Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1) - Элизабет Бойе

- И не мечтай, Сольборг,- оборвала ее Нидбьёрг.- Если все перекусили, трогаемся в путь. Пока светло, я надеюсь уйти подальше. Сольборг, ты повезешь нас, а скиплинг пойдет впереди, так, чтобы мы могли не спускать с него глаз.В ее тоне была недвусмысленная угроза.

Остаток дня Ивар провел, уворачнваясь от Сольборг, которая больно кусала его при каждом удобном случае. Он часто оглядывался, надеясь заметить хоть какой-нибудь признак того, что Гизур следует за ними, и стараясь, чтобы его взгляды выглядели естественно. Однако никакой надежды на спасение не появлялось, но все же он пользовался случаем, чтобы оставить след ноги на влажной земле у ручьев, через которые они переправлялись, и повсюду, где мог, обламывал ветви и сучья.

- Весьма похвально,- заметила Сольборг после полудня этих ухищрений.- Тебе почти удалось представить дело так, словно здесь прошло целое войско. Всякий бы успешно мог следовать за нами - кроме болванов, которым ты пытаешься подать знак. Любой мало-мальски стоящий маг мог бы выследить тебя безо всяких знаков, так почему бы тебе не уняться? Сердце кровью обливается при виде твоих бесплодных трудов.

Ивар бросал назад отчаянные взгляды, гадая, где же Гизур. Он надеялся, что вот-вот его освободят, но день миновал, а он все еще оставался пленником.

На рассвете остановились в потаенной скальной впадине неподалеку от вершины огромной горы, откуда открывался прекрасный вид на пройденный ими за день путь. Торвор уселась и начала вязать, но глаза ее ни на миг не уставали искать внизу Гизура и Скапти. Нидбьёрг, обратившись лицом к югу, сверялась с какими-то картами.

- Перебравшись через эти холмы, мы должны уже столкнуться с огненными йотунами,- удовлетворенно заметила она.- Через неделю мы уже доберемся до могилы, если все пойдет как надо.

- Не думаю,- отозвался Ивар.- Лоример неотрывно следовал за нами, и когда он обнаружит ваши жалкие фокусы...

- Молчи! Не смей произносить при мне его имя, не то сам не знаешь, как тебе будет худо! - проворчала Нидбьёрг.- По-твоему, мы дряхлые старушки, которые тешат себя мелкими пакостями, но позволь сказать тебе, молодой человек, что ты впутался в весьма и весьма опасное дело. Я не задумываясь вмиг сверну тебе шею, как цыпленку, если только сочту это нужным.

Она вдруг напомнила Ивару старую и злобную змею с морщинистой сухой кожей и полускрытыми за складкой кожи горящими глазами. Ивар заморгал и поспешно отвел глаза от ее пронзительного гипнотического взгляда. Впервые он осознал, что столкнулся с силами зла, отличными от черной магии Лоримера и куда более таинственными и грозными.

Он улегся, пристроив на камне голову, разламывавшуюся от боли. Мысли о побеге витали в его голове, а Торвор и Нидбьёрг обсуждали узоры для вязания. Сольборг стояла молча и лелеяла кровавые мечты, с удовольствием помахивая ушами и вздыхая.

Среди ночи Нидбьёрг вдруг подняла их в путь, так нещадно бранясь на всех без разбору, что Ивар заподозрил, будто Гизур уже близко. Он мешкал и спотыкался в темноте, надеясь задержать старух. Притом он изнемогал от усталости и не видел почти ничего, что придавало бы его тактике законные основания. Вначале он держался за хвост Сольборг, и она с радостью тащила его по рытвинам и острым камням, заводила в ледяные ручьи, так что в конце концов Ивар попросту сел на землю и отказался идти дальше, пока не развиднеется. После долгого спора, щедро сдобренного угрозами, сестры сдались, и Торвор неохотно произнесла заклинание, приняв свою фюльгыо, так что Ивар поехал верхом, вместо того чтобы брести наугад в темноте.

- Это безумие,- бормотал он, покуда вся компания тряслась по камням и сам он восседал, цепляясь изо всех сил, на костлявом хребте Тор-вор.- Да мы все здесь шеи свернем. Почему бы не подождать до утра?

Нидбьёрг вместо ответа лишь угрожающе оскалила зубы, и путешествие во тьме продолжалось. Временами Ивар впадал в дрему, и хуже всего было то, что пробуждался он неизменно свисающим со спины кобылы, и ему стоило немалого труда вскарабкаться наверх.

Когда начало светать, они прокладывали путь по неровному отрогу горы под порывами промозглого ветра. Ивар рад был, что на нем черный плащ Бирны, который отталкивал ветер и туман, как перья утки отталкивают воду. Он злорадно заметил, что у Нидбьёрг посинел кончик носа. На самой вершине горы ветер набросился на них с новой силой, осыпав пригоршнями мерзлого снега. Нидбьёрг не обратила на это внимания, но обе лошади стонали, вздыхали и с несчастным видом хлопали засыпанными снегом веками.

Тропа спустилась в долину, укрытую от ветра. Вид зелени так обрадовал всех без исключения, что Нидбьёрг устроила привал. Будь воля Ивара, он полдня провел бы, греясь на солнышке, но Нидбьёрг очень скоро опять погнала его в путь, на сей раз пешком, чтобы Торвор могла ехать верхом и отдохнуть. Ивар спросил было, когда же придет его черед отдыхать, но получил в ответ только угрожающее клацанье зубов Сольборг. От избытка великодушия Нидбьёрг посулила в полдень, что на ночь они остановятся в странноприимном доме, который как раз должен быть по пути.

Солнце почти зашло, когда они наконец увидели этот дом. Из трубы не тянулся дым, и во всем доме не было ни единого признака жизни. Подойдя ближе, он разглядел "дом" во всех подробностях - жалкие развалины с провалившейся крышей и сгнившими дверными косяками. Разочарованный, он отогнал прочь сладкие мечты о тепле очага и сытной стряпне. При их приближении из дома вспорхнуло семейство сов, ухая так возмущенно, словно их уже много лет никто не тревожил. Ивар жадно следил взглядом за птицами, но все это были большие серые совы, ничуть не напоминавшие белую сову, которую он втайне надеялся увидеть.

- Мерзкое место, - бормотал он, совершенно пав духом и обозлясь. - Только альвконуры могли устроить здесь ночлег. Ни крыши, ни хвороста, ни еды. Альвы хоть и неумехи, зато, по крайней мере, знают толк в еде и удобствах.

Он ворчал вполголоса, покуда ведьмы были заняты устройством не слишком роскошной стоянки. Нидбьёрг была туговата на ухо, а другие к нему не прислушивались, так что он от души добавил к своей тираде кое-какие оскорбительные реплики. Сольборг сбросила облик фюльгьи и с нескрываемой злостью ворчала на то, что сестры плохо с ней обращаются, потому что она младшая.

Ивар кое-как наскреб древесины себе для костра - главным образом с торфяных стен, укрепленных когда-то балками. Наконец он разжег огонь и, завернувшись в плащ, с тяжелым вздохом улегся у костра. Сестры меж тем развлекали себя воспоминаниями.

Воспоминания перешли в обсуждение разных гостей, которых сестры в свое время заездили до смерти в конском облике или загубили как-то иначе, так что гнев, вскипавший постепенно в Иваре, прогнал сон. Наконец он сел, одарив сестер яростным взглядом:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});