Мое карательное право (СИ) - Блум Мэри

Оставалось только вздохнуть — вас еще учить и учить. Аристократы не устраивают кровавые расправы — по крайней мере, по утрам. К тому же собравшиеся должны проголосовать добровольно — хотят они того или нет.

— Я занимаю эту должность уже почти тридцать лет, — голос княгини прозвенел в окутавшей зал тишине, весьма отчетливо и весьма не добро. — Вы же понимаете, что я не могу занимать ее вечно? Выборы в любом случае состоятся! — кончики ее пальцев, ударивших по столу, начали с угрозой искрить. — Если не желаете одобрять моего кандидата, то вам придется выдвинуть своего. Кто готов предложить варианты?

Она с вызовом оглядела присутствующих, и большинство из них невольно поежились, косясь на огоньки, скачущие по ее ладони. Молодец, бабушка — пусть теперь выбирают, чья голова ляжет на плаху.

— Собрание через неделю, — добавила она ледяным тоном. — Либо потрудитесь предложить своих кандидатов, либо будьте любезны одобрить моего. Все свободны!

Воздух сразу же наполнился скрежетом стульев, и все присутствующие стали торопливо расходиться — так же молча, как и сидели. К бабушке подошел Петр Алексеевич, который со строгим видом вел протокол собрания, и что-то тихо ей сказал. А император, неспешно поднявшийся с места, вдруг перехватил мой взгляд и коротко кивнул, подзывая к себе.

— Да уж, — заговорил он, когда я приблизился, — дворяне, смотрю, совсем от рук отбились. Так открыто оспаривать мнение нынешнего предводителя…

Формулировка была не совсем точной. Они оспаривали не бабушкино мнение. Они оспаривали меня — трусливо и пассивно, считая, что молчание сойдет за ответ. Вот только такого ответа я не принимаю.

— Надо с этим что-то делать, — задумчиво добавил император. — Сначала их не устраивает новый предводитель, потом рискнуть возражать против новой императрицы… Думаю, время уступок закончилось, и настала пора решительных действий. Думаю, Илья, — он слегка прищурился, глядя на меня, — ты знаешь, что надо делать…

— Спасибо за доверие, — я еле заметно улыбнулся. — А по поводу дворян… Они скоро успокоятся и сделают правильный выбор. Поверьте моему честному слову.

По-отечески хлопнув меня по плечу, глава империи отошел к бабушке и Петру Алексеевичу, которые все еще что-то оживленно обсуждали, а я направился к двери. Если в зале было мертвецки тихо, то коридор, наоборот, шумел как море во время урагана. Голоса раздавались из-за каждого поворота. Молчаливые на собрании оказались крайне болтливыми здесь. По углам, за спинами, сбиваясь в кучки и прячась, они говорили не умолкая, будто выдыхая слова, которые застревали в их горлах там.

— Да я лучше убьюсь, — выдал один за ближайшим углом, — чем проголосую за него!

— Присоединяюсь, — хмыкнул второй.

Вот же дилемма. А проголосовать против или выдвинуть себя им было боязно. Даже возразить при всех смелости не нашлось.

— Хозяин, я могу им помочь, — любезно выдала Крис в моей голове. — Ну, убиться…

— Без разницы, — подхватил третий, — вернулась к нему магия или нет, я в нем силы не вижу! Вот старуха даже сейчас сильна, а он…

— Говорю же, ничего там не вернулось! — фыркнул четвертый. — Калека каких поискать! Без палки даже шага ступить не может!..

Ну вот, опять этот комментарий, как и в театре — князю Шереметьеву моя хромота словно мешала. Самому скоро тридцать, а ума как у пятнадцатилетнего, и гормоны играют точно так же, если верить тому, что я о нем слышал. Такими темпами еще немного и станет клиентом моего Фонда — разумеется, не на стороне обиженных.

— А если старуха в следующий раз начнет требовать ответа, — разошелся он, — я не побоюсь и скажу за всех ей прямо в глаза, что ее хромоногого внучка никто никогда…

В свете солнечных лучей, гулявших по коридору, глаза золотого ворона на моей трости недобро сверкнули. Цок!.. Сжимая набалдашник, я резко свернул за угол — и все четверо мигом замолкли, будто подавились остатками разговора. Если вы так не верите в мою силу, чего же тогда боитесь?

