Красная перчатка - Холли Блэк

После урока Даника выбегает из кабинета физики и встает под дверью класса, где у Сэма только что закончился урок. По ее отчаянному виду все ясно — он с ней не разговаривает.

— Пожалуйста, — умоляет девушка, прижав к груди учебники, но сосед целеустремленно проходит мимо.

Глаза у Даники красные и заплаканные.

— Все будет хорошо, — утешаю я ее, хотя совсем не уверен в своих словах, просто так принято говорить.

— Наверное, мне следовало это предвидеть, — вздыхает она, убирая с лица фиолетовую косичку. — Мама рассказывала, что многие хотят общаться с мастерами, но мало кто готов вступать в отношения. А я думала, Сэм не такой.

У меня бурчит в желудке — обед-то я пропустил.

— Нет, не думала. Иначе бы не стала врать.

— Но я же оказалась права? — Даника смотрит жалобно, будто хочет, чтоб я ей возразил.

— Не знаю.

Дальше по расписанию — лепка. Выхожу во двор, а девушка почему-то идет следом, хотя ей как раз в центр изобразительных искусств не надо.

— Ты что имел в виду? Почему ты так думаешь про Сэма?

— Может, он злится, потому что ты ему не доверяешь. Может, потому что не сказала правду в полиции, когда вас заставляли пройти тест. А может, просто обрадовался, что хоть раз он оказался прав, а ты нет. Ну знаешь, чувство собственного превосходства и все такое.

— Но он не такой.

С ближайшей стоянки эвакуатор увозит чью-то машину.

— В смысле не такой, как я?

Даника удивленно открывает рот. Чему удивляется, интересно? Сама же всегда думает про меня невесть что.

— Я такого не говорила.

— Но ты права. Я бы на его месте обрадовался, даже если бы не признался. Всем хочется получить над кем-то власть, особенно когда сам чувствуешь себя слабым и незначительным.

Вспоминаю, как вел себя Сэм в начале семестра — как будто ему с Даникой никогда не сравниться. Она-то и понятия ни о чем не имела.

— Ты так относишься к Лиле?

Даже если перед этим она не думала обо мне плохо, то теперь точно думает.

Качаю головой, стараясь не показывать, как разозлился.

— Сама же знаешь, что нет. У нас с ней не по-настоящему, это магия. Ты разве никогда не работала над?..

Стоп, это же мою машину увозят!

— Какого черта? Эй! — выкрикиваю я на бегу.

Эвакуатор подскакивает на лежачем полицейском и выезжает на дорогу, вместе с моим «Мерседесом». Лица водителя не видно — кепка низко надвинута на глаза. Номер тоже не разглядеть из-за моей же собственной машины. Успеваю заметить только надпись «Таллингтонская буксировочная служба».

— Что случилось?

Даника стоит на парковке рядом с тем местом, где раньше красовался мой «Бенц».

— Мою машину украли! — Я в недоумении обвожу рукой остальные автомобили. — Почему мою, почему не эти? Хорошие, новые машины! А моя кривая ломаная колымага…

— Кассель! — Даника указывает куда-то вниз. — Посмотри.

Подхожу поближе и только тут замечаю на земле черную коробочку, в такие обычно кладут ожерелья или серьги. Она перевязана черной лентой и лежит как раз там, где я припарковал «Мерседес». Опускаюсь на корточки и отрываю маленький ярлык. На черной бумаге черными же чернилами нарисованы зубчатые стены и башенки. Хмурюсь. Похоже на привет из темного преступного мира мошенников. Этот подарочек явно передали оттуда.

За́мок, по-английски «castle», касл.

Кассель.

Стягиваю ленточку. Что внутри? Вполне возможно, не самый приятный сюрприз — бомба, например, или чей-нибудь палец. Тянуть бессмысленно — надо взять себя в руки и посмотреть. Открываю. На черной пластиковой подушечке сияет квадратный ключ с эмблемой «Бенца». Серебристый и такой навороченный, что больше на флэшку похож, чем на ключ.

Поднимаю его над головой и нажимаю на кнопку. У машины напротив вспыхивают фары. Это черный спортивный родстер с хромированным бампером.

— Издеваетесь, да?

Даника подходит к «Мерседесу» и утыкается лбом в стекло. Оно слегка запотевает от ее дыхания.

— Там внутри письмо.

Приглушенно звенит звонок. Так, мы только что опоздали на урок.

Но девушка словно ничего не слышит — открывает дверь, достает конверт и затянутыми в кожу пальцами ловко его вскрывает. Я даже сказать ничего не успеваю.

— Погоди-ка, это же мне письмо.

— А от кого, знаешь? — Даника уже развернула листок.

Конечно, знаю. Это мог быть только Захаров. Но ей рассказывать подробности не очень бы хотелось.

Тянусь за письмом, и она со смехом выдергивает его у меня из-под носа.

— Прекрати.

Но Даника читает, а потом поднимает взгляд и протягивает листок:

— Как интересно…

В записке значится: «Привет из твоего будущего. 3.».

Комкаю письмо.

— Давай-ка прокатимся. Раз уж прогуливать урок — так хоть с музыкой.

К моему чрезвычайному удивлению, Даника послушно забирается на пассажирское сиденье двухместного красавца. Сажусь за руль, пристегиваюсь.

— Так о чем все-таки записка?

— Ни о чем. Захаров жаждет забрить меня в свою развеселую шайку.

— Ты собираешься ее оставить? — Девушка проводит затянутой в перчатку рукой по приборной панели. — Солидная взятка.

Машина просто загляденье. Тихо поет двигатель, автомобиль слушается малейшего нажатия педали.

— Если ты ее возьмешь, окажешься у него на крючке.

А я уже и так на крючке. Я, похоже, у всех сразу на крючке.

Выезжаю с парковки и сворачиваю на шоссе. Некоторое время мы молчим.

— Сегодня ты меня спросил, работала ли я над кем-нибудь. — Даника отвернулась и уставилась в окно.

— Учти, пожалуйста, что уж я-то точно тебя осуждать не стану.

Даника смеется.

— Куда мы едем?

— Думал раздобыть кофе и пончиков. Мозги подзарядить.

— Я как-то все больше предпочитаю зеленый чай.

— Да быть того не может, — в притворном изумлении прижимаю руку к груди. — Но ты же собиралась рассказать мне все свои секреты. Продолжай, пожалуйста, что же ты остановилась?

Даника закатывает глаза и включает радио. Колонки тоже высший класс. Не шипят, не хрипят, звук насыщенный и кристально чистый. Она убавляет громкость.

— Да рассказывать особо нечего. В двенадцать лет мне нравился один парень. Как раз перед поступлением в Уоллингфорд все случилось. Его звали Джастин. Мы учились в средней школе с художественным уклоном, он снимался в кино, в рекламе. А я даже не была толком в его компании, так, немного.

Понимающе киваю. Я сам вечно только «немного» в чьей-то компании.

— Ходила за ним по пятам, как собачка. Стоило ему со мной заговорить — прямо сердце из груди выпрыгивало. Написала про него хокку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});