Драгоценный груз - Джо Фауст

Внутренний голос презрительно фыркнул.

– Если бы я мог вспомнить все эти детали сам, то не стал бы прибегать к помощи такого говнистого парня, как ты, – намеренно пренебрежительно произнес Герцог.

– Прайбой. Там был Ларри Прайбой.

– И с ним?..

– Томас Фортунато. Мы называли его Фортунато Фармбайер, потому что…

– Кто-нибудь еще?

– Маккена, Хейстингс, Силвертон, О'Доннел.

– Где их можно отыскать? Внутренний голос горько рассмеялся.

– Маккена, Хейстингс и О'Доннел нашли свою смерть на Беринге Гейте. Так же как и сотни других пилотов. Силвертон сошла с ума после очередного вылета.

– А что стало с Прайбоем? – настаивал Герцог. – Я читал о нем.

– Он превратился в спутник, – цинично усмехнулся внутренний голос. – Его истребитель взорвался около Онария. Теперь он летит по отдаленной параболической орбите и навестит планету через пару сотен лет.

– Фортунато?

– Он давно стал звездной пылью, как и многие другие хорошие парни.

– Да-да, теперь я припоминаю. – Герцог уставился в пол. – Я знал о судьбе каждого из них. Ну не смешно ли? Почему я ничего не могу вспомнить, пока ты мне не напомнишь?

– Это почти также смешно, как твоя история о сломанной руке. Почему она болит, если ее уже вылечили? Мне это непонятно, и тем не менее…

– Не было ли в офицерском клубе кого-нибудь еще? – с надеждой спросил Герцог. – Ведь там находилась куча народу!

– Дикс.

– Кроме него, Эрик. Неужели там не было кого-нибудь еще?

Он сам удивился тому, что назвал внутренний голос по имени, но тот воспринял это как должное.

– Это было так давно… Нет, я ничем не смогу тебе помочь. Я оставался последним из этого выпуска пилотов. – Внутренний голос вздохнул. – Из этого выпуска я и Фортунато протянули дольше всех. Хотя нам-то казалось, что мы не слишком берегли себя и мало подходим на роль везунчиков.

– Неужели все погибли? – с тоской промолвил Герцог.

– Не так уж это страшно, как кажется…

– Перестань так говорить!

Что-то кольнуло у Герцога в груди, и он ощутил, что остался один. Внутренний голос покинул его так же внезапно, как и появился. Герцог смахнул со лба пот и уставился на лежащий на коленях микропроектор. Он был включен. На экране тускло мерцало хорошо знакомое ему фото, надпись под которым гласила: «Лей Бренд. Любимая фотография Диксона, копия которой украшала пульт его истребителя». Сердце у Герцога отчаянно забилось, но он справился с волнением и, закрыв глаза, вытянулся на койке.

Теперь он уже не боялся уснуть. Он ощущал себя настолько усталым и опустошенным, что у него не осталось сил бояться каких бы то ни было кошмаров. Ему казалось, что койка, а может, и камера, и весь мир, плавно кружась, проваливаются в небытие, словно песчинки в песочных часах.

А затем что-то мягкое и ароматное коснулось его лица. Такими духами не пользовалась ни его мать, ни тетки, ни одна из двух брошенных невест. Быть может, этот странный запах исходил от матраса? Если он набит натуральными перьями, то у него будет сильная аллергическая реакция. Именно из-за нее отец отправил его помогать дяде на скотобойне, вместо того чтобы оставить трудиться на собственном производстве по разведению домашней птицы…

Что-то влажное легко коснулось его губ. Он открыл глаза и увидел упавшую на лицо прядь волос. Она коснулась носа, ему стало щекотно, он улыбнулся и зажмурился. И вновь ощутил влажное прикосновение – обладательница ароматных волос поцеловала его. Он разлепил веки и встретился взглядом с хорошо знакомыми ему, отчаянными и бесстрашными глазами.

– Лей? – изумленно произнес он.

– Ну конечно, мой дорогой, – ответила она.

– Нет-нет, это какой-то неправильный сон… – он начал подниматься, но она нажала ему на плечи и уложила обратно. Герцог попытался бороться, но из этого ничего не вышло – она оказалась намного сильнее его.

– Пусть будет неправильным. Поцелуй меня.

– Подожди минутку… – его протест был подавлен ее губами.

Он хотел оттолкнуть ее, но она поймала его руки и прижала к матрасу. Сколько он ни дергался и ни извивался, все было тщетно. Ее горячее тело все плотнее прижималось к нему, оба они были обнажены, и от этого Герцог чувствовал себя особенно беззащитным.

Лей перестала его целовать и опустила голову, позволяя своим волосам коснуться лица Герцога. Он поспешно закрыл глаза, силясь разобраться в обрывках теснящихся перед его внутренним взором образов-воспоминаний.