— Господа, — холодно улыбнулся я, обводя их взглядом, — думаю, мы не очень хорошо знаем друг друга. Я вас, а вы меня… Если окажете мне честь и примете приглашение, то сегодня вечером я объясню чуть лучше, почему из меня получится хороший предводитель…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Прозвучало зловеще, господин, — прокомментировала Вэл в моей голове.

К счастью, никто из четверки дворян этого не заметил.

— А куда зовете? — с любопытством уточнил Шереметьев.

— В ночной клуб “Арлекин”, - ответил я. — И настоятельно прошу не брать с собой жен и подруг, посидим исключительно в мужской компании.

Приятели многозначительно переглянулись. Клуб славился тем, что исключительно мужских компаний там как раз и не бывало, и любому переступившему порог с легкостью находилась спутница на вечер — а то и сразу несколько, в зависимости от его щедрости.

— Все сопутствующие расходы, — добавил я, — разумеется, полностью на мне.

— Прям заинтриговали, Илья Андреевич, — усмехнулся князь Шереметьев. — И место такое выбрали, самое подходящее для разговоров. Что ж, охотно принимаю ваше приглашение…

Остальные тоже подтвердили, что придут. И правда, почему бы не покутить за чужой счет? Ради этого они даже на время забыли про неприязнь ко мне. Оставив их, я неспешно прошелся дальше по коридору, сворачивая то к одной, то к другой группке дворян, которые сразу же замолкали при моем появлении и усердно делали вид, что говорили не обо мне. Я же вежливо улыбался и приглашал их вечером в клуб, не упустив никого из списка, который дал мне граф Долгорукий.

Вскоре не приглашенными остались только Зимины. Еще немного прогулявшись по зданию, я нашел и вредного старика, и его единственного сына — подтянутого, довольно моложавого мужчину, нынешнего владельца финансовой группы “Интегра”. Оба сидели на бархатном диванчике у стены и что-то горячо обсуждали. Заметив меня, сын мгновенно замолчал, как замолкали все. Старик же ухмыльнулся, демонстрируя свою вставную челюсть чуть ли не целиком.

— А мы как раз о вас говорили, — без тени смущения бросил он.

— Правда, — я подошел к ним, — и что же, позвольте полюбопытствовать?

— Обсуждали, — ехидно протянул старик, — хорошие европейские клиники, где вам стоит отдохнуть, чтобы ваша бабушка не загружала вас непосильно…

— Звучит так, — спокойно заметил я, — словно вы пытаетесь меня оскорбить.

— Ну что вы, — отмахнулся он, привычно переводя колкость в старческую шутку, — я уже и сам забыл, что только что сказал…

Я снисходительно улыбнулся, показывая, что прощаю его маразм, и пригласил обоих, как и остальных дворян, сегодня вечером в клуб.

— Постараюсь, — сухо ответил глава “Интегры”, - если будет возможность.

— Не будет возможности, — любезно предложил я, — можете прислать сыновей. Хоть всех трех. И вы тоже приезжайте, — кивнул я старику.

— Да куда уж мне по клубам, — вновь ухмыльнулся он, — и вам бы тоже не стоило, с вашим-то здоровьем…

— Хозяин, этим старым костям уже пора упокоиться, — вдруг заявила Крис в моей голове. — Можно я помогу?

— От него исходит слишком много злобы и ненависти, господин, — следом подхватила и Вэл. — Небеса такое не одобряют. Если вам угодно, я могу его покарать…

Спокойно, девочки. Я же говорил: аристократы не устраивают кровавых расправ по утрам. Подождите до вечера.

“Час назад неизвестные в черных масках обстреляли родовой особняк Одинцовых. Жертв, к счастью, нет…”

“Трое неизвестных в черных масках разнесли бутик на Невском проспекте, принадлежащий графу Крамскому…”

Новости были повсюду: в “Имперских тайнах”, других каналах, сайтах и пабликах, в социальных сетях — ими кишел весь интернет. Их обсуждали, лайкали, репостили, разнося еще больше. Казалось, вся империя сегодня вечером примкнула к экранам смартфонов и, затаив дыхание, следила, что еще сделают неизвестные в черных масках. А те хладнокровно и целенаправленно уничтожали собственность всех, кто пытался отмолчаться на утреннем собрании.