Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

И это всё?

Я почти разочарован. Неудивительно, что Линн, в нескольких шагах справа от меня, уже вырубила своего оппонента. Я не видел, как именно она это сделала, но сомневаюсь, что для этого потребовалось особое мастерство. Скорее всего, она просто ударила рукоятью ему по затылку. Внезапно мне уже не так стыдно за своё поражение в нашу первую встречу.

— Как думаешь, Линн, что нам теперь с ними делать? — спрашиваю её, не отрывая остриё меча от разбойника передо мной — единственного, кто ещё в состоянии стоять. И вообще говорить.

Линн подходит к нам, коварно ухмыляясь. На месте наших незадачливых противников, я бы испугался, что она могла задумать.

— Раз уж они пришли, чтобы лишить нас всего, что мы имеем, и проиграли, то будет справедливо забрать у них всё, что у них есть… Согласен?

Киваю, задумавшись.

— Украсть у вора. Классика. И звучит очень героически, если потом раздать это бедным, — упираю меч в грудь разбойника. — Ты слышал желание дамы.

Возникает заминка. Складывается впечатление, что ему с трудом даются слова, пока он пытается уследить за моим клинком, не двигая головы. Кажется, он даже дышать не смеет. Мне его почти уже жаль.

Ну ладно, нет, совсем не жаль.

— У нас ничего нет, господин. Сжальтесь. Мы больше так не будем.

Шут гороховый.

— Уверен, что если мы сейчас проверим, то ничего не найдём?

— Клянусь.

— Тогда раздевайся.

Я уже ожидал, что он переспросит, что я имею в виду, и мне придётся повторить. К счастью или к сожалению, этого не происходит. Он застывает неподвижно, как статуя. Я уже собираюсь сказать, что не собираюсь ждать их всю ночь, как вдруг Линн, собравшая с земли три меча, возвращается ко мне.

— Артмаэль, — шепчет она мне. И почему-то вдруг мне не нравится то, как она произносит моё имя. Наклоняюсь к ней. — Эти люди — не простые разбойники.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она протягивает мне один из коротких мечей. Только поднеся его ближе к глазам, я замечаю линии, идущие по краю, и только проведя пальцами по лезвию, я понимаю, что это значит. Всё оружие в Маравилье носит знак страны, в которой его изготовили. Нечасто сильфосские клинки можно встретить в Сиенне, равно как меч из Идилла вряд ли просто так окажется в Гранте: торговля оружием — дело крайне деликатное, обычно его не экспортируют в другие королевства. И не думаю, что у нас в руках сейчас исключение.

— Так, значит, вы из Сильфоса.

Тот, у которого до сих пор не остановилось кровотечение из носа, поднимает глаза.

— Может, да, может, нет, — отвечает он голосом, в котором смешались страх и злость.

Улыбаюсь, впечатлённый его смелостью, и перевожу свой меч на него, напоминая тем самым, кто из нас двоих остался вооружён.

— Вас ведь наняли, я прав? Кто вас послал?

Они не отвечают, и мне становится ясно, что наши подозрения небезосновательны. Интересно, они так верны нанимателю или обещанным деньгам? Какова их цель? Напугать нас? У нас при себе нет ничего ценного, и уж тем более нет ничего, что могло бы понадобиться кому-то из Сильфоса. Если только… Хмурюсь от внезапной догадки. Если только их цель не что-то, а кто-то. Я? Линн?

Прикусываю губу, с каждой секундой теряя терпение.

— Я вас насажу на меч одного за другим в общий шашлык, если вы не станете сговорчивее.

Провожу рукой по лезвию меча, который всё ещё держу в левой руке. Они намеревались убить нас или просто припугнуть?

— Лорд Кенан, — признаётся тот, что с разбитым носом. — Нас нанял лорд Кенан.

Вздрагиваю и оглядываюсь на Линн. Так он всё-таки не умер. Он послал за ней своих людей то ли чтобы убить, то ли чтобы заставить вернуться. Стискиваю зубы. Ему это с рук не сойдёт. Она больше на него не работает. Теперь она сильная и свободная, даже когда на её лице мелькает выражение чистого ужаса. Мне хочется протянуть ей руку и сжать ладонь, чтобы она знала, что я рядом. Хочется обнять её, как в тот день в хижине. Хочется сказать ей, что всё хорошо, ей нечего бояться.

