Пепел звезд - Елена Гайворонская

– Я обязан проверить все возможные варианты. – Сказал Фролов.

– О'кей, – Дмитрий поднял руки ладонями вверх, – проверяйте.

Он приготовился сесть в машину, когда Фролов придержал дверцу.

– Эй, адвокат. Лучше отдай мне все, что накопал, и езжай домой. Я сам доведу это дело. Если твоя подружка не при чем, она не пострадает. Обещаю. Согласен?

– Не могу, – сказал Дмитрий уже без тени иронии. – Честное слово. Я должен сделать это. Сам.

– Сам, – раздраженно передразнил Фролов. – Готов поспорить, ты и в армии-то не был?

– Бог миловал! – саркастически улыбнулся Дмитрий. – Но на сборы ездил. В Тульскую область. Мы там картошку копали. Ох, и славная тогда картошечка уродилась!

– Ну да! – в тон ему протянул Фролов. – А у преступника пушка. Тоже тульская. Токарева. Слыхал о таком? И, когда он ее к твоей башке приставит, картошкой будешь отбиваться, Рембо?

– Можно подумать, у тебя башка бронированная.

– Вроде того.

– Ты ведь в Чечне был, да? – сам того не желая, спросил Дмитрий.

– А ты откуда знаешь?

– Слышал, как тебя опера «чеченцем» называли.

– Спасибо, что не «рыжим», – скривился Фролов.

– Страшно было?

– Вот так разговаривал с пареньком восемнадцатилетним, как с тобой сейчас, а потом он ушел в ночное дежурство. Через месяц голову его нашли. Страшно?

– Страшно, – признался Дмитрий. – Очень. Прости за дурацкий вопрос.

– Ладно, – Фролов, махнув рукой, снова слазил за сигаретами, но обнаружил пустую пачку. Дмитрий достал свои. Предложил молчаливым жестом. Фролов покосился, потом взял пачку, кивнув в знак благодарности. Они снова задымили.

– Ничего сигареты. Но слабоваты.

– Я все бросить пытаюсь.

– Зачем? Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет?

– Тоже верно.

– Страшно, парень, что люди с людьми такое проделывают. – после паузы выговорил Фролов. – Но еще ужаснее, что есть мразь, которая на этом руки нагревает. Деньги свои вонючие отмывает, на которых кровь наших пацанов. Я тогда себе слово дал – если жив останусь, пойду в органы работать. Чтобы найти этих тварей – и к стенке. За всех ребят наших погибших. На Петровку думал попасть. Хрен. Застрял в этой дыре. Главное, на войне проще было – сразу видно, где чужой, где свой. А здесь – все в костюмах дорогих, при галстуках. Черт не разберет…

Фролов снова замолчал. И какого лешего он разболтался перед этим адвокатом? Он их терпеть не может…

– Я тоже, – вздохнул Дмитрий, – когда на юриста шел учиться, думал, невинных буду защищать… Полон был светлых идей и благих дум… Дело Веденеевой – главное в моей жизни, понимаешь?

– Могу понять, – сказал Фролов, – красивая девочка. И, кажется, кто-то здорово ее подставил. Что тебе поведала мамаша Португал?

– Дала пару адресов. Я тебе покажу. Не ходи к ней. Она бедная, одинокая, не слишком удачливая художница. Спивается потихоньку. Горюет, что несколько лет не видела и не слышала сына.

– Похоже, тот еще фрукт. Ну, что за адреса?

– Только ты дай мне слово, что поедем по ним вместе.

– Адвокат! Я думал, мы поняли друг друга.

– Тогда до свиданья. – Дмитрий повернулся боком, намереваясь сесть в машину.

– Я арестую тебя за неоказание содействия следствию. – Заявил Фролов.

– Я выкручусь. – Пообещал Дмитрий.

– Нисколько не сомневаюсь, – пробурчал Фролов. – Ох, не люблю я адвокатов…

– Да и я ментов не жалую. – Поведал Дмитрий.

– Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой Фролов. – стерплю тебя еще полчаса.

– Готов поспорить – потерпеть мое общество не намного сложнее, чем вашего майора.

– Все-то ты знаешь, адвокат.

Впервые на замерзших губах Фролова появилась дружелюбная улыбка.

Разговорчивый охранник гаражного товарищества на Крылатских Холмах поведал, что прежний владелец уже года три как продал свой трехэтажный кирпичный автодомик другому лицу.

– Облом, – подвел итоги Фролов. – Ну, что там у тебя в Переделкино? Ищем, как два идиота, сами не знаем что.

– Ты же опер, где твой профессиональный нюх? – съехидничал Дмитрий.

– Дома забыл. Ладно, разворачивай тачку, первым поедешь.

– Нет, – запротестовал Дмитрий, – у меня плохо с ориентацией. Поезжай снова ты впереди, а то до завтра не доберемся.

– Как же ты один собирался?

Дмитрий устремил на своего случайного напарника выразительный взгляд и сокрушенно вздохнул.

