Пепел звезд - Елена Гайворонская

– Дорогая, – Антон сдержанно коснулся губами ее щеки, – ты очень кстати. Пожалуйста, подойди сюда. Сними перчатки.

Не раздеваясь, Марина удивленно шагнула к мужчинам.

– Вам нужно приложить ладонь вот сюда, – сказал молодой человек, указав на ничем не примечательное место на стеновой панели. – Хорошо. – Он набрал что-то на своем приборе.

– Готово.

Кусок панели отъехал в сторону. За ней обнаружился довольно приличных размеров сейф.

– Теперь посмотрите вот сюда, – на двери сейфа обнаружилось маленькое круглое отверстие, по форме напоминающее человеческий глаз.

Марина вопросительно взглянула на Антона. Тот кивнул. Она покорно выполнила непонятную просьбу. Внутри было только странное зеленоватое свечение.

– Готово, – снова сказал молодой человек, пощелкав «ноутбуком». – Можете открывать.

Марина потянула за ручку, убедилась, что сейф пуст, закрыла обратно.

– Все? Я могу, наконец, раздеться?

Она скинула норковое пальто и прошла наверх.

– Объясни, что все это значит? – спросила она у подошедшего через некоторое время Антона.

– Хорошо. Идем.

– Снова туда?

– Да.

Теперь они были вдвоем.

– Это мой личный сейф. Я буду хранить там очень важные документы, деньги и прочее. То, что ты видела сейчас – новейшая система защиты. Этого парня мои люди посадят в течение часа на самолет до Тель-Авива. Никто не знал и не должен знать, что здесь происходило.

– А если он проговорится?

– Полностью исключено. Его никто не сможет найти.

– Надеюсь, его не убьют?

Антон усмехнулся.

– Послушай, разговор идет об очень важных для нас с с тобой вещах. Пожалуйста, не отвлекайся на глупые вопросы. Доступ к сейфу можем иметь только я и ты – моя жена. Я доверяю тебе как никогда никому, понимаешь?

– Да.

– И если со мной что-нибудь случится…

Марина почувствовала, как холод подбирается к рукам и ногам. Все тело заколотила мелкая дрожь.

– Перестань! – закричала она, затыкая уши, отчаянно мотая головой, – я не хочу, не могу этого слышать!

– Но ты должна! – хватая ее за запястья, заорал и Антон. – То, что останется после меня будет твоим!

– Мне ничего не нужно! Оставь меня!

Она выбежала из холла, бросилась вверх по лестнице, в спальню, упала на кровать, зарываясь лицом в подушки, вцепившись зубами в наволочку.

Он вошел, сел рядом, закурил.

– Ну, пожалуйста, Мариш… Ты же умная девочка…

– Антон… – она взяла себя в руки, пересиливая дрожь. – Мы же богаты. Бросим все, сделаем документы, уедем куда угодно, на край земли… Начнем новую жизнь, заведем детей, как все нормальные люди…

– Нормальные… – он усмехнулся. – Да я и пары дней так не протяну. И ты тоже. Мы же два сапога – пара. Мы были ничем. Изгоями. А стали всем. ЭТО – моя жизнь. Пусть дерьмовая, но я не смогу по-другому. Это – мой город. Моя власть. Пусть параллельная. Это наркотик. Мы все на него подсели. И нет пути назад. Да, я обречен. А кто вечен? Ленин? Что лучше – сдохнуть от пули киллера или тихо загнуться от старческих болячек? Или под колесами «чайника» на «Жигулях»?

Марина поднялась. На смену безотчетному ужасу постепенно приходила опустошающая усталость.

– Яркой кометой из ада в ад? Так или иначе, я останусь с тобой. И, быть может, дождусь такого дня, когда тебе самому надоест играть в войну.

– Все может быть, – сказал Антон. – А сейчас надевай вечернее платье. Поедем куда-нибудь. Все-таки сегодня нам есть, что отметить. Найди ТО САМОЕ, в котором я увидел тебя впервые. Оно чертовски тебе идет.

Глава 3

– Значит, тебя ангажируют на съемки Модели года? Сиди, не дергайся. А то глаза получатся косыми. Как прошло свидание?

– Неплохо. Марина… – Ада покосилась по сторонам и, убедившись, что кроме них больше никого нет, задала мучивший ее вопрос:

– Я не могла видеть тебя вчера в нашем городке?

Кисточка в руке Марины продолжала бесстрастно сновать по личику подруги.

– Вполне возможно. Я там живу. Готово. Можешь ехать. Желаю стать первой.

– Скорее всего, я и стану первой, – мрачно сказала Ада. – Юльки нет. Ленка отказалась от всех съемок… Но меня почему-то вовсе не привлекает лидерство такой ценой… Скажи, а ты представляешь, С КЕМ ты живешь?

– Тебе пора, – Марина поправила баночки на трюмо. – Опоздаешь.

– Этот человек бандит. Об этом весь городок знает.