Но проходит секунда, и страха как ни бывало. Все эмоции исчезают. Девочка изо льда возвращается и берёт ситуацию в свои руки, гордая и невозмутимая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надо было проследить, чтобы этот ублюдок сдох наверняка, когда у меня была такая возможность, — произносит она с такой холодностью, которая совсем не вяжется с образом той девушки, что я видел последние дни. — Уходите. Возвращайтесь к нему и передайте от меня, что я ему не принадлежу. Пусть пошлёт хоть сотню человек, но он больше никогда меня не увидит.

Напряжённое молчание. Наёмники переглядываются, словно их не устраивает такой исход. Я всё ещё не понимаю, но уже не трачу время на расспросы. Делаю угрожающий шаг к ним, высоко подняв оружие, и они бросают на меня испуганные взгляды. Ничего не говоря, они убегают со всех ног, волоча за собой третьего, так и не пришедшего в себя.

И теперь…

Возвращаю меч в ножны и разворачиваюсь к ней. Продолжаю держать рукоять — на всякий случай.

Помедлив, протягиваю к ней свободную руку.

— Линн?

Она отскакивает прежде, чем я успеваю дотронуться до её плеча. Её реакция причиняет не меньшую боль, чем пощёчины, но не физическую.

Нет, пожалуйста. Только не всё с начала.

Не отстраняйся от меня.

— Я в порядке, — бормочет она.

Это враньё старо как мир.

— Нет, не в порядке, — поднимаю её подбородок своими пальцами. Я всё время опасаюсь, что она может испугаться, если не буду достаточно осторожен. Как дикий зверёк. — Посмотри на меня.

Она воспринимает это не как просьбу, а как вызов, в котором ей нужно посмотреть мне в глаза и показать, что никто и ничто не может выбить её из колеи. Будто я чужой ей человек. Словно она не понимает, что я уже научился замечать малейшие изменения в её лице. Эта девушка — не настоящая Линн.

Я опускаю руку на её плечо. Провожу пальцами по ключицам. Они побелели от напряжения, с которым она сжимает кулаки. И хотя уголки моих губ хотят опуститься, я заставляю себя улыбнуться и быть сильным за нас двоих. Потому что быть сильным не значит выстроить стену, как это делает она. Не значит закрыться от всего мира.

— Ты… ты же это видела, да? — бормочу я.

Её замешательство — единственная эмоция, которая позволяет на секунду опустить стену, в её нынешнем состоянии.

— Что?

— Трёх здоровенных бандитов в масках. У них при себе было оружие, которым они нам угрожали. Двое напали на меня, а третий — на девушку-торговку, с которой мы гуляли, — она хмурится на непривычное определение. Я же стараюсь выглядеть максимально невинно при этом. — Чуть было нас не убили. Честно говоря, я уже думал, что всё, нам конец. К счастью, я рыцарь без страха и упрёка, а девушка умеет постоять за себя! Поэтому мы победили. И, поражённые, истекающие кровью и умоляющие о пощаде, они признались нам, что их послал лорд Кенан.

Удивление на её лице вызвало у меня ещё большую улыбку. Я поднимаю её руку, в которой она всё ещё держит один из мечей наёмников.

— Я посылаю тебе, отец, — продолжаю я, — одно из мерзких орудий, которыми они пытались лишить нас жизни. Как видишь, на нём изображён герб нашей прекрасной родины. Конечно же, в твоей власти выяснить его происхождение и подтвердить сказанное мной. Так пусть это возмутительное преступление не останется безнаказанным, ибо тот, кто способен поднять оружие против своего принца, способен пойти и против короля. Я не вижу никаких причин для попыток покушения на одного из своих сюзеренов, но некоторых дворян сложно держать в узде. Я настаиваю на справедливом наказании для лорда Кенана, чтобы показать, что происходит с теми, кто не любит свою страну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Линн резко втягивает воздух, и я убираю руку.

— Что всё это..?

— С любовью, Артмаэль.

— Ничего не понимаю, — бормочет Линн.

— Примерно такое письмо я собираюсь написать своему отцу, как только мы вернёмся на постоялый двор, — бережно разжимаю её пальцы, забирая у неё меч. — Никто не может напасть на принца и уйти безнаказанным. И если это заодно позволит избавиться от одного проблемного дворянина… Тем лучше.