Есть только ты (СИ) - Гром Ульяна

Мои подозрения подтвердились - Мариель была беременна, но почему-то упорно продолжала утверждать обратное. Я решил немного подождать и посмотреть, что же она будет делать и как себя вести. Все же у меня четыре сына и я ещё очень хорошо помню все причуды своей предыдущей жены на сносях. В страшных снах мне видятся они по сей день... Кто знает, что у этой сейчас творится а голове? 

А этой же ночью я проснулся от неясного шума, и открыв глаза не нашел своей жены в постели рядом с собой, зато успел заметить тихо прикрывшуюся дверь. Бесшумно поднялся и направился в сторону удаляющихся осторожных шагов. Куда же она могла пойти среди ночи, задавался я вопросом на протяжении всего пути. Оказалось, ей захотелось поесть. Ну, что ж для беременных, еще и дракониц, это обычное дело подкрепиться сочным куском мяса в ночи. И только хотел дать о себе знать и присоединиться к ночной трапезе, как она резко свернула к кухонным стеллажам с сушеными травами и настойками. Ну, ладно, чаю может захотела с пряными травами, как мог я себя успокаивал, но мерзкий червячок сомнения уже грыз мою веру в любовь и преданность моей суженой. 

Она осторожно взяла настойку корня бармароха и хотела ее уже выпить, но моя молниеносная реакция не дала ей совершить убийство ребенка, находящегося в ее утробе. Именно корень этой опасной травы вызывает кровотечение и последующее избавление организмом от плода. Я бы даже ничего не заметил и не понял, так быстро бы все произошло. Срок был слишком мал, и можно было все списать действительно на пищевое отравление, которое длилось бы еще пару дней. А на самом деле организм бы в это самое время отторгал непрошенную беременность. 

Увидев меня, Мариель пришла в дикий ужас. Забилась в моих руках, кусалась и царапалась, проклинала меня, весь мой клан и моего нерожденного ребенка, от которого я не позволил ей избавиться. Истерика плавно переросла в тихие обреченные рыдания и в самом конце прозвучал вопрос о том, что я намерен с ней теперь сделать в свете открывшихся событий.

Предложил для начала, поведать мне ее историю, которая оказалась до обидного проста и банальна. 

К сожалению, я был прав с самого начала наших отношений, но как же все-таки коварна и терпелива женская сущность. Она выжидала, усыпляла мою бдительность на протяжении десяти лет. Терпела меня, через силу целовала и ласкала, но ни разу ни плохим словом ни намеком не выдала своего истинного отношения к ненавистному врагу, ко мне.

Клан Белых Драконов Арно издревле воевал за право главенствующей ветви в Драконьей Долине, но так и не преуспел в своих коварных планах полностью захватить власть. И это их безмерно злило и толкало на подлые и коварные поступки. А еще они знали о моей слабости в виде красивых женщин и опасных развлечений. И решив, что раз снаружи не удается на протяжении многих веков разрушить мощный и непобедимый клан Черных Бранов, то сделают это изнутри, усыпив предварительно мою бдительность. У Мариель было тайное задание влюбить меня, полностью подчинить своему женскому обаянию и постепенно начать отравлять мой организм сильнодействующим ядом. Все знали, что я очень осторожен и подозрителен. Ей понадобилось целых десять лет, чтобы более менее притупить мою бдительность и завоевать доверие. Как только она смогла этого добиться, начала меня травить малыми дозами яда подземного красноглава. Его не слышно ни в пище, ни в питье, и действует он совершенно незаметно. Со временем я бы просто сошел с ума, все бы решили, что от старости и огромной ответственности за Долину, а моя жена приняла бы бразды правления в свои нежные коварные руки. Прежним мне было бы уже не стать никогда. Скорее всего меня бы держали в подземелье в одной из тюрем для преступников, как особо опасного с неконтролируемыми вспышками ярости. В такие моменты я могу убить не задумываясь. 

Все это моя любящая жена поведала мне вполне добровольно, даже к пыткам прибегать не пришлось. Хотя, признаюсь, очень хотелось. Но я хорошо помнил о ее положении и не мог позволить рисковать своим ребенком. Хотя закрадывались сомнения, что он вполне мог быть и не моим, с Белых станется подсунуть мне чужого, выдав за наследника или наследницу. Хотя девочек у нас не рождалось очень-очень давно, несколько столетий точно. Но она клялась, что это мой ребенок и это будет девочка. А избавиться от нее хотела, чтоб рождением дочки не усилить еще больше лидирующее положение клана Черных Бранов. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Какие же они недальновидные эти Белые, подумалось мне на тот момент. Ведь можно было объедениться и управляли бы уже наши общие дети Долиной, но нет им всегда было мало. Мало власти, мало золота, мало своих женщин. 

