Выжившая из Ходо. Академия - Ольга Дмитриева

герцога Бейтана говоить о том, что вы ввязались в политику магических родов Нуамьенна, и это не принесет вам ничего хорошего.

— Как вы думаете, если мы найдем браслет, они оставят нас в покое?- – наивно спросила я, пытаясь подтолкнуть мысли парней в нужном направлении.

— Сомневаюсь, – ответил Вин.

Шоннерт стукнул кулаком по траве.

— Нужно сделать так, чтобы Фиррем оставил нас в покое.

Винсент отвернулся и бросил через плечо:

— Род Гемхен отказался от вас, Шон. Тебе придется завоевать место под солнцем для себя и Шияссы.

— Я обязательно сделаю это.

Я отвернулась, пряча смешок. Нет, мне придется это сделать. Для того чтобы выжить и вернуться в Рибен. О том, что я буду делать там в теле полуэльфийки, я предпочитала не думать. Мои соотечественники ненавидели остроухих.

Еще три дня мы продолжали гнать коней. Изо дня в день мы корпели над книжками, изучали боевую магию под руководством злого и раздраженного Стэндиша и сражались на мечах. Меня охотник старательно натаскивал в битве на катанах. Я хлопала ресницами и пыталась изобразить быстрый, но постепенный рост навыков. Рассчитывать было сложно. Я должна была одолеть его в последний день нашей миссии, чтобы не вызвать лишних подозрений.

Шон тренировался остервенело, впитывал знания, как губка. Мне начало казаться, что Стэндиш ему благоволит. Ястер проявлял рвение меньше всех. Мне начал оказаться, что юношу мало интересует боевая магия. И я начал присматриваться к нему, пытаясь собрать воедино все, что мне известно  о роде Тонми.

Наконец, прогнивший деревянный указатель сообщил, что мы рядом с нужным селением. Стоило нам въехать в светлый лес, как меня посетило смутное беспокойство. Я никак не могла понять, что меня смущает. Нас окружала золотистая листва и алые гроздья рябины. Когда я в очередной раз беспокойно поерзала в седле, Тьен предостерег меня:

«Не выдавай своей тревоги. Делай вид ,что все хорошо».

Я вскинула голову и начала смотреть только вперед.

«Отлично, продолжай в том же духе».

Я оглядела своих спутников и поняла, что никто из них не испытывает ничего подобного. Ястер насвистывал незайтеливую песенку, Винсент спокойно смотрел прямо перед собой. Шоннерт вертел головой, но было видно, что его интересует незнакомая местность а не то ,кто в ней затаился.

«Вот именно - затаился, – ответил Тьен. – Когда будешь слушать очевидцев, постарайся найти способ предостеречь Стэндиша. Меня он не послушает.

Я с=медленно кивнула. Наконец, олес остался позади. Тревога исчезла также внезапно, как и появилась. Посреди убранных полей стояла деревня, обнесенная частоколом. И чем ближе мы к ней подъезжали, тем больше меня смущал ее внешний вид.

Наконец, я поняла, что мне не нравится. При ближайшем рассмотрении оказалось ,что бревна рассечены множеством коротких и тонких полос. Местами дерево превратилось в щепки. Ворота были плотно закрыты, несмотря на день. На стук из-за стены выглянул мальчишка лет четырнадцати. Завидев нас, он торопливо замахал руками кому-то с той стороны. Через пару мгновений ворота отворились, и мы въехали в селение. Вдоль улицы толпились люди. На изможденных лицах читались робкие проблеск надежды.

Стэндиш вытащил из-за пазухи бумаги с печатью герцога и сообщил:

— Герцог Бейтан приказал нам удовлетворить ваше прошение. Что у вас тут происходит?

Дородный мужчина с седеющими висками и крупной родинкой на носу пожевал губами и нехотя сказал:

— Идите за мной. Видит Создатель, не о том мы просили герцога. Лучше бы он прислал солдат.

Отряд спешился и последовал за мужчиной в длинный дом. За их спинами торопливо закрывали ворота. Люди продолжали стоять на улице и перешептываться, и в их глазах было очень много страха.

Глава 41. Место назначения ч.2.

Дом старосты мне не понравился. Снаружи он выглядел большим и богатым. Жилище окружал крепкий забор, а за воротами стоял хмурый бородатый детина. В своих волосатых лапищах он сжимал вилы. Наша компания удостоилась внимательного взгляда.

— Запрись, Лойко, – приказал ему наш провожатый. – Да никого не пускай, покуда мы с господами не побеседуем. Пусть Валек их коней устроит, а Сориль на стол соберет.

Стоило нам войти в дом, как в нос ударил знакомый до боли сладковатый запах. Я подобралась и начала украдкой осматривать свои руки в поисках царапин. Со спящим некромантским даром я не могла... Не должна была чуять это.

Дальше – больше. Нас усадили за длинный стол. Я украдкой подмечала следы свежей уборки. Старались. Но убрать запах до конца они не смогли. Как только я опустилась на скамью между Шоном и Винсентом, сладковатый запах мертвечины смешался с еще одним. Терпким, забивающим ноздри и будто оседающим на языке.

Я задержала дыхание, привалилась к плечу Винсента и, наконец, увидела ее. На внутренней стороне правого запястья красовалась тонкая царапинка. Я смутно припомнила, как отвела рукой торчащую ветку, пока мы ехали по лесу. Наверное, это случилось тогда. Но запах был только здесь. Все это было плохо. И еще хуже было мне. В груди потихоньку разгоралось жжение.

Пока бледная и худая служанка накрывала на стол, я тихо позвала:

— Тьен...

Пес подошел ко мне, и я подставила ему оцарапанное запястье. Он понятливо лизнул мою руку, и царапина исчезла. Я благодарно почесала черное ухо. И запах, и жжение в груди перестали меня мучить. В моей голове снова прозвучал голос Тьена:

«Ты уверена? Кровь предупреждала тебя об опасности».

Пес был прав. Но пока это больше мешало. В крайнем  случае, проткну себе палец кинжалом, или воспользуюсь клыками своего друга.

«Так, все-таки, я твой друг?»

Тьен вывалил из пасти язык. Я потрепала его по голове и отвернулась, прислушиваясь к разговору местного старосты и Стэндиша.

Оказалось, Горкан - так звали мужчину – нижнетомашевским старостой стал недавно, после смерти отца. Стэндиш холодно выразил ему свои соболезнования и попросил перейти к делу.

— Так это и есть наше дело, – пояснил Горкан. – Чудеса творятся неведомые, жуткие... Люди средь бела дня помирают.

— В полдень что ли? – наивно хлопаю ресницами, пытаясь подвести мужчину к нужной мысли.

— Нет, чаще всего на закате, – ответил он. – И батя мой тоже на закате преставился, светлая ему память и земля пухом.

Как же, пухом. Складом инструментов для некроманта она становится, а не пухом. Кстати, может, поэтому здесь следят за людьми с темной искрой? Слишком много вместилищ. Нужный уровень магии, кладбище – и маленькая личная армия готова.

Тем временем, староста