Архипелаг мореплавателей - Ева Воляк

Поражает на Самоа отсутствие тесной связи детей с родителями. Здесь нет даже однозначного понятия «мать» и «отец». Вспоминаю, например, случай, который произошел в начале моей работы в больнице в Апиа. Одна из санитарок попросила у меня денег взаймы, так как у нее умерла мать. Она подробно рассказала о ее болезни, дороговизне похорон, горе осиротевшей семьи… Прошло три месяца, и та же самая девушка пришла ко мне с очередной просьбой дать ей денег взаймы, так как у нее умерла мать. Я была вне себя от возмущения. Я посчитала ее просьбу за наивный способ выманить деньги, да еще под предлогом, который свидетельствует о ее жестокости и бессердечии. А между тем — ничего подобного! Понятие тина — мать — означает на самоанском языке всех женщин в семье в возрасте матери, тама — отец — всех мужчин в возрасте отца, но прежде всего это слово означает главу семьи или вождя, независимо от степени родства. Как-то один из наших знакомых пережил в связи с этим один неприятный момент. Раз он пригласил на обед своего шефа, который прибыл из-за границы, и несколько других особ. Атмосфера была весьма натянутой, и уважаемый гость, чтобы разбить лед молчания, вступил в разговор с симпатичной маленькой девчушкой, которая помогала матери убирать тарелки. Ее мать была домработницей в семье наших знакомых. Девочка говорила немного по-английски и охотно отвечала на вопросы. Выяснилось, что ее зовут Сииа, что она живет в этом доме и ее мать хлопочет на кухне. И вот тогда был задан фатальный вопрос:

— А где твой папа, детка?

Сина лучезарно улыбнулась и без колебания указала на хозяина дома. Девочка и не пыталась лгать. Просто для нее отцом был глава дома, в котором она жила. Но наш бедный знакомый должен был объяснять своему начальнику обычаи фаасамоа.

Вернемся, однако, к случаю с санитаркой. Как мы догадались позднее, ее настоящая мать была жива и здорова, а умерли… тетка и бабка.

Обычаи, впрочем, тоже понемногу меняются. Не в такие уж отдаленные времена, когда первые миссионеры селились на островах, рождение ребенка в доме матаи высшего ранга оглашалось громкими криками ораторов. Пятикратным пронзительным у-у-у-у-у, если на свет появился мальчик, и троекратным — если девочка. Сами роды происходили публично. Оратор стоял на пороге фале, у изголовья роженицы сидел муж, за ним — брат, у ног — мать и сестра. Перед порогом всегда толпились вездесущие и любопытные дети. Сразу же после рождения ребенок переходил в руки самой старшей в семье женщины, которая мыла его, удаляла слизь из носа и бамбуковым ножом перерезала пуповину. У мальчика пуповину иногда перерезали острой военной палицей, чтобы был мужественным, а у девочки — краем матрицы для печатания тапы, чтобы она была работящей.

Первые дни новорожденного кормили кокосовым кремом. Приготовляла его пожилая опытная женщина по рецепту, который в то время считался самым лучшим. Старательно пережеванная мякоть кокосового ореха выплевывалась на кусок чистой, некрашеной сиапо и закладывалась ребенку в рот. Этот способ кормления применялся до тех пор, пока мудрая «деревенская бабка» не выдавала своего разрешения кормить ребенка грудью. Ее согласие зависело от результатов «исследования» пищи. Она размешивала в скорлупе кокосового ореха материнское молоко с водой и бросала туда два раскаленных камешка. Если молоко свертывалось, оно признавалось горьким и неподходящим для кормления ребенка. Предполагают, что в свое время на Самоа очень много детей погибло из-за того, что бабки долго не давали матерям кормить их грудью. Может быть, таким способом регулировали прирост населения и заранее обрекали некоторых детей на смерть?

Наиболее торжественным днем в жизни ребенка был день, когда отпадала пуповина. По этому поводу устраивался большой семейный пир, включавший обмен дарами между семьями отца и матери. Пуповину не выбрасывали. Существовало поверье, что если ее съедят крысы, то у ребенка может быть трудная судьба. Поэтому специальными манипуляциями над пуповиной старались обеспечить ребенку определенное будущее. Например, считалось, что пуповина мальчика, брошенная в море, даст ему возможность в будущем стать отличным рыбаком, а закопанная под таро — хорошим земледельцем. По тем же причинам пуповину девочки закапывали у подножия тутового дерева, что должно было обеспечить ей ловкость при плетении циновок и ткани сиапо. Христианство принесло еще одно суеверие: если кусок пуповины попал в щель пола церкви, то ребенок вырастет очень набожным человеком…

Уже в первые недели жизни ребенка его подвергали различным косметическим операциям, которые должны были обеспечить младенцу здоровье и красоту. Часто его обмывали соком дикого апельсина и натирали кокосовым маслом или желтым красителем ленга. Проявляли также заботу о формировании черепа. С этой Целью новорожденный спал на «подушке» из плоского вулканического камня. По бокам головы и на лоб клали по одному камню. Через какое-то время получалась желаемая плоская голова. Несколько десятков лет назад самоанцы относились с сочувствием к людям с продолговатым черепом и большим носом.

— Ах, какая клинообразная голова! Разве у бедняги не было матери, которая сформировала бы ему голову?! — вздыхали в таком случае дамы с изящно сплющенными головами и носами.

Операции и церемонии, связанные с родами и первыми месяцами жизни ребенка, в последнее время сильно упрощены или забыты. Однако ненамного изменилось отношение взрослых к детям. Мальчик близок с матерью только во время кормления грудью. Этот период занимает год или два, обычно он заканчивается с появлением очередного ребенка в семье. Тогда несколько подросший малыш переходит под опеку старших детей или двоюродных братьев и сестер. Взрослых он обычно не интересует до достижения зрелости. Матерей заменяют десятилетние девочки.

Самоанские дети прекрасно приспособлены к общественной жизни. Ее принципы они осваивают с младенчества. Одно из основных правил, которое они запоминают раз и навсегда, — это обязанность слушаться и уважать старших. Причем не только взрослых, но и братьев и сестер, которые ненамного их старше. С возрастом они поднимаются все выше и выше по иерархической лестнице своей группы. Появляется все больше детей моложе их, которые обязаны их слушаться. Очередность соблюдается во всем, даже во время еды. Первыми получают еду матаи. Потом старшие мужчины и женщины. Затем молодежь, а позже всех дети. За ними стоят постоянно голодные куры, собаки и кошки. Точно так же распределяются и подзатыльники. Если двухлетний Иосепо набезобразничает, взрослая Тина бьет по голове десятилетнюю Салинуу, недосмотревшую за ребенком, а та уже дает тумака провинившемуся. Такая система предоставляет широкие возможности избежать неприятных обязанностей, перекладывая их на плечи младшего.