Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

Мне в голову приходит безумная мысль.

— Только не говори, что ты нашла единорога, — шепчу я, оглядываясь по сторонам, словно и вправду надеюсь увидеть белоснежную лошадь с рогом посреди лба, выходящую из кустов.

— Они показываются только перед непорочными девицами, — напоминает Линн, улыбаясь с самым невинным видом. — Но вот незадача…

Она прикладывает палец к губам, и я замечаю, как она замедлила шаг. Пытаюсь подстроиться под новый темп. Мы бредём едва слышно. Между деревьями появляются крошечные огоньки. Сначала я принимаю их за светлячков, но, приглядевшись, замечаю, что их свечение скорее синеватое.

Линн берёт меня за руку, чтобы повести за собой, и я забываю, как дышать. Её горячая кожа прикасается к моей, намного более холодной. Она словно даже не поняла, что только что сделала. Сам стараюсь не шевелить пальцами, боясь, что как только она осознает, то тут же отдёрнет руку.

Когда мы подходим ближе к огонькам, она заставляет меня пригнуться, и мы прячемся в кустах. Словно две тени, мы раздвигаем ветки и смотрим.

Я не сразу поверил своим глазам. Думал, что они меня обманывают, что это какая-то игра света. Но огоньки настоящие, и они притягивают моё внимание. Словно красуются, пытаются удивить меня, хотя даже не знают, что я здесь. Не должны знать.

Ступенчатое углубление земли создаёт белые каскады воды с небольшой заводью внизу, из которой уже вытекает речка побольше, бегущая в сторону моря. Над поверхностью воды и пышной зеленью вокруг десятки синих огонёчков танцуют в идеальной гармонии, будто специально устраивают для нас уникальное зрелище. Их движения сопровождаются лёгким звоном, как переливы стеклянных колокольчиков, которые эхом разносятся по лесу. Я не могу оторвать глаз. Сначала я никак не мог понять, что это такое: звёзды? Насекомые? Пытался приглядеться. Бабочки? Но какие-то совсем уж крошечные. Когда одна из них задерживается на водной глади, прежде чем взлететь вновь, до меня доходит то, о чём Линн наверняка уже давно догадалась.

Это феи.

Феи, играющие с водой, создавая волны. Феи, свободно парящие над перекатами воды. Феи, танцующие с поразительной грациозностью, с такой естественностью и притягательностью, какие свойственны только самой природе или чистейшей магии.

Они прекрасны. Это красивее всего, что я когда-либо видел. Но я, разумеется, не говорю этого вслух, чтобы не разрушить момент. Услышь они мой голос, то тут же бы разлетелись. Поэтому, как бы сильно мне ни хотелось поблагодарить Линн за то, что привела сюда, я просто продолжаю смотреть на этот раскрытый секрет и сжимаю её руку в своей. «Мы можем остаться здесь навсегда?» — как бы спрашиваю её этим жестом, несмотря на то, что уже знаю ответ. — «Можем притвориться, что ничего больше не существует? Только ты и я…»

Линн переплетает наши пальцы.

Мы сидим так несколько минут, а может часов, или даже целую жизнь. Когда, наконец, мне удаётся оторвать взгляд, мир кажется совершенно другим местом. Я запомнил каждую деталь, перед глазами всё ещё стоят их танцевальные фигуры в воздухе, а в ушах — звон колокольчиков при каждом взмахе маленьких крылышек. Как будто увиденное утолило потребность, никак не связанную с телом, но вместо того, чтобы остаться довольным и благодарным, я чувствую себя опустошённым. И в то же время жаждущим большего. Мне любопытно, сколько ещё чудес таит в себе этот мир, но даже представить не могу, чем он сможет настолько поразить меня в следующий раз.

Повернув голову к Линн, я обнаружил, что она, не отрываясь, смотрит на меня.

Вздрагиваю.

— Как?.. — спрашиваю шёпотом, едва ли громче нашего дыхания. Как будто наши голоса могут осквернить песнь фей, я наклоняюсь чуть ближе к Линн, чтобы не говорить громче необходимого.

Феи, конечно, были прекрасны… Но её лицо, так близко к моему, не менее красиво. Свет фей мерцает на её коже, оттеняя синими и серыми цветами. Глаза сияют от счастья, на губах играет ослепительная улыбка.

