Эффект пустоты (СИ) - Терри Тери

— Спасибо, Келли. За то, что помогла мне. За все, — говорит Шэй. Она знает: я вижу, что ее мысли искренни, но мне нужно нечто большее. Мне нужно, чтобы она произнесла это вслух.

«Я ведь тоже твой друг?»

— Конечно. Я перед тобой в долгу. Даже по уши в долгах.

«Ты больше не будешь меня игнорировать? Обещаешь?»

— Обещаю. Никогда не буду. Я думала, что схожу с ума, что выдумала тебя, что ты ненастоящая. Но теперь понимаю: это не я сошла с ума и не ты свихнулась, а весь этот проклятый мир съехал с катушек и окончательно рехнулся. Мир превратился в дурдом, а мы как те две пациентки, которые пытаются разобраться, что происходит.

«Ха! Мне это нравится. А как тебе такая мысль: весь мир сошел с ума, и только мы вдвоем сохранили здравый рассудок. И держимся вместе. Идет?»

— Идет. Договорились. — Она протягивает ладонь; я озадачена, потом пожимаю ее. Она трясет мою руку, и странная волна пробегает по мне.

Шэй мой друг. У меня есть друг. Друзья ведь существуют друг для друга, правильно?

Потом она зевает и почесывает ухо.

— Вроде как покалывает. — И снова зевает.

«Тебе надо поспать. Я постерегу».

— Ладно. Спасибо. — Она бредет в гостиную и устраивается на диване, не желая подниматься наверх в поисках спальни. «Может быть, жившие здесь люди лежат в своих постелях мертвые, — улавливаю ее беспокойную мысль. — Может, они все еще здесь».

«Я проверю, — успокаиваю я, быстро обследую дом и сообщаю ей: — В доме нет ни мертвых, ни живых. Засыпай; я разбужу, если что-нибудь случится».

Но как только Шэй засыпает, я вылетаю и несусь над дорогой, по которой уехал Кай.

Вот уже первый блокпост, а я так и не видела его; должно быть, он здесь уже проехал. Собираюсь продолжить путь и уже почти миную блокпост, как вдруг что-то привлекает мое внимание.

Что это стоит вон там, на обочине?

Это байк Кая.

18

ШЭЙ

«Кай лежит рядом, его рука гладит мои волосы. Он смотрит мне в глаза тем особенным взглядом, от которого становится тепло, тело трепещет, во рту пересыхает, горло сжимается, и я не могу удержаться, чтобы не поцеловать его».

А потом он исчезает. И мои руки холодеют.

Он в беде.

Начинаю искать его: дальше, еще дальше, но вокруг тихо и пусто.

Его здесь нет, и, что еще хуже, его нет нигде».

К горлу подступает крик, я молочу руками и ногами, падаю с дивана и ударяюсь о деревянный пол.

После кошмара сердце колотится — это всего лишь сон.

Сажусь. Сквозь незнакомые занавески в незнакомый дом пробивается свет. Прошлой ночью я обратила на окружающее совсем мало внимания, и сейчас мне кажется, будто я впервые вижу эту аккуратную комнату.

— Келли! — зову я вслух, а потом повторяю мысленно: «Келли!»

Ответа нет; значит, сейчас подходящее время все обдумать, пока она не слышит моих мыслей.

Если она действительно реальна — а после сегодняшней ночи, полагаю, я вынуждена это принять, — значит, с головой у меня все в порядке. Означает ли это, что все воспоминания о снах, в которых я видела маму перед ее смертью, тоже отражают действительность?

Тогда Келли — моя единокровная сестра, а мой отец — человек, которого Кай ненавидит больше всего на свете.

По крайней мере, Кай не является моим сводным братом — это было бы слишком.

У меня урчит в желудке. Как это возможно — испытывать голод после такого?

Бреду на кухню, открываю холодильник и сразу захлопываю. Там что-то протухло.

Но вот в буфете нахожу ореховое масло, а в морозильной камере — хлеб. Отправляю его в тостер. Когда появляется Келли — по прихожей проносится размытое пятно, — я намазываю четвертый бутерброд. Она излучает тревогу.

— Что случилось?

