Языческие шифры русских мифов. Боги, звери, птицы... - Борис Борисович Баландинский

шифрах животных число 27.

Одним из атрибутов богини Бает была кошка, в виде которой она часто изображалась. Бает греками отождествлялась с Артемидой, одним из атрибутов богини Басг являлся музыкальный инструмент под названием систр. В дальнейшем мы будем рассматривать шифровальный смысл кошки и ее место в шифрах животных более подробно и достаточно уверенно свяжем ее с числом, близким к 27.

Птицу из рода дроздов дерябу называли емелюхой (О.В. Белова), Это связывает дрозда с мужским именем Емеля, которое русские сказки присвоили ленивому дураку, младшему из трех сыновей крестьянина, творящему именем щуки различные волшебства. Впрочем, сказочному герою за выполнение той или иной работы каждый раз обещали, именно красный кафтан. В конце концов в Емелю влюбляется царская дочь. И по приказу царя их на пару с царевной закатывали в бочку, смолили

и пускали в море. Щука, как будет показано далее, по всей видимости, олицетворяла солнечные затмения, так же как и тьма тьмущая внутри бочки. В сказках про Емелю царь его простил, герой женился на царевне и стал царским зятем. Но не царем: до такого этапа сказочные рассказы не доходят. Это делает возможным персонификацию дроздом числа, которое соответствует солнечному затмению, т. е. числа 27 или следующего за ним числа 28.

В сборнике Великорусских сказок Архива Русского Географического Общества А.М. Смирнова есть сказка, записанная в Архангельской губернии [243], про кота, дрозда, петуха и лису. Первые трое жили вместе, кот с дроздом частенько рубили в лесу дрова. Петух же оставался дома, но его выманивала из дома лиса, которой очень хотелось отведать петушатинки. Она пела: «Петушок, петушок, золотой гребешок, маслена бородка, зелёной хвост, вы'глен-ко за окошечко, склюнь горохово зёрнятко». Петух выскакивал, и лиса его хватала. Петух звал на помощь, кот прибегал, дрозд прилетал — они отнимали петуха. В другой русской сказке «Жерновца» из собрания О.Э. Озаровской «живало-бывало кот, дрозд да петушок», «кот да дрозд дрова рубили». Короче говоря — подобный сюжет. Но существовали другие варианты этой сказки, в которых отсутствовал дрозд, а петуха отнимал лишь кот (см., например, сказки «Про котеньку и петушка» [268] и «Кот, петух и лиса» [12]). Поэтому не исключено, что кот и дрозд дублировали друг друга, являлись выразителями одного и того же принципа, но посредством разных шифров: кот — в шифрах животных, а дрозд — в шифрах птиц.

Само упоминание этих персонажей в одной связке заставляет пред положить возможность идентичности их числовых значений, но в различных шифрах.

Супруги из ирландской сказки купили у охотника пару птиц на рождественский ужин. И из-за этой покупки вышла у них небывалая распря. Муж считал, что этими птицами были черные дрозды, ведь он их покупал. Жена уверяла, что это были серые дрозды, ведь она их ощипывала. Когда же супруги спросили у охотника, тот сказал, что продал им скворцов.

Поистине волшебную смекалку надо проявить, чтобы извлечь сказочную мудрость из глубин реки Забвения. Не указывает ли данное повествование на шифровальную идентичность скворцов и дроздов? Не исключено, что первые могли персонифицировать одно из трех времен суток, два других символизировали черный и серый дрозды. Скорее всего, время зорь. Ведь розовый скворец, как считалось, хорошо поедает саранчу. Скворец также мог участвовать в шифре пернатых потому, что об этом в косвенной форме указывает достаточная распространенная на Руси фамилия Скворцов (пожалуй, не менее распространенная, чем Дроздов). Эта птица относится к отряду воробьиных, и ее имя также включает в себя «ворец», «вор», хотя, возможно, указывает направление «к вору», что, вероятно, отражает близость к затмению. «С» в связи с — хвором» могло показывать возможность солнечного исчезновения уже в день этой птицы, т. е. персонифицируемое скворцом число суток входит в разброс дней, когда возможны такие явления. Кроме самого распространенного обыкновенного скворца, имеющего блестяще-черную расцветку, на юге России достаточно распространена розовая разновидность, имеющая, впрочем, черные голову, хохол, крылья и хвост.

Латинское название обыкновенного скворца — «Sturnus vulgaris», розового — «Sturnus roseus». Эти названия также могут указывать на вероятность лингвистической связи скворцов с грозным богом Сатурном.

В некоторых источниках говорилось (см. словарь О.В. Беловой), что шпак (скворец) будто бы ругал Иуду, в частности: «…июда продал кровь неповинную, побрал сребреника и пошел удавился на древе, а по смерти его господ велми жаловал и повелел тому древоу трястися денно и нощно без ветру» («…Иуда продал кровь неповинную, забрал сребреники и пошел удавился на дереве осине, а по смерти его Господь весьма жаловал и повелел сому дереву трястись днем и ночью без ветра»). Может возникнуть вопрос. не идет ли здесь речь о лунном серебре и не являлись ли 30 сребреников в иносказании эквивалентом месяца. В таком случае сребреники, отданные Иуде, могут указывать на безлунное время новолуния, т. е. символизировать число 27.

Скворец, в соответствии с древнерусскими сказаниями о птицах (см. О.В. Белову и Х.М. Лопарева), будто бы говорил: «И мы тож, братие, сидим по темницам, кое по клеткам» («И мы тоже, братья, сидим по темницам, где по клеткам»). В какой-то мере эти слова иносказательно подтверждают вероятность персонификации скворцом числа 27 и времени тьмы — периода новолуния. Интересно отметить поверье, приведенное в словаре О.В. Беловой, о существовавшей рыбе с головой птицы и названия рыбы скворец. Рыба с головой скворца могла иносказательно указывать на завершение одного, «птичьего» цикла счета лунного месяца и наступление последующей «рыбьей» системы.

В.И. Даль производит слово «скворец» от старинного слова «сквара» (или «шквара», «шкварки»), что имело значения: огонь, пламя, горение, смрад. Исследователь поэтому предположил черный цвет скворца, как «опаленный». Скворец (шпак) имел также множество местных, обусловленных исполняемыми напевами названий: алеманд, полукурант, перенеси-бог, ямской-свист, ржание, червякова дудка.

Легенда с берегов древней Волги [163] рассказывает, что друг Соловья-разбойника мордвин Скворец женился на 18 женах, которые родили ему 70 сыновей. Пришел герой к чародею Дятлу и предсказал тот, что если сыновья не будут жить дружно, то придут русские и построят здесь город, который не одолеет ни один враг. Похоронил

Скворец предсказателя на горе, которая стала называться Дятловой горой, где позднее возник город Нижний Новгород. В 18 женах легко увидеть сарос, а в 70 сыновьях — общее число солнечных и лунных затмений в каждом саросе.

В русской сказке «Орон Верный» из сборника И.В. Карнауховой [121] говорится: «Есть в море остров Буян, в острове погреб, в погребе ящик, в ящике заяц, в зайце яйцо — в том яйце моя смерть лежит». Есть и несколько иные адреса смерти Кощея, но похожие