— На рынках ходят слухи не только о тебе, принц.

Наклоняюсь чуть ближе к ней. К её уху. Чтобы наши слова остались тайной только между нами. Больше мне ничего не нужно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо, что показала мне.

Она слегка вздрагивает и тут же отстраняется немного, чтобы заглянуть мне в глаза. Улыбается застенчиво. Будто я ей нравлюсь. Будто в её теле живут две совершенно разные девушки. Будто она учится принимать их обеих, создавая баланс.

— Спасибо, что беспокоился за меня.

Ах, ну вот опять. Желудок совершает сальто. Невидимая рука сжала сердце, заставляя его биться чаще. На мгновение забываю, как дышать. Мир вокруг замедляется, пока я смотрю на её лицо.

На её глаза. На губы.

Хочу поцеловать её.

Но если я это сделаю, между нами всё изменится.

Позволяю моменту пройти мимо и отстраняюсь, пытаясь вернуть себе контроль над собственным телом.

— Пойдём обратно, — шепчу, слегка приподнимаясь, и тяну её за собой. Меня безумно тянет оглянуться на фей последний раз, но я этого не делаю: на пути нас ждут ещё сотни чудес, нужно смотреть только вперёд.

Не знаю, в какой момент я замечаю, что наши руки всё ещё сцеплены. Это ощущение кажется таким естественным, что я не могу заставить себя убрать руку, да и она не выглядит хоть сколько-нибудь обеспокоенной этим — возможно, потому что её мысли сейчас витают где-то в другом месте. Как только она заметит, то тут же разорвёт контакт, верно? Или всё-таки, может, нет?

Я уже собираюсь открыть рот и спросить её насчёт обещанного мне самим собой вина, о котором вспомнил по мере приближения к деревне. Мы всё ближе подходили к домам, как вдруг посреди пути нарисовались три фигуры, надвигаясь на нас. Три лезвия трёх острых кинжалов сверкнули в темноте.

Я отпускаю руку Линн (хотя мне очень не хотелось этого делать) и кладу себе на пояс.

— Отдайте нам всё, что у вас есть, — командует один из мужиков.

Разбойники? Видимо, они не заметили, что мы тоже вооружены, поэтому я достаю собственный меч с нарочитой медлительностью, показывая им свой клинок во всём его великолепии. У меня самого вырывается восхищённых выдох, будто я впервые его вижу.

— Кажется, из нас троих самый большой у меня.

Краем глаза замечаю улыбку Линн, которую повеселил мой комментарий. Она тоже показывает им, что не так беззащитна, как могло показаться на первый взгляд.

— Ну, а в моём случае главное не размер, а умение им пользоваться, — произносит она, поигрывая собственным кинжалом. — К тому же я очень ревниво отношусь к своей собственности, так что вы от меня ничего не получите…

Нерешительная пауза. Кажется, наши неожиданные разбойники уже почти готовы передумать связываться с двумя ненормальными, подшучивающими на тему оружия. Почти. В итоге они всё-таки бросаются на нас. Двое нападают на меня, видимо, сочтя за более серьёзную угрозу. Они, разумеется, правы — я легко их отталкиваю от себя. Мне совсем не страшно бить по рукам и ногам, хотя не думаю, что решился бы пронзить сердце, представься мне такая возможность.

Наши противники, в свою очередь, оказываются не такими уж искусными мечниками, и не думаю, что это какой-то обманный ход. Чёрная одежда, с плотно завязанными капюшонами и платками, закрывающими лица, — они больше похожи на игру теней, чем на настоящих людей. Они плохо управляются с оружием, будто только недавно впервые взяли его в руки. Возможно, так и есть. Не всех учат владеть мечом, едва только получается его поднять, как принцев (или, по крайней мере, как принцев, которых, как и меня, интересуют тренировки — не все мы придерживаемся одинаковых взглядов, бывают и другие правители).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не знаю, как я это делаю. Просто понимаю, что идёт бой, и действую инстинктивно. Бью одного из них левой рукой в лицо. Слышу хруст и на мгновение пугаюсь, что повредил себе костяшки, но нет, ладонь работает, как надо. Мой враг согнулся пополам и кричит что-то про сломанный нос, через его пальцы просачивается кровь. Я наношу пару точных ударов по руке его товарища, и тот сдаётся.