«Я проверила дорогу, по которой ехал Кай, и…»

— Что произошло? Он в порядке?

«Не знаю! Его байк за блокпостом, а самого его нет».

Меня охватывает паника, как только что во сне. Они стреляли в меня; они убили Дункана. Тот солдат собирался убить меня, даже когда я подняла руки. Что они сделают с Каем? Но я не могу понять. Они отпустили его, тогда почему…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Келли что-то скрывает, прячет от меня свои мысли.

— В чем дело? Говори!

«Я не могла рассказать тебе прошлой ночью. Ты была слишком расстроена и нуждалась в отдыхе». Рассказать что?

«Они говорили, что попробуют перехватить его на блокпосту».

— Но зачем им это делать, если накануне они разрешили ему уехать?

«Они говорили, что должны найти тебя, и Лиззи сказала, что ты направишься к Каю».

— Что?

«Я надеялась, что он уехал, что они не успеют и он уже миновал блокпост. Но когда полетела посмотреть, увидела там его байк. Должно быть, они схватили его».

— Где он?

«Я не знаю. Я только что осмотрела весь поселок, но не смогла найти его. Что будем делать!'»

Я внутренне содрогаюсь. Им нужна я. Ведь так? Не Кай, а я.

Она читает мои мысли. «.Нет! Если ты сдашься, вы оба окажетесь у них в руках. Какая от этого польза?»

— Слушай. Прежде всего, мы должны найти его.

«Я тебе уже сказала, что у меня не вышло. Его нет ни в парке, ни на армейской базе, ни с теми солдатами, от которых ты убежала».

— Попробуй еще раз. Давай!

Келли секунду медлит, а потом на том месте, где она стоит, взметывается темный вихрь. Она исчезает.

Я сажусь и пробую дотянуться. Как и в прошлую ночь, я тянусь ко всем глазам в поселке. Ко всем двуногим, четырехногим, шести- и восьминогим существам; я не выбираю.

Но я нигде не могу почувствовать Кая. Или увидеть его. И это так похоже на мой сон, что становится страшно.

19

КЕЛЛИ

Я еще раз пронеслась по всему поселку и уже была готова бросить эту затею, вернуться к Шэй и сообщить, что ничего не вышло.

Но что-то заставляет меня напоследок вернуться к ее дому.

В саду за домом стоит скамейка, обращенная к озеру.

Когда я в прошлый раз была здесь, она пустовала, а теперь на ней лежит Кай. Он не двигается. Глаза закрыты. Руки связаны за спиной и прикручены к скамье.

Когда я осознаю, что он не шевелится, мне становится страшно. Он в порядке? Я даже не знаю.

Должен быть в порядке.

Целую его в щеку.

«Не волнуйся, Кай, мы тебя спасем. Я и мой новый друг».

20

ШЭЙ

Мы двигаемся вдоль озера, держимся в стороне от дорог. Стараюсь вести себя как можно тише, хотя, уверена, стук моего сердца слышен на всю округу и выдает наше местоположение. Когда Келли примчалась, я уже знала, где Кай: видела его глазами бабочки, сидящей на краю скамейки.

Он лежал так спокойно, что это казалось неестественным; он явно не спал. Лицо бледное, если не считать багровых припухлостей на одной стороне. Руки связаны за спиной, веревка пропущена под скамьей.

Мне так захотелось дотянуться до него, прикоснуться к нему; можно ли сделать это через бабочку? Она взмахнула крыльями, вспорхнула, закружилась и села ему на щеку.

Он не пошевелился.

«Я иду, Кай». Отправив этот мысленный сигнал тогда, я повторяю его и сейчас, с каждым шагом приближаясь к Каю.

Возвращается Келли. «Все чисто», — сообщает она и улетает снова — надо проверить тропинку с обеих сторон и убедиться, что никто не залег в засаде.

Наверняка они связали его таким образом, чтобы заманить меня. Я знаю, что иду в ловушку, и, если попадусь, лучше от этого не будет ни ему, ни мне.

Я дрожу от страха, который гонит меня в другую сторону, но ничего не могу с собой поделать, не могу повернуть.

Мы прячемся в роще между моим домом и озером. Пока я вижу только неподвижно лежащего Кая.