Выжившая из Ходо. Академия - Ольга Дмитриева

подобном. Возможно, в Нуамьенне мы зовем их как-то иначе?

Я пожала плечами и накрутила на палец белую прядь.

— Наверное. Но я не знаю как. Надеюсь, Стэндиш вовремя поймет, что к чему. То, что они поставили метку на Шона, играет нам на руку. Как только они выйдут на его след, их можно будет увидеть.

Винсент с сомнением спросил:

— Почему же никто в деревне их не видел?

— Потому что от укуса нарату умирают не сразу, – пояснила я. - Ночью они приходят за своей жертвой, а на закате следующего дня ее настигает смерть.

Мой товарищ несколько минут молчал, пытаясь сложить воедино все факты. А затем продолжил задавать вопросы:

— Когда они поставили метку на Шона?

— Днем, когда мы первый раз обследовали лес. Скорее всего, он коснулся дерева, в котором спал дух.

— Тогда... Как ты поняла это?

— По запаху, – призналась я. – Но самое плохое – этот запах был в доме старосты, когда мы туда пришли. Сильный запах.

— Последним умершим был его отец.

В голосе Вина послушалось недоумение. Я грустно улыбнулась:

— Думаю, все не так просто. Вероятно, предыдущий староста не хотел подставлять жителей деревни под удар. И его просто убрали.

Юноша скрестил руки на груди:

— Почему ты так думаешь?

— Перед нашим приходом в комнате мыли. Тщательно и быстро. Явно старались убрать следы на случай, если осматривать дом будут охотники. Стэндиш не способен распознать запах нарату, но вот остатки  их магии – вполне.

Мой товарищ задумчиво кивнул. Несколько минут он прохаживался вдоль ворот. Затем остановился около меня и тихо спросил:

— И какой у нас план теперь?

На всякий случай я подошла поближе к юноше, чтобы наш разговор нельзя было прочесть по губам. Заглянула ему в глаза и зашептала:

— Я перебила все старые метки этих существ в деревне с помощью своей крови и магии. Если мы убьем их, люди будут в безопасности. Нападают существа двумя группами. Нужно, чтобы первую взял на себя Святой вместе с вами. Тогда в этот момент я смогу увести того, который ставил метку. И убить его.

Винсент напряженно смотрел на меня не отстраняясь. Наоборот, он придвинулся ближе и наклонился ко мне, жадно вбирая каждое слово. Как только я замолчала, он непреклонно заявил:

— Я пойду с тобой.

Я помотала головой и пояснила:

— Нет. Мне нужно, чтобы ты защищал Шона. Он бывает излишне горяч. Кроме того, ты сможешь аккуратно дать Стэндишу пару наводок. Он должен понять, что за твари перед ним,  чтобы сражаться. Я не сомневаюсь, что он про подобных существ слышал. И даже если не видел их, сможет победить.

Винсент вздохнул:

— С тех, пор, как ты заняла место Шияссы, все стало очень сложно.

Я развела руками и ответила:

— Судя по тому, что Шия охотно уступила мне свое тело, легко ей никогда не жилось.

Юноша еще раз вздохнул и аккуратно отвел от моего лица тонкую прядь белых волос.

— Шон делал все для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой или ущербной. Но, похоже, этого оказалось недостаточно. Будет винить себя, если узнает.

— Не узнает, - уверенно сказала я. – Лишь бы выжил в этой заварушке.

После этого Винсент щелчком развеял заклинание. Из-за домов появились Ястер и Шон, разговор пришлось прервать.

Как я и предсказывала, ночью никто не пришел. На рассвете мрачный Стэндиш разогнал нас по кроватям. В своей комнате я обнаружила Тьена. Пес развалился на моей постели.

— Сгинь, – буркнула я. – Мне нужно выспаться до обеда.

«Стэндиш велел охранять тебя. И твоих друзей предупредил. Нам здесь не рады».

— Еще бы. Они ждали герцога Бейтана. Интересно, кому и чем он так насолил?

«Кому и чем насолил род Ходо? Вам, людям, дай только повод убивать друг друга. Золото, драгоценности, земли, влияние, мнимая честь... Не нужно быть очень умным, чтобы заставить вас пойти друг на друга с оружием в руках».

Я забралась под одеяло и, прикрыв глаза, посмотрела на лежащего рядом пса.

— Много ли ты знаешь о людях, демон?

«Не меньше, чем ты о нас, Мия Ходо. И да, повод для начала войны Рибена с Линьином был смехотворным».

Я едва не поперхнулась от возмущения:

— Смехотворным?! Знаешь, люди все-таки отличаются от демонов. Да и остроухие, я думаю, с тобой не согласятся.

Пес отвернулся и положил голову на лапы. Мне ужасно захотелось вытолкать Тьена из своей постели.

«Прости, – внезапно добавил пес. – Наверное, то, что  я сказал, тебя задело».

Я отвернулась и вздохнула:

— Что теперь говорить? Война окончена. Мой учитель, мои родственники и мои друзья  остались на поле боя. А теперь и мой род истребили проклятые Тайджу. Мисуто переживают не лучшие времена. Темная магия уходит.

«На ее место приходит что-то другое».

Нежить туда приходит. Чем дольше я находилась в Нуамьенне, тем лучше понимала, почему здесь так много редких тварей. Орден Святого Альбана держал под контролем некромантов. И, вероятно, как-то ограничивал применение темной магии. Именно Ходо и Мисуто очистили Рибен от нежити. Тайджу копали могилу нашей стране, истребляя род некромантов. А все остальные просто стояли и смотрели.

Я сжала кулаки и вонзила ногти в ладони. Ненависть к Тайджу душила меня. Мой взгляд упал на клинок Айсабуро, который я положила рядом с постелью. Что ж, его оружие будет служить мне, пока я не заполучу клинок своего учителя.

Тьен приподнялся на постели и лизнул меня в щеку. Я поморщилась и сказала:

— Не нужно меня утешать. Однажды я отомщу роду Тайджу за все.

Пес ничего не ответил, только молча лег рядом. За такие рассуждения стоило выпихать наглого демона из кровати. Но я сдержалась. В конце концов, он не должен разбираться в людских заморочках. А пользы от него больше, чем от моих местных друзей.

В моей голове раздался легкий смешок, и после этого я заснула.

После плотного обеда мы снова направились в лес. На моем теле не было ран, но если напрячься, я могла почувствовать и катану духа, и окарину. Это было хорошо. Но проблема использования некромантии вместе с золотой искрой оставалась. Я исправно пила снадобье, которое передала Люйлен Ли-Ин. Но без обучения все это имело мало смысла.

Конечно, в Рибене ходили слухи, что эльфийская магия не требует плетения заклинаний и подчиняется только воле ее владельца. Но верилось в это слабо. Я всегда считала эти слухи выдумкой, частью легенды,