Я принял непростое решение оставить супругу в своем замке на время ее беременности, а после родов выгнать с позором обратно в свой гнилой клан. За ней строго следили, за всей ее пищей, за всеми ее действиями, словами и особенно за приходящими в гости родственниками. Нельзя было раньше времени им дать разнюхать о раскрывшемся заговоре. Мне приходилось себя вести так, будто на меня начал действовать яд, но иногда сам стал замечать и настоящее его действие на собственной шкуре. Особенно в звериной ипостаси. Думаю, Эва тоже сегодня утром на себе прочувствовала всю прелесть последствий моей счастливой супружеской жизни?

Так мы и жили до самого рождения дочери. Этот день был знаковым - объединение двух сильнейших родов в одной маленькой драконице с большим и судьбоносным будущим. Но Мариель не хотела ее, не хотела укрепления позиций ненавистного для нее врага. Она ненавидела малышку еще в утробе, презирала и мечтала от нее избавиться, но случая я ей больше не предоставил, кроме того самого долгожданного дня родов. В последний момент, когда и лекарь и магиня по акушерским делам присутствовали в ее комнате, отвлеченные появлением на свет новой жизни, они пропустили момент, когда Мариель выхватила острый нож для операций из раскрытого саквояжа лекаря и хотела вонзить в живот новорожденного ребенка, но магиня успела среагировать и перенаправила острое лезвие в сердце роженицы. Это было сделано на голых инстинктах, заточенных на защиту и спасение жизни более достойных представителей нашей расы. Так уж повелось в нашем клане - защищать и оберегать чистых душой и помыслами, но презирать и искоренять черных сердцем. Хоть наш клан и называется Черные Браны, но самое чёрное, что в нас есть - это наша чешуя. 

Закончил свою трагическую историю о любви и верности несчастный дракон. 

У меня руки похолодели от осознания, что вместо сильного, волевого и непобедимого Саймона напротив мог быть безумный неуправляемый псих. Хотя видимо не зря к нему приклеилась кличка " сумасшедший Саймон". 

- Так что, моя драгоценная Эва, думаю теперь ты понимаешь, почему я себя так повел утром. Подобного может не повториться при одном условии: что ты никогда не будешь мне перечить, провоцировать и выводить из себя, в прямом смысле этого слова. Особенно, когда дело касается моей дочери, я слишком быстро теряю контроль над своей человеческой сущностью. В твоих же интересах научиться обходить острые углы, избегать конфликтов, стать мягкой и покладистой. И хоть ты теперь замужем по законам нашего мира, но у нас не запрещено жениться на вдовах, - и выразительный, с намеком на скорую его кончину, взгляд на Дариуса. 

- Зубы обломаешь, шизанутый ящер, - не церемонясь парировал ему маг. - Я тебе не безобидная дамочка, оторву голову и скажу всей твоей Драконьей Долине, что таким и нашел тебя в твоей постели. И они мне поверят, так и знай. Эву я сегодня же забираю к себе. Если надо, то вместе с твоей дочерью. Спокойно! - маг поднял одну руку в примиряющем жесте и дракон, что стал покрываться черно-красными чешуйками, замер и понимание им слов Дариуса выдавало лишь то, что глаза начали сверкать бешенством и алыми всполохами. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Судя по той картине, что я наблюдаю сейчас в твоём замке, девочке и Эве здесь небезопасно, тем более, что ты сам сказал негласная война с Белыми набирает обороты, - безапиляционно продолжал вколачивать гвозди в гроб дракону Дариус. - Путевой кормилицы нет, в замке бардак, явно не хватает женской руки и твердого управления. И пока ты кутишь и заливаешь свое горе обиженного с разбитым сердцем вдовца, рядом страдает твоя собственная дочь. Эва, милая, ты поедешь со мной в наш дом на побережье? Немного поживем там, а когда девочка подрастет, переедем в любой замок, который тебе понравится во всем Антариуме.