Перед калиткой дома номер двадцать три был наметен громадный сугроб. Даже слепому стало бы понятно, что вид у одноэтажного домика абсолютно не жилой. Тем не менее, Фролов и Дмитрий перелезли через деревянный забор и обошли здание вокруг.

– Не слишком-то круто, – подметил Фролов.

– Да уж.

– Ну, доктор Ватсон, здесь наши пути расходятся.

– Что ж, спасибо за компанию.

– Ладно…

В «девятке» задребезжала рация.

– Фролов!

Сквозь хрип и шипение донесся далекий женский голос:

– Юра, поступила информация на джип «Черокки» черный, номера…

Дмитрий втиснулся в приоткрытую дверь, моментально навострив уши. Фролов попытался одной рукой выпихнуть его прочь, но Дмитрий стоял насмерть.

– Обнаружен сотрудниками ГИБДД неделю назад где-то за Мытищами. Битый. Сейчас в отстойнике. Нет, хозяин не объявлялся…

– Еду.

– Я с тобой! – завопил Дмитрий и, потеряв равновесие, ткнулся носом в панель приборов.

– Слушай, отвали, а? – рявкнул Фролов. – Экзотики не хватает? Переходи в менты! Отгони свой драндулет, мне нужно выехать.

– Она называется «Тойота Карина Е», – Дмитрий сел за руль и с невозмутимым видом принялся крутить магнитолу, насвистывая в такт.

– Ты выезжать собираешься?

– Нет. Мне и здесь хорошо.

– Сдам назад и разобью твою «Е».

– Свою тоже поцарапаешь.

– Ты меня не зли, адвокат, у меня военная контузия!

– Я тоже нервный, хочешь справку покажу?

Они препирались через приоткрытые окна еще минут десять. Наконец, не выдержав, Фролов вылетел из машины, сжимая кулаки. Дмитрий тотчас предусмотрительно поднял стекло.

– Ты свинья, опер, – возмутился он в ответ на отборные ругательства капитана, – я тебе все адреса выдал, а ты боишься показать мне какой-то вшивый битый джип. Мужчины так не поступают. А еще фронтовик.

– Пасть заткни, канцелярская крыса! Разворачивай оглобли, первым поедешь!

– Це добре. Культурные люди всегда смогут договориться, – удовлетворенно заметил Дмитрий.

– Навязался на мою голову, зануда, блин!

– Так точно. – Дмитрий повернул ключ зажигания.

Вечер выдался для Ады на редкость необычным. Она забыла, когда в последний раз сидела в торжественно-монументальном зале консерватории, наслаждаясь музыкой Шнитке. После она и Борис брели по тонкому ковру из свежевыпавшего снега.

– Ты много знаешь о музыке.

– Ничего удивительного, – признался Борис, – я готовился. Перерыл уйму книг.

– Правда? – Ада рассмеялась. Давно она не чувствовала себя так непринужденно с мужчиной. – А вот одна очень славная и умная женщина сказала мне однажды, что нужно всегда оставаться самим собой.

– Отлично! В следующий раз поболтаем о компьютерных программах.

– С тобой удивительно легко, – призналась Ада.

– Я рад. А ведь вначале ты не хотела идти? – он улыбнулся.

– Верно… Просто за последние дни столько всего произошло… Это был тяжелый год. Только что мы похоронили подругу. Когда-то у нее были проблемы с наркотиками. Незадолго до несчастного случая она вновь сорвалась… А мы ничего не замечали. Или не хотели замечать… Не могу избавиться от мысли, что, если бы не наш эгоизм, все могло бы быть иначе… До сих пор в голове не укладывается, что ее уже нет.

– Не надо винить себя во всем, что происходит. Я понимаю, потерять близкого человека – это очень тяжело. Но жизнь продолжается.

– Да, ты прав.

– Как тебе удалось стать супермоделью? Наверно, ты была красивой девочкой и толпа мальчишек мечтала провожать тебя из школы?

– Вовсе нет. – Рассмеялась Ада. – Я была гадким утенком. Когда училась в Гнесинке, отправили на конкурс. Что-то вроде «Шире круг». Первого места, я, конечно, не заняла и здорово расстроилась. И тогда подошел ко мне дядечка в потрясающем сером костюме, протянул визитку школы моделей при агентстве «Звезды». Обучение бесплатно: «Попробуйте». Я решилась. Тайком от мамы бегала на занятия. А по окончании мне вдруг предложили контракт…

– Должно быть, твоя мама гордится тобой?

– Да уж… – усмехнулась Ада, – еще как… Расскажи лучше о себе.

– Что ж… однажды я был женат, – будничным тоном сообщил Борис.

– Вот как?

– Ага. В далеком студенчестве. Целых два месяца. На американской девочке-хиппи. Это был кошмар. Мне пришлось колесить за ней по всем Штатам, чтобы оформить развод. Не хотел тебе говорить, но решил, так будет лучше. Надеюсь, я не сильно тебя напугал?

– Подумаешь, – сказала Ада, – если бы я выходила замуж за всех моих «хиппи», я смогла бы открыть магазин по продаже обручальных колец.