– Постой же, тебе говорят! – крикнул он, отворачиваясь от Лей. – Это не сон…

Она слегка ослабила хватку, но продолжала держать его, находясь так близко, что он чувствовал ее дыхание на своем лице.

– Что ты имеешь в виду, любимый?

Герцог сжал зубы, стараясь побороть охватившее его желание:

– Я имею в виду, – прошептал он, – что ничего подобного со мной никогда не происходило…

– Конечно, мой дорогой, конечно…

– И никогда не случалось с Эриком!

Лей Бренд ухватила его губу своими зубами и потянула.

– Ты думаешь, он никогда не мечтал об этом? – прошептала она, наваливаясь на Герцога и начиная вызывающе и возбуждающе ерзать на его распростертом теле.

– Я знаю, что этого не было, и знаю, что это не сон. – Герцог зажмурился и быстро открыл глаза. – Я не мог этого придумать. Я не мог придумать столько мелочей!

– О каких мелочах ты говоришь, любимый? – женщина соблазнительно потянулась, и Герцог, воспользовавшись этим, спихнул ее с себя. Лей Бренд взвизгнула, несколько мгновений они боролись, и борьба эта очень напоминала любовную схватку.

– О да! – промурлыкала Лей, когда ей удалось перевести дух. – Мне это нравится. Начало многообещающее!

Вывернувшись из-под Лей Бренд, Герцог получил, наконец, возможность осмотреть комнату, и вид залитых кровью стен едва не доконал его.

– Господи, что за отвратительные фантазии! – зарычал он, на этот раз уже совершенно серьезно отпихивая от себя Лей. – Я ничего не понимаю! Тебя ведь убили!

Лицо женщины окаменело.

– Болтливый дурак! Зачем ты все портишь? Да я тебя по стенам размажу!..

– Нет! Ты хрупкая женщина! Я же помню! – отчаянно вскрикнул Герцог.

– Заткнешься ли ты, наконец? – яростно зарычала женщина.

– Это бред! – прошептал Герцог в отчаянии. – Эта комната – сон. Одно из воспоминаний Эрика. Ты сейчас здесь, потому что связана с…

– Во имя Пятой Сферы, что здесь происходит? – донесся из-за двери чей-то гневный голос.

– Это он! Боже мой, кажется, дело плохо! – испуганно проговорила побледневшая Лей Бренд.

– Ого! Кто бы это мог быть? Но кто бы он ни был, глупо бояться сна или бреда. А ведь это он, кажется, взял из моего прошлого! – удивленно воскликнул Герцог. – Или с ним тоже случалось что-то подобное? Но до чего же все реально, до чего похоже на правду!..

Лей откатилась от него и шлепнулась на пол. Пошарила под кроватью и извлекла оттуда старинную абордажную саблю. Покрытый ржавыми пятнами клинок блеснул в свете горящего над кроватью фонаря.

– Думаю, тебе надо вооружиться! – она протянула саблю Герцогу. – Ведь ты уверял меня, что бояться нечего, и ты обо всем позаботишься!

Герцог сел на кровати и решительно заявил:

– С места не двинусь.

– Где молодой Арбор? Где этот паразит? – донеслось из-за двери. – Он у меня узнает, что моя дочь не какая-нибудь дешевая девка…

– Понимаешь? – рассмеялся Герцог. – Это как раз то, что сказал мистер Лэндон, отец одной из помолвленных со мной девушек…

– Возьми саблю! – настаивала Лей Бренд.

Послышался ужасающий рев, и дверь с грохотом распахнулась.

– Привет, мистер Лэн… – улыбка сползла с лица Герцога, когда он разглядел возникшего на пороге мужчину. – Черт побери, это ты! Я так и знал, что все это происходит со мной из-за тебя!

– Умница, догадался, – похвалил его Эрик Диксон. Поднял пистолет и выстрелил Герцогу в грудь.

Герцог свалился с кровати и упал на пол тюремной камеры. Исходивший от пола холод заставил его вздрогнуть и громко выругаться. В камере было пусто, а в голове у него звучал ставший уже привычным смех.

– Что б ты сдох, мерзавец! – прохрипел Герцог.

– Я и без того сдох, и тебе это хорошо известно, – произнес, отсмеявшись, внутренний голос. – Но согласись, ты заслужил наказание за оскорбление моей женщины?

– Ты же сам подстроил так, что она появилась в моем сне! – пальцы Герцога сами собой сжались в кулаки.

– Догадливый парнишка! – снова похвалил его внутренний голос. – Но даже если и так, что с того? Уж не собираешься ли ты убить меня за это?

– Господи, Диксон… Ты вгонишь меня в гроб! Зачем ты меня мучаешь?

– Не прибедняйся, сынок! Меня тебе не разжалобить! – ответил внутренний голос, и перед Герцогом возник образ Эрика Диксона, грозящего ему пальцем. – Мы весело проводим время, а ты хнычешь, это никуда не годится! К тому же эти ночные встряски тебе полезны. Ты начинаешь мыслить шире и глубже.