что не видал ни один исправник Российской Империи»[461].

А.Я. Фабр, по словам современников, являлся примером образованного и исполнительного чиновника. После его кончины все его имущество, согласно завещанию, пошло на учреждение начальной школы для мальчиков Симферополя.

По-настоящему талантливый руководитель должен не только уметь подобрать нужных людей в административный аппарат и правильно организовать его работу, согласуясь с реальными условиями и потребностями подчиненного ему региона. Не менее важно, насколько администратор способствует дальнейшему профессиональному росту и интеллектуальному развитию своих сослуживцев. Как отмечалось выше, со временем сформировалось понятие «чиновник воронцовской школы», школа же подразумевает преемственность взглядов, методов и самого подхода к процессу управления. Поэтому, полагаю, имеет смысл не только назвать должности, которых достигли со временем подчиненные М.С. Воронцова, но остановиться хотя бы на отдельных эпизодах их профессиональной деятельности, где они использовали знания и навыки, полученные во время службы у Воронцова.