Рифматист - Брендон Сандерсон

Кивнув, Джоэл принялся за участок пола, до которого она еще не дошла.

— Зачем здесь убираться? Этим залом пользуются не слишком часто.

— Во время Схватки он должен выглядеть отлично, Джоэл, — пояснила его мать, заправив за ухо выбившуюся прядку волос. — Каждый год, чтобы сохранить цвет, требуется покрывать игровое поле специальным составом. Перед этим его нужно хорошенько отмыть.

Джоэл кивнул, продолжая орудовать тряпкой. Как же здорово заниматься физическим трудом, а не рыться в книгах.

— Кажется, та девушка очень милая, — заметила его мать.

— Кто? Мелоди?

— Нет, та, которую ты пригласил поужинать.

Джоэл залился румянцем.

— Ну да, наверное. Она немного странная.

— С рифматистами это часто бывает. Но я рада, что ты с ней общаешься. Я за тебя волнуюсь. Тебе всегда есть, с кем поболтать, но ты никогда не гуляешь по вечерам. У тебя много знакомых. Но мало друзей.

— Ты никогда ничего не говорила по этому поводу.

Она фыркнула.

— Не обязательно быть профессором, чтобы понимать, что подросток не придет в восторг от материнских забот.

Джоэл улыбнулся.

— Со мной у тебя не много хлопот. По сравнению с другими подростками я не доставляю неприятностей.

Некоторое время они продолжали мыть пол. Джоэл по-прежнему чувствовал раздражение из-за того, что матери приходится так много работать. Да, рифматисты важны, они помогают защищать Острова от опасностей Небраска. Но разве то, чем занимается его мать, менее важно? Рифматистов избирал Господь. Но не он ли, в некотором смысле, избирал и уборщиц?

Почему ее работа ценилась гораздо меньше, чем, например, то, что делал профессор Фитч? Мать работала вдвое усерднее любого знакомого Джоэла, но так и не добилась ни известности, ни богатства, ни престижа.

Мелоди поинтересовалась, куда уходили заработанные деньги, и это был хороший вопрос. Мать трудилась по много часов в сутки. Так где же деньги? Неужели она их копила?

Или дело в чем-то другом? В расходах, о которых Джоэл никогда не задумывался?..

Похолодев, он выпрямился.

— На самом деле ректор не разрешил мне учиться бесплатно, верно? Ты просто выдумала это, чтобы я не чувствовал себя виноватым. А сама платишь за обучение.

— Что? — переспросила она, не отрываясь от работы. — Я бы никогда не смогла себе это позволить.

— Мама, ты почти каждый день работаешь в две смены. Должны же куда-то деваться все деньги.

Она фыркнула.

— Даже работая сверхурочно, я бы никогда не могла позволить себе эту школу. Ты хотя бы представляешь, сколько платят большинство родителей?

На мгновение задумавшись, Джоэл вспомнил про студента, которому, со слов Мелоди, выделяли десять долларов в неделю. Если столько составляли карманные расходы, то сколько же стоит обучение в Армедиусе?

Джоэл даже не хотел знать.

— Но тогда на что ты их тратишь? — спросил он. — Зачем так много работать?

Мать не подняла глаз.

— Умерев, твой отец оставил не только свою семью, Джоэл.

— Что это значит?

— У нас есть долги, — ответила она, продолжая мыть пол. — Но тебе волноваться вовсе не о чем.

— Отец работал мастером по мелу. Его мастерскую, как и рабочие материалы, обеспечивала школа. Откуда у него могли появиться долги?

— По разным причинам. — Она принялась тереть пол еще сильнее. — Он часто путешествовал: встречался с рифматистами и беседовал с ними об их работе. Тогда пружинная дорога не была такой дешевой, как сейчас. К тому же, он тратил деньги на книги, на запасы материалов, на разные проекты вне работы. Ректор Йорк одолжил ему немного, но в основном он занимал у посторонних. Люди, дающие в долг бедному ремесленнику, каким был твой отец… В общем, когда такие люди приходят за своими деньгами, от них нельзя просто взять и отмахнуться.

— Сколько?

— Для тебя это не должно иметь значения.

— Я хочу знать.

Его мать подняла голову и встретилась взглядом с сыном.

— Это моя ноша, Джоэл. И я не позволю, чтобы она разрушила твою жизнь. У тебя есть возможность получить хорошее образование, спасибо ректору Йорку, и начать все с чистого листа. А с проблемами твоего отца я разберусь сама.

Судя по всему, она посчитала, что на этом разговор окончен, и вернулась к работе.

— Над чем все это время работал отец? — спросил Джоэл, набросившись на участок пола перед собой. — Если он был готов так рисковать, значит, верил в это всей душой.

— Я не понимала многие из его теорий. Ты ведь знаешь, как он начинал разглагольствовать обо всех этих процентных соотношениях. Ему казалось, что с помощью своего мела он изменит мир. Я верила в него, помоги мне Господь.

В помещении воцарилась тишина, нарушаемая только звуками тряпки, трущейся о камень.

— Знаешь, это была его цель — отправить тебя учиться в Армедиус, — тихо добавила она. — Ему хотелось, чтобы он мог себе это позволить. Наверное, поэтому ректор Йорк и выделил тебе стипендию на обучение.

— Поэтому ты всегда сердилась, когда я не слишком хорошо успевал по какому-нибудь предмету?

— Отчасти да. Джоэл, разве ты не понимаешь? Я просто хочу, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем у нас. Твой отец… Он стольким пожертвовал. Возможно, у него бы тоже все получилось, если бы проклятое исследование не стоило ему жизни.

Джоэл вскинул голову.

— Но ведь он попал в аварию на пружинной дороге.

Его мать ненадолго умолкла.

— Да. Это я и имела в виду. Если бы ему не пришлось уехать по делам, он бы не оказался в поезде, когда произошла та авария.

Джоэл оглядел мать.

— Мам, — произнес он. — Отец и правда погиб из-за несчастного случая на пружинной дороге?

— Ты же видел его в больнице, Джоэл. Сидел с ним, пока он не умер.

Джоэл нахмурился, но с этим было трудно поспорить. В памяти промелькнули стерильные палаты, суетящиеся врачи, лекарства. Отцу пришлось перенести несколько операций на покалеченных ногах. Еще Джоэл помнил, каким вымученным оптимизмом лучились окружающие, когда говорили ему, что отец поправится.

Они знали, что он умрет. Теперь Джоэл понимал: они все это знали, даже его мать. И только восьмилетний мальчик надеялся и думал, даже пребывал в полной уверенности, что отец в конце концов очнется и выздоровеет.

Авария произошла третьего июля. Следующий день, день инициации, Джоэл провел у постели отца. Внутри у него все перевернулось. Он держал отца за руку, когда тот умер.

Несмотря на сотни молитв, произнесенных Джоэлом в тот день, Трент так и не пришел в себя.

Только когда на черный каменный пол упала слеза, Джоэл понял, что плачет. Он быстро вытер глаза. Считается, что время смягчает горе. Однако он до сих пор помнил его лицо: добродушное, приветливое, с улыбающимися глазами. И от этого воспоминания было больно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});