– Вот как? – Марина в упор поглядела на подругу колючим, через сузившиеся веки, взглядом. – Кто же об этом знает? Большие милицейские чины. Сотрудники ФСБ. Работники администрации президента. Продолжать? Это наши соседи. Почему же они ничего не предпринимают? Не арестуют, не выселят…

– Речь не о них, тебя что связывает с таким человеком? Лично тебя?

– Очень многое, – яростным полушепотом выпалила Марина. – Где были твои добропорядочные дяди и тети, когда я боролась не за место под солнцем – за кусок хлеба? Когда меня били, унижали, трахали – кто из них, честных и хороших – хоть раз вступился за чужого ребенка?! И теперь, когда я, несмотря ни на что, выжила и выросла, не надо читать мне морали! Антон был первым и единственным мужчиной, не пытавшимся меня использовать, разглядевшим во мне человека. Мне глубоко наплевать, кто он и чем занимается. Пусть весь мир повернется против него – я одна буду «за». И, если ты хочешь, чтобы наша дружба продолжалась, прошу не затрагивать впредь этой темы.

– Неужели, – прошептала потрясенная Ада, – он так много для тебя значит?

– Поезжай на съемки. Больше не о чем говорить.

Марина подождала, когда дверь за подругой затворилась. Открыла окно. Из-за крыши соседнего здания выглянуло по-весеннему яркое солнце. Капало с крыш. На носу январь, а снова оттепель. Ну и погодка.

Марина вытянула вперед правую руку, на безымянном пальце которой появилось новое кольцо. Неброское. Всего лишь большой черный камень в окружении россыпи маленьких. Человек несведущий ни за что бы не подумал, что этот перстенек стоит целое состояние. Черные бриллианты с трудом поддаются огранке. Указательным пальчиком левой руки Марина бережно коснулась выпуклого камня.

– Все, – произнесла она в шумное многоголосье огромного мрачного города. – Он значит для меня все.

– Я боялся, ты не придешь.

– Я всегда держу слово.

Ада прошла в гостиную, огляделась. В углу потрескивал камин, отбрасывая на стены неясные тени.

Возле него на полу – медвежья шкура со свирепой мордой. Мебель на резных пузатых ножках. В центре комнаты – изящный столик, сервированный на двоих. Цветы. Извилистые свечи.

– Тебя, наверно, частенько пытаются пригласить на подобные ужины, – сказал Борис, как ни странно, смущенно.

– Не спорь, снова проиграешь.

– Всегда бы так проигрывать.

– Где твоя мама?

– Она здесь не живет. У нее давно другая семья. Это моя квартира.

– Здесь мило.

– Спасибо. Знаешь, как трудно навести порядок к приходу принцессы?

Зазвучала музыка. Плавная, чуть печальная. В черных глазах мужчины, сидящего напротив, мерцали отблески пламени свечи. Она чувствовала волнение и никак не могла с ним справиться. Борис разлил золотистое шампанское.

– За Новый год?

– Нет. За то, что ты пришла…

– Кто это все сделал?

– Я. Тебе нравится?

– Да. Ты здорово готовишь.

– Когда сильно постараюсь. Или когда «достанут» гамбургеры.

– А я – не очень. К тому же боюсь поправиться. Издержки профессии.

– Если ты выйдешь за меня замуж, – полушутя-полусерьезно сказал Борис, – обещаю стряпать по выходным. Низкокалорийные блюда.

– Звучит заманчиво, – рассмеялась Ада. – Буду иметь в виду.

Все слишком романтично. Чересчур красиво. Нереально. Игра полусвета-полутени… Все это надо прекратить. Пока не поздно…

– Могу я пригласить на танец самую прекрасную девушку в мире?

Завороженная блеском его глаз, она молча встала, подала руку… Даже через черный бархат платья она ощущала жар его ладоней. Сердце вновь заколотилось, готовое выпрыгнуть прочь. Как перед первым выходом на подиум. Но ведь она уже не девочка, чтобы трепетать от пристального мужского взгляда…

Да и что в этом парне особенного? Самый обыкновенный. Не красавец, не богач, не знаменитость…

Он наклонился к ее уху и, едва касаясь губами, опаляя дыханием, прошептал:

– Я влюбился в тебя с первого взгляда.

Горячая волна прокатилась по телу, стало нечем дышать. Она хотела отодвинуться, но лишь покачнулась, замерев, не в силах отвести затуманенного взгляда от его полуоткрытых чувственных губ…

Он поцеловал ее. Не как пресыщенный плейбой. Но как мужчина, который долго, упрямо, страстно желал именно ее и никого больше. Его рука осторожно скользнула под тонкую бретельку платья – слишком ненадежную защиту от страсти ночного огня…

«Что ты делаешь? Неужели ты так безнравственна, что позволишь ЭТО первому встречному? Как самка, желающая лишь одного – быстрого необременительного секса? Разве этого ты хочешь от жизни? Ты так глупа, что готова начать